Достраивание образа.

zina_korzina — 30.06.2011

Хомо-сапиенс любит определённость, он предпочитает достраивать образ человека, явления или события, исходя из своих личных представлений и воспоминаний. Точно также поступали и советские творцы агитпропа, когда им было нужно создать запоминающийся, простой в восприятии, но зачастую лживый образ того или иного персонажа. (Я знаю, что это достраивание не является исключительно советским явлением - оно бытовало всегда и везде, но лично мне интересно рассматривать именно жизнь в СССР). Возьмём, к примеру, знакомый образ стиляги. Его построение велось по чётко выверенной схеме, не допускавшей пропусков и недомолвок. Так, стиляга считался непременным тунеядцем, а тунеядцу со стопроцентной вероятностью приклеивали «лейбл» с надписью «стиляга».

Когда хотели изобразить молодого человека, отлынивавшего от работы, учёбы или - распределения на периферию, его всегда рисовали в типовом облачении, принятом для стиляг - брюки-дудочки, натянутые на худые, слабые ножки, немыслимый галстук, дегенеративное лицо (часто с усиками), яркие носки и тому подобное. Тот факт, что бездельник и сиделец на папиной шее, мог не интересоваться модой и, соответственно, не быть стилягой, волновал карикатуристов-газетчиков очень мало. Ибо главное - создать зримый и запоминающийся образ современного Мальчиша-Плохиша. И наоборот, если человек бывал замечен в склонности к «стильному» времяпрепровождению, на него безапелляционно вешали табличку «тунеядец», хотя большинство стиляг не были бездельниками. Одно с другим никак не связано - тунеядство не может быть следствием стильности, равно как и наоборот.

Вот очень типичные стихи Б.Тимофеева о стиляге: «Как шнурочек, тонок ус, нету ярче шляпы...
В третий раз бросает ВУЗ иждивенец папы». И весь этот шедевр построен на подобных нескладушках - парень красиво причёсан и в голове его пусто; он глазеет на девиц и - давно не бывал в музеях; рассказывает пошлые анекдоты и - мастер по танцулькам. Вот это вечное противопоставление модных - умным, а жёлтых штанов - картинам Репина и было основой воспитания молодого поколения (нет-нет, не только при СССР - при Екатерине Великой было всё в точности так же, только названия танцев и цвета штанов были другими). Также почему-то считалось, что стиляга не любит классическую музыку, а тащится непременно от буги-вуги и от джаза. (Кстати, в реальном мире не все стиляги понимали джаз, а уж ставить буги или рок-н-ролл на одну платформу с джазом столь же бессмысленно, как и обвинять стилягу в неприятии Даргомыжского). То есть, стиляге приписывали не только тунеядство, за него «выбирался» его же круг интересов.

Далее - часто стилягу изображали пьяным или с бутылкой, хотя стильные молодые люди, которые хотели выглядеть лощёными джентльменами, вряд ли стали бы надираться в стельку, как гопота или низкосортные работяги (потому что сознательные пролетарии, скорее, купят себе сервант или телевизор КВН, чем станут спускать деньги на водку!). Стиляги ходили в Коктейль-Холл не для того, чтобы пьянствовать, - они потягивали коктейли, воображая себя в западном баре. Зачем им было бы нужно терять разум в такой звёздный момент?! В своё время вышла программно-разгромная статья «Плесень» о молодых подонках, которые тратили отцовские деньги на кутежи, а потом когда средства закончились, мальчики стали совершать преступления различной степени тяжести. В статье нет ни слова об их стильности, тем не менее, слово «плесень» стало синонимом понятия «стиляга».

Девушке-стиляжке приписывалось «лёгкое поведение», хотя, настоящая чувиха владела искусством флирта (иной раз - рискованного), но всегда была готова «скрутить динамо». Отдавались, как раз, хорошие, правильные девочки - у них под целомудренно-длинными юбками умещались 1000 чертей. Под узкой и неприлично-короткой юбочкой стиляжки чертям завсегда становилось скучно - к тому же их (чертей) постоянно затаптывали в процессе танцевания буги-вуги! Посему жертвами сладострастия становились именно тихонькие мечтательницы с трепетными косичками, а не разбитные чувихи с малиновыми губами и обтягивающими блузами. Но увы и ах! Если хотели изобразить студентку-двоечницу, её непременно рисовали в самом модном и шикарном наряде. Согласитесь, что двоечницы бывают самые разные. Более того, именно отстающие ученицы, как раз-таки, одеты затрапезно, а не стильно.

В кино - та же картина. Так, в кинофильме «Сверстницы» в компанию пьянствующих тунеядцев (читай - стиляг) попадает девица, ведущая себя вызывающе и высокомерно. Уже с первых кадров она изображает из себя бывалую посетительницу кафе и ресторанов, разговаривает свысока и вообще - не располагает. Зритель должен понимать, что эта девочка - с червоточиной. Но и тут авторы фильма не смоли пойти против суровой правды жизни - с мужиком начинает «жить» именно самая правильная и до зевоты порядочная дева, но никак не чувишка... Или вот - в кинокартине «Медовый месяц» главная героиня, не желающая ехать работать на периферию, танцует «стилем» под неодобрительные взгляды толпы. Неужели все, кто не хотели осваивать пустыни и степи, а также ковыряться в романтической вечной мерзлоте любили танцевать буги? Что-то сомневаюсь? Разные были.

Карикатуры на стиляг иной раз встречаются и в самых неожиданных произведениях. Я уже как-то раз упоминала о Незнайке и его чисто стиляжном прикиде (равно как и об образе жизни - фланировать по городу, ничего не делать и подвергаться перевоспитанию со стороны правильных Знаек и Пилюлькиных). Вот и в кинофильме «Королевство Кривых Зеркал» тоже используется карикатурный образ чувака. Собственно, чуваком там является сам король - Йагупоп 77-й. Часто в фельетонах и куплетах стилягу называли попугаем:

«Ты его, подруга, не ругай. Может, он залетный попугай?
Или когда маленьким он был, кто-то его на пол уронил?
Или болен он, бедняга? Нет – он попросту стиляга!»

Сказочный король носит вполне определённый кок (на лысине) и немыслимых расцветок одежду, говорит глупости и, разумеется, ничего не делает. Более того, в одном из фрагментов совершенно чётко обыгрывается тема западной музыки (за роялем - обезьяна) и стиляжных танцулек (вопли и вскидывание ног). Послушайте также, что говорит Оля в отношении танцоров короля - один в один фельетоны про чуваков. В общем, достраивание образа - это всегда согрешение против истины, это всегда - нехорошее занятие, но, увы, без этого достраивания не может существовать ни одна идеология. Да и люди без этого не могут - они хотят определённости. Их раздражает всё, что выбивается из привычного образа - стиляга обязан быть тунеядцем и циником, «новый русский» - дураком и подонком, сталинист - озлобленным лузером. Увы-увы.