Эверест. Возвращение в лакшери лагерь или и снова Кхумбу.

olly_ru — 03.09.2022 — Путешествия Наконец наступил день, когда первый этап наших акклиматизационных мытарств на Эвересте должен был закончиться.

Мы возвращались на базу.

Только для того, чтобы туда вернуться, нам надо было спуститься со второго лагеря до первого, а затем и до базового.

То есть, как ни сложно догадаться, нам снова надо было пройти долину Молчания и пересечь прекрасно-ужасный ледопад Кхумбу.

1.


1 мая. День 13. Лагерь 2 (6500) - базовый лагерь (5300)

В пять утра у меня по традиции опять разболелась голова.
Как говорится, опять ровно в пять.
Правда, теперь неумолимые тиски вцепились и давили её сзади. Я, как и накануне, выпила таблетку цитрамона, через пятнадцать минут она начала действовать, а через час уже пора было вставать.

Наши милые шерпы стучались в палатку со словами:
- Ти? Кофе?
Я, как обычно говорила:
- Спасибо, ничего не надо.
Так что моей соседке В. приходилось отдуваться за двоих и брать какой-нибудь напиток - не зря же люди старались, шли к нам.

Обычно, насколько я слышала, группы из второго лагеря вниз стартуют гораздо раньше, чтобы пораньше пройти Кхумбу. Выходят ещё до рассвета.
Нам же было назначено гуманные завтрак в семь, выход в восемь.
Одно слово - курорт.

В семь солнце уже светило, но до палаток ещё не дошло и, конечно же, ещё было очень холодно.

Но как человек дисциплинированный, без десяти семь я вылезла из палатки. Немного походила, согреваясь и приходя в себя.
Рядом бродили такие же люди-зомби из соседних палаток, потихоньку оживая от движения.

2.


Выяснилось, что у одного участника проблемы где-то в животе, и ему требуется спуститься вниз на вертолёте.
Вертолёты уже, кстати, летали, подвозя какой-то груз.
Сами понимаете (кто понимает), высота 6500 для вертолёта - это уже очень много. Но опытные местные пилоты летают, беря на борт до 100 кг груза.

Для тех, кто не хочет после акклиматизации топать ножками через Кхумбу, есть такая опция - залететь туда на вертолёте. Всего 5000 долларов в одну сторону.
Ну, а если кому-то стало плохо, то это прям настоящая палочка-выручалочка такая возможность - снять человека оттуда вертолётом и доставить в базовый лагерь меньше чем за 10 минут.

3.


Единственный минус этого - вертолёты летают только, когда ущелье не закрыто облаками.
Обычно так бывает ранним утром.
Нет, иногда, конечно, погода стоит целый день, и вертолёты летают туда-сюда, как назойливые мухи, то привозя какие-то грузы, то увозя людей.
Но чтобы не рисковать, большинство рейсов стараются сделать с утра.
Поэтому ещё до завтрака мы слышали, а потом и видели прилетающие и улетающие вертолёты.

Кроме созерцания вертолётов тем утром в меню был показ вершины Лходзе - она стояла прямо перед нами во всей красе. Заодно можно было, если приглядеться, увидеть третий лагерь и частично путь до четвёртого лагеря.

4.


А на десерт - стена Эвереста. Ужасная и неприступная. Хорошо, что наш путь проходил не по ней.

5.


Так же можно было оглядеться по сторонам, и убедиться, что с запасами кислорода здесь всё в порядке.
Это, правда, был не наш кислород.
Но постепенно шерпы всех экспедиций начинали поднимать кислородные баллоны в верхние лагеря.

6.


Наконец прилетел вертолёт, который забрал нашего коллегу.

7.


Пора было перестать услаждать глаза и подумать о хлебе насущном.

В семь утра я пришла к столовой.
Шерпы, стоящие у кухни, приветственно покивали головами.
В палатке уже сидело несколько таких же слегка замёрзших и потрёпанных непростой ночью моих коллег. А вот еды как-то не наблюдалось.

Мы посидели ещё минут десять, после чего я, как самая нетерпеливая, пошла уточнять насчёт завтрака.
Не то чтобы мы были слишком голодными, скорее совсем наоборот. Но уж очень холодно было просто так сидеть.

После моего визита на кухню нам начали приносить чашки, горячую воду, омлет, кашу.

Есть совсем не хотелось.
Зато вчерашний торт пошёл гораздо лучше. К тому же мысль о том, что это те самые углеводы, которые уже в ближайшие часы поддержат и помогут, особенно радовала.

- Сладкий бисквитный торт, горячий чай. Ещё бы немного теплее было - было бы совсем хорошо, - думала я.

И тут, словно эхом отзываясь моим мыслям, вошла наша коллега по экспедиции со словами:
- Я прошу перенести выход на час. Сейчас так холодно, что я ничего не могу делать.

Это было, как бы так помягче и поцензурнее сказать,… неожиданно.
Во-первых, впереди, как не сложно догадаться находясь во втором лагере из четырёх возможных, нас ждали ещё более холодные выходы.

Во-вторых, мы вот уже полчаса сидели в столовой и тоже, надо сказать, на жарились.

В-третьих, я конечно всё понимаю, коммерческие туры то-сё, всякое бывает. Но должна же быть какая-то дисциплина, хотя бы из уважения к коллегам, которые нашли в себе силы вылезти на холод.

Начался базар-вокзал. Кто-то тоже захотел выйти позже, кто-то не понимал, почему они должны сидеть и ждать.
Я искренне сочувствовала Абрамову, но кажется, громче всех орала, что мы здесь не в бирюльки играть приехали и что мне тоже, между прочим, трындец как холодно.

В итоге Абрамов сказал всем собираться и по готовности выходить.

Это «по готовности» понятное дело, сразу расслабило, так что в восемь утра никто не вышел.
Даже та я, которая громче всех возмущалась.
Мы вышли одними из первых, на полчаса позже запланированного времени.

8.


Накануне вся красота была скрыта в облаках.
Теперь же прекрасные голубые глыбы льда, свисающие со стен, предстали во всей красе.

9.


Необычное зрелище. Что-то я не припомню, чтобы где-то до этого видела такой шикарный лёд на стенах.

10.


Очень красиво.

11.


Облака впереди, там, где пока ещё прятался наш первый лагерь, тоже были прекрасны.

12.


Становилось тепло.
Мы по дороге раздевались, а увеличивающееся количество кислорода по мере сбрасывания высоты и вовсе наполняло каждую клеточку жизнью и радостью.

13.


Долина Молчания открылась перед нами. И мы бодро шагали через неё.

14.


Перешагивали через уже знакомые трещины.

15.


Пытались высмотреть, откуда же накануне в нашу сторону сходили лавины.
Но стены хранили молчание и излучали покой - ничто не напоминало о вчерашних страстях.

16.


Натренировавшись в предыдущие дни, мы уже почти бодро ходили по ещё недавно казавшимися такими ужасными лестницам.

17.


В первом лагере мы все должны были собраться.

18.


Надо было отдохнуть, попить чай с печеньем.
Разложить в палатках, чтобы они на солнце подсыхали, свои спальные мешки, которые оставались нас ждать там до следующего прихода.

А ещё все ждали указаний Абрамова, как кто пойдёт вниз через Кхумбу.

Абрамов сказал, что все разбиваются по парам согласно купленным билетам размещению в палатках. Каждая пара получает одного сопровождающего шерпу и уходит с ним вниз.

Тут же выяснилось, что Пемба - один из самых опытных шерп, даже немного говорящий по-русски, который тоже был учтён во всей этой арифметике "разбиваемся по двое плюс шерпа", уже ушёл вниз.
Его притормозили по рации, и он ждал двух своих подопечных где-то там.

Поэтому мы вчетвером пошли с другим шерпой - Ниму.

Ну, пошли и пошли.
Идём, никуда не торопимся. У трещин он всем руку подаёт, идти помогает.

19.


Сначала мимо нас пронеслась одна связка: Л. с шерпой.
Вслед за ней умчался вдаль Ф. с другим шерпой.
Потом нас догнала Д. с ещё одним шерпой.

А мы вчетвером так и топали куда-то туда, где нас ждал Пемба.

20.


Как пузырики со дна в закипающем чайнике стали подниматься из тёмных глубин моей души мысли о несправедливости этого мира.
Они по одному. А мы, значит, вчетвером. Это почему так - одним всё, а другим ничего.
Я уже немного начинала понимать тех людей, которые в семнадцатом году пошли бороться с, как им казалось, классовой несправедливостью.

21.


С Пембой мы в конце концов воссоединились и поделились, как положено. Не совсем так, как мы жили по палаткам, но по крайней мере по двое.

И тут меня ждали новые разочарования.
Ну, вы же знаете, что тот, кто ищет подвох, обязательно его найдёт. И никто не может помешать человеку чувствовать себя обиженным и обделённым.
Так что это был мой день.

День, в величественных и ужасных декорациях ледника Кхумбу. А то мало мне в тот день проблем было, так ещё через этот Кхумбу лезть, где того и гляди что-то на голову рухнет.

22.


Так вот, вернёмся к нашему Пембе.

Он сразу же бодро потопал впереди, не сильно обращая внимания, как мы там сзади плетёмся.
А внимания временами хотелось.

Особенно у одной достаточно стрёмной лестницы, где очень хотелось, чтобы кто-то придержал верёвку.

Собственно Пемба и придержал её для А. и со словами "очень опасное место" просто ушёл вперёд, оставив меня стоять перед этой самой лестницы в каком-то изумлении.

Пришлось взывать к его совести и напомнить, что он вообще-то помогать нам должен. Хотя бы на сложных участках.

23.


Потом другие участники рассказывали, как их шерпы везде подавали им руку, придерживали верёвку, а на дюльферах даже сами встёгивали железки в верёвку.

Наш же Пемба шагал впереди, а когда поворачивался, на лице его было написано всё, что он думает по поводу того, что ему не удалось быстренько вниз убежать и теперь надо тащиться с нами.

Знаете, большинство шерп совершенно не умеют скрывать эмоции.
Они вам ничего не скажут. Или скажут, что всё Окей, но на лице у них будут написаны все их мысли. Причём аршинными буквами.

24.


Меня это всё как-то сильно удивило.
Потому что Пемба - он считается одним из лучших.
Вон, даже не поленился по-русски немного научиться говорить, что большая редкость.
Абрамов многим шерпам, которые работают с 7 Вершинами в больших экспедициях, оплачивал курсы русского языка, но что-то никто так и не воспользовался его предложением.
А тут человек не поленился, выучил.
И вообще у него репутация очень опытного и внимательного шерпы.

Впрочем, может в тот день у него было такое настроение - идти вперёд, лишь иногда поджидая нас, оборачиваясь и спрашивая:

- Нормально, да?

25.


Похоже, у меня просто карма какая-то с шерпами. Мы с ними не совместимы. Как началось на Ама-Дабламе, так вот и тянется.

26.


Но ещё больше, чем странное поведение Пембы, меня печалила другая вещь.

Вы же помните, я написала, как мимо нас проносились (по-другому и не скажешь) люди. Каждый со своим личным шерпой.
Несложный перебор участников, которые нас уже обогнали, говорил о том, что по два человека с одним шерпой идут только двое наших коллег, с которыми мы покинули первый лагерь, и мы с А.

А. шёл медленно. А ещё он очень много времени тратил на перестёжки, которых здесь было не счесть.

Пемба же никак не стремился ему помочь в этом деле, чтобы ускорить процесс.

27.


Лишь один раз, когда А. не смог сам после дюльфера раскрутить карабин, и нам пришлось позвать его на помощь, он подошёл, посмотрел, сказал на чистом русском (простите, но из песни слова не выкинешь):
- Билять, зачем закрываете это?

Но в конце концов всё-таки помог открыть карабин.

28.


И я понимала, что спускайся я одна, мне бы никого не надо было ждать, и я бы сделала это гораздо быстрее.

Ладно бы ещё погода была нормальная. Можно было бы спокойно ждать и никуда не спешить.
Но погода была откровенная дрянь.

29.


Сначала робко, как бы пробуя нас на зубок пошёл, а потом и вовсе повалил мокрый снег.
С каски мерзко падали за шиворот капельки ледяной воды.

30.


Снег усиливался. От того, что то и дело приходилось останавливаться, я начала постепенно замерзать.
Натянула пуховку на -40, тёплые рукавицы.
Это, конечно, помогло. Но всё равно было, прямо скажем, отвратительно.

31.


Я крутила в голове и накручивала себя мыслями о том, что вот остальные-то идут сами по себе и никого не ждут, а я вот тут должна стоять. И чем больше я себя накручивала, чем больше я им завидовала, тем больше меня бесила эта ситуация.

32.


Меня бесило всё. Снег, Кхумбу, верёвки, мой коллега, Пемба, необходимость ходить строем такой великолепной вольной личности, как я.

33.


Те, кто ушли вперёд по рации сказали, что они вышли на тропу и через час будут в лагере. Мы же ползли ещё по ледопаду в мокром снегу с неясными перспективами. И это меня выбешивало прямо в жуть.
Мысли о горячем душе и вкусной еде только подливали масла в огонь моего гнева.

34.


Забегая вперёд, скажу, что в итоге в лагерь мы пришли всего лишь на час позже тех, кто ушёл вперёд.
И иди я одна или с шерпой, ну, пришла бы минут на сорок раньше.
И вот честно, не стоили эти сорок минут тех бесюнчиков, тех отравленных эмоций и всего того негатива, который я мысленно вылила на головы своих попутчиков.

И уже спустя час после прихода в лагерь, когда я переоделась в сухую тёплую одежду, поела вкусной еды и выпила первый бокал вина, я понимала, что, блин, опять мои эмоции - совершенно неправильные и неуместные - взяли верх над разумом, что никогда я не научусь управлять ими и что, как я с такими эмоциями собираюсь куда-то дальше идти…

На самом деле, если бы не мерзкая погода, то спуск по ледопаду был бы не так плох.

На самом сложном месте, где по дороге туда приходилось перепрыгивать широченную трещину, теперь положили лестницу.
Идти вниз, это, как известно, не вверх. Даже небольшие участки, когда надо было всё-таки подниматься, не сильно напрягали.
Мрачная красота ледника с голубыми льдинами, проступающими из мокро-снежной пурги завораживала.

35.


Уже в три часа дня мы были в лагере. Постепенно подошли все остальные участники. Кто-то почти сразу за нами, кто-то через пару часов.

36.


Лишь один последний участник ведомый доктором Лариным спустился в час ночи.

Так закончилась наша первая акклиматизация.

Перед выходом на неё, Абрамов написал, что она всё покажет. Не знаю, что она показала кому, мне, действительно, она показала очень многое.

И главное, показала, что всё не так страшно. По крайней мере пока. И по крайней мере если не давать эмоциям брать верх.

А, ну да. И ещё то, что все мы очень разные и с этим нам как-то месяц надо ещё жить.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив