Эверест. Через Кхумбу первый раз. Верёвки, лестницы и ледяные глыбы.

olly_ru — 20.08.2022 Почти как первый раз в первый класс.
Также волнующе и немного пугающе. Интересно, как оно будет. И с надеждой, что если не понравится.

Настал день, когда нам в первый раз предстояло преодолеть ледопад Кхумбу. Знакомый по фотографиям и фильмам своими огромными ледяными глыбами, готовыми рухнуть в любой момент, и трещинами, уходящими в бесконечность. И этим заранее пугающий.

Но как бы он ни пугал, деваться-то некуда. Когда идёшь на Эверест со стороны Непала, переход через ледопад Кхумбу неизбежен.
Причём не один раз.

Через этот знаменитый ледопад лежит путь в первый лагерь на высоте 6000 метров.

1.


29 апреля. День 11. Базовый лагерь - Лагерь 1 (6000 м)

В два часа ночи мы собрались в столовой, чтобы сделать вид, что мы завтракаем.
Нет, может кто-то и способен поесть в это время, но я каждый раз скорее делают вид, чем ем.
Поэтому каждый раз приходя на такие вот завтраки заранее понимаю, что это мероприятие обречено на провал.

Впрочем, на этот раз обречённость мероприятия была обусловлена не только отсутствием моего аппетита.

Наши шерпы тоже были как-то не очень бодры, и в два часа ночи никакого завтрака в столовой не было.
Были только сонные недоуменно переглядывающиеся участники, у которых на лицах было написано:
- Может выход отменили, а мы чего-то не знаем.

Минут через десять после заявленного начала завтрака пришёл Абрамов, посмотрел на всё это и пошёл на кухню объяснять шерпам, как надо жить.
После этого у нас появился завтрак и огромные сандвичи, завёрнутые в фольгу - перекус, который надо было взять с собой.

В углу столовой все сложили вещи, которые подготовили, чтобы отдать шерпам для переноски в первый лагерь.
Большинство, как и было велено, уложились в два мешочка - спальный мешок и небольшой мешок с одеждой.
Но нашлись и те, кто притащил огромные баулы. Сложно представить, что они там собрали на три дня.

Абрамов в то утро, вернее, ночь был как-то особенно суров.
Ровно в три часа ночи построил всех, кто готов, кто не готов и не ожидая ни минуты, пошагал по тропе.
Вслед за ним в темноте, позвякивая палками о камни, выдвинулись и мы.

Первые минут десять мне совсем тяжело шагалось, но я старалась изо всех сил удержать бодрый темп за уплывающим в темноту фонариком шефа, пока, оглянувшись, не обнаружила, что мы втроём как-то оторвались от коллектива, который остался где-то там, чуть вдали.
Тогда мы пошли помедленнее, и жизнь наладилась.

Нам понадобился почти час, чтобы пройти многочисленные лагеря и выйти к месту, откуда тропа сворачивала на ледник.
Пока мы шли, в темноте далеко вверху можно было разглядеть, как цепочка фонариков тех, кто вышел гораздо раньше, уже бодро штурмует ледник.
Этакие светлячки, ползущие вверх в царстве темноты.

В четыре утра мы вышли к месту, где надевают кошки, обвязки и каски.

Пока мы всю эту радость надевали, оказалось, что Ф. не взял каску и гортексовую куртку.
Куртку он забыл, а каску специально не взял.
Типа, на фига лишнее таскать, вон шерпы все без касок ходят. Он вообще был немного странный этот Ф.

Дальше произошёл диалог между ним и Абрамовым в духе:
- Надо идти в лагерь за каской.
- Шерпы без касок ходят.
- Ты понимаешь, что здесь без каски опасно.
- Да, я пойду без каски.

И так далее в стиле "моё тело - моё дело".
В итоге Абрамов разрешил ему идти без каски.
Вроде как взрослого человека учить - себе дороже. А если что, все слышали, что он предупреждал.

Наконец все были готовы, и мы пошли.
Первые пара сотен метров проходили по достаточно крутому подъёму, но ещё без верёвок.

2.


К тому моменту, когда мы подошли к началу верёвок, уже почти совсем рассвело.

Абрамов в последний раз напомнил, что наша жизнь в наших руках, и кто отстегнётся от верёвки, тот сам виноват. И полез наверх.
Потому что самая первая верёвка неожиданно уходила по вертикальной стенке круто вверх.

В её начале, пристёгнутая жумаром к верёвке, беспомощно болталась иностранная нам тётенька в пуховом комбинезоне.
Сопровождающие её шерпы пытались ей старательно и пока безуспешно как-то помочь в продвижении наверх.

Куда шла эта тётенька и чем закончились её попытки, мы не узнали, потому что нам удалось обогнуть всю эту конструкцию и уйти выше.

3.


Мы медленно продвигались вперёд и вверх

4.


Попутно наблюдали, как окрашивается в нежно-розовый цвет вершина Пумори.

5.


Крутые ледовые стенки шли вверх одна за другой.

6.


Посмотришь вниз - вроде уже пройдено немало. Просмотришь наверх - конца края пути не видно.

7.


Новый день разгорался всё ярче и ярче. Постепенно нежно-розовая полоска на вершине Пумори расширялась, меняла цвет, пока не залила солнечным светом всю макушку.

8.


И чем становилось светлее, тем чётче был виден базовый лагерь - жёлтые пятнышки палаток, раскиданные уже далеко внизу.

9.


Солнце на вершине Пумори словно дразнило. К нам оно ещё не скоро собиралось дойти, поэтому было весьма прохладно.

Мы следовали за верёвкой, как за нитью Ариадны.

10.


То плутая в лабиринте ледовых глыб.

11.


То топали по ледяным ступеням вверх

12.


То приспускались вниз, то перепрыгивали через небольшие трещины.

13.


Это была немного рутинная работа - подойти к верёвке, дождаться, когда она освободится, встегнуться в неё, подняться, постаравшись не сильно запыхаться.
Наш небольшой караван уверенно продвигался всё выше.

14.


В начале меня даже радовало, что мы шли все вместе, и почти всегда было время остановиться (пока ждёшь своей очереди) и оглядеться по сторонам.

15.


Даже не знаю, что мне больше нравилось: открывающиеся виды ледника, через который мы пробирались - суровые и завораживающие.

16.


Или вид Пумори и всё больше удаляющегося базового лагеря.

17.


Одна наша участница очень боялась, плакала и просила ей помочь преодолевать какие-то сомнительные, на её взгляд участки. Просила подать ей руку у трещин.

Абрамов был суров и строго говорил, чтобы она сама прыгнула, поднялась, шагнула.

18.


Я пару раз подошла и помогла ей.
Не столько из-за человеколюбия - свойства не характерного для меня, столько для того, чтобы как-то ускорить процесс.

19.


На второй раз Абрамов сказал, чтобы я обгоняла всю нашу группу и шла вперёд сама.
Не знаю, почему он так сказал, но это были самые прекрасные слова за утро.

20.


Я обогнала нашу колонну и потопала вперёд.

Нет, я не шла быстрее других.
Мой темп был такой же, как у всей группы.

21.


Но когда ты идёшь в группе, всё получается гораздо медленнее - кто-то затупит с верёвкой, кто-то карабин перестегнуть быстро не может, кто-то где-то застрянет.

Теперь же у меня была впереди только верёвка и ледопад Кхумбу. И в отдалённой перспективе ещё где-то там - первый лагерь.

22.


И очередной восходитель, застрявшей на ледовой стенке, не в силах сделать пару шагов.

23.


Я набралась наглости. Подошла к группе смиренно ожидающих его коллег.
Спросила: "Можно я тут быстро-быстро?"
И пока они не передумали, как только их товарищ преодолел последние метры верёвки, быстро прошустрила наверх.

Вот теперь путь наверх был совсем свободен.

24.


Когда я только начинала писать про наше путешествие, меня спрашивали: «Наверное в такие поездки попадают только очень хорошо подготовленные люди, случайных людей там нет?»

И вот сейчас, читая про то, как одна грушей висела в самом начале пути, другая рыдала, третий жумаром пользоваться не умел, вы наверняка спросите, даже не наверняка, а обязательно найдутся те, кто знает, как правильно надо горы любить, и возмущённо спросит: «Что за на фиг? Что все эти люди делают на Эвересте? Кто их туда пустил?!»

25.


А я вам скажу так.

Не спешите судить и осуждать.
Не пытайтесь мерять меркой, что Эверест - это вершина альпинистских достижений.

Во-первых, вовсе нет.
С приходом коммерческого альпинизма, восхождение на Эверест, хоть и не перестало быть делом непростым и опасным, перестало быть каким-то выдающимся спортивным достижением. А люди идущие туда - супергероями.

Во-вторых, у каждого свой Эверест.

У кого-то по новому, непостижимому уму маршруту, у кого-то - без кислорода, у кого-то в сопровождении шерпов, вытирающих сопли и помогающих на каждом шагу.

И их не надо сравнивать.
Коммерческие восхождения (а все примеры выше - это они) - это, на мой взгляд, вообще не про достижения. Это про мечту. И то, что человек придумал свою мечту, что дерзнул попытаться исполнить её или хотя бы прикоснуться к мечте - уже заслуживает уважения.

26.


И меня тут вот ещё спрашивали: «Что же, всё решают деньги?»

Нет.
То есть деньги тоже, конечно, решают многое.
Без денег мы бы не оказались здесь. Без денег у вас не будет нужного снаряжения и возможности попытаться взойти на Эверест.

Но есть точка, где деньги заканчивают своё действие.
Да, они что-то решают, могут сильно облегчить процесс восхождения. Но через Кхумбу вас никто не перенесёт на руках. И придётся пройти этот путь своими ножками. А это, поверьте мне, ох как не просто. И не всякий отважится на такое. Даже при наличии денег.

27.


У каждого свой Эверест. И тогда, поднимаясь по леднику, я пока не знала, каким он будет у нашей группы в целом и у меня лично.

Итак, как говорится, вот мой Онегин на свободе, острижен по последней моде…
Если что не так, извините, цитирую по памяти, а память - дырявая, так что лучше оставлю Онегина в покое и вернусь на Кхумбу, с которым я наконец-то осталась наедине.

28.


Кто-то скажет: какой кошмар, как так - одна?!

На самом деле, всё просто.
Весь путь от первой стенки (отмеченной цифрой один) до первого лагеря провешен закреплёнными верёвками.
За состоянием верёвок, трещин, лестниц постоянно следят так называемые Ice Doctors - шерпы, занимающиеся безопасностью на этом леднике. И постоянно - это не раз в неделю, это каждый день они ходят туда-сюда, поправляя где надо верёвки, добавляя лестницы. За что, собственно, получают деньги от экспедиций.

Экспедиции же получают - маршрут, по которому относительно безопасно ходить.

Вот я и шла.

К тому же, прохождение ледопада Кхумбу - это не поход по ледяной пустыне.
Да, я ушла от своей группы и не стояла в очередях, поджидая кого-то, но вокруг были другие группы.

29.


Кто-то спускался с верхних лагерей, и мы расходились встречными курсами, сновали туда-сюда бодрые шерпы, носящие грузы между лагерями, кто-то обгонял меня. Потому что, как я уже сказала, шла я совсем не быстро.

Со встречными и обгоняющими перекидывалась парой слов. Кто-то спрашивал, как дела, кто-то - откуда я. С двумя парнями из Андорры разговорились. Они говорят: «О, русская? Из той большой группы русских, которые ниже? Ничего себе ты от них убежала».
А я говорю: «А у вас в Андорре горнолыжка хорошая».

30.


Долгое время меня печалило, что солнце всё не доходит до того места, где я иду. Ниже вон уже, группы на солнышке сидят, отогреваются, а я всё мёрзну.

Когда мы стартовали в три часа ночи из базового лагеря, было совсем не холодно.
С набором высоты, как это бывает, холод стал усиливаться.
Рано утром, на одном из привалов, когда мы ещё все вместе продвигались по леднику, ведомые Абрамовым, я даже пуховку тёплую достала - настолько замёрзла.

Когда пошла одна, останавливаться стала меньше, согрелась. Так что пуховка опять отправилась в рюкзак. А вот руки даже в перчатках ощутимо подмерзали.
Пару раз пришлось даже остановиться, чтобы разогреть их путём изображения ветряной мельницы.

Но потом солнце наконец дошло и до меня, и буквально через полчаса-час началось пекло. Ходить в солнечный день по ледникам - это как на сковородке жариться.

Ну, вот и у нас приблизительно такое же началось. Поэтому через какое-то время я стала обнимать ледяные глыбы, в надежде получить хоть какую-то прохладу, растирать снегом голову и запястья, кидать снег за шиворот. Всё это, конечно, помогало, но ненадолго.
Хотелось обратно вернуть прохладу. Человек такое капризное существо.

Во всём же остальном путь был прекрасен.
Невероятные голубые льдины, разбросанные в самом хаотичном порядке, уходящие куда-то в центр земли ледяные трещины. Раньше я думала, что самый красивый лёд на Байкале. Как бы не так. Самый красивый здесь - на Кхумбу.

31.


Конечно, глядя на огромные обломки льда и нависающие стены, ты понимаешь, что из этого места надо валить как можно скорее.
Но во-первых, на такой высоте "побыстрее" уже никак не получается. Тащишься шаг за шагом то и дело останавливаясь на перерывы.

Во время одно из таких перерывов я решила достать сандвич. Достала, положила на минуточку в сторону, и он тут же покинул меня, коварно ускользнув в ближайшую трещину.
Я проводила его тяжёлым взглядом с мыслью "Не очень-то и хотелось".

А главное, что несмотря на понимание, как это всё опасно и просто ужасно, такая красота всё равно завораживает. Особенно, когда видишь всё это в первый раз.
И останавливаешься, чтобы посмотреть, чтобы запомнить.

32.


Но красота красотой, а идти надо.

То, очень редко, по почти ровным поверхностям с плавным набором высоты, то, что чаще, по крутым ледяным стенкам наверх, и что самое обидное - вниз. Эти хождения туда-сюда ужасно выматывали.

Иногда путь пересекали трещины, через которые надо было перешагнуть. Иногда такие, через которые перешагнуть никак не получалось, через них были проложены лестницы.

Сначала идти по лестнице было весьма страшно. Эта железная конструкция, за которую, того и гляди, кошки зацепятся. Да ещё и трещина. Не та учебная на полтора метра уходящая вниз, какая у нас была накануне во время занятия.
Здесь всё по-настоящему. Уж если трещина - то до центра Земли.

33.


В тех местах, где я не была уверена в своей ловкости, а экспериментировать не хотелось, я поджидала каких-нибудь проходящих мимо шерпов и просила помочь мне - подержать верёвку или подать руку, что они всегда тут же делали, а на мои миллион благодарностей говорили: «Давай-давай, хорошего пути!»

34.


И путь бы был действительно хорош, если бы не был так долог. Казалось, что высота набирается как-то особенно мучительно медленно, и что это никогда не закончится.

Я всё чаще останавливалась и всё медленнее шла.

35.


Казалось, что все эти трещины и ледовые стенки не закончатся просто никогда.

36.


А потом ещё и солнце вдруг внезапно выключили, и снова стало весьма прохладно. Пришлось обратно одеваться.

Но ура, последние трещины, последнее нагромождение льда, последняя, но зато поражающая воображение конструкция из двух лестниц, переходящих просто в верёвки.

37.


И всё это закреплено за какую-то нелепую ледяную глыбу, напоминающую утку.
Каждый раз, когда мы проходили мимо неё, я смотрела, как утка постепенно уменьшается под лучами солнца и думала: "Ведь когда-то она рухнет..."

38.


И вот я выбралась в какое-то более менее ровное пространство.
Но ровное пространство тоже не было ещё лагерем.

39.


Медленно-медленно вместе с подошедшими Д. и Н. я шла вперёд, вглядываясь в бесконечные трещины.

40.


Пока наконец не увидела рыжие пятнышки палаток.
- Он всё-таки существует! - была первая моя мысль.
Потому что в какой-то момент стало уже казаться, что никакого лагеря нет, что это фантом, до которого невозможно дойти, что всё это будет длиться бесконечно.

41.


Для того, чтобы дойти до лагеря нам понадобилось 11 часов.

42.


Лагерь на 6000 выглядел, как не сложно догадаться, гораздо скромнее по сравнению с базовым лагерем.
Здесь была одна большая палатка-кухня.

43.


Полукруглая большая палатка-столовая.

44.


Там всё ещё были условно белые скатерти. Но стулья заменили неустойчивые табуретки, которые стояли на снегу.

45.


Жилые палатки уже не напоминали роскошные апартаменты. Обыкновенные экспедиционные палатки. Одна на двоих.

46.


Был даже туалет.
Небольшая палатка с вырытой посередине ямой.
Наличие его было продиктовано не столько соображениями комфорта, сколько необходимостью сохранения чистоты вокруг - если бы туалета не было, понятное дело, туалет бы был везде вокруг. И ещё соображениями безопасности. Вокруг был ледник с трещинами. И совершенно не было нужно, чтобы участники куда-то разбредались в поисках укромного местечка.
А то так укрыться можно, что потом уже и не найдут.

47.


Наши коллеги начали подходить спустя два часа.
Приходили в лагерь по два-три человека такие люди-тени, потерявшие волю к победе.

48.


Заселялись в палатки, шли в столовую.

Кто-то съев тарелку супа, тут же уходил спать. Кто-то, явное меньшинство, героически дожидались ужина. Все были вымотаны до предела. Первый выход в лагерь на 6000 дался всем тяжело.

Я и сама придя, где-то час сидела в столовой.
Выпила пять чашек сладкого чая, пару раз чуть не заснула прямо на табуретке, после чего всё-таки пришла в себя. Хотя ожидание ужина далось непросто.

Зато уже в восемь часов все разбрелись по палаткам и легли спать.

Абрамов всем предлагал воспользоваться спутниковым интернетом. Но почему-то в тот вечер интернет так и остался невостребованным. Вот до чего людей довели.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив