
Досрочное празднование 9 мая на работе. Пилотки, георгиевские ленточки, гречка


Мир, май, труд.

У нас на работе отмечать решили 30 апреля, т.к. между праздниками многие взяли отпуск за свой счет.
Нам выдали пилотки и георгиевские ленточки. Мы вышли на улицу. Посмотрела на сослуживцев в пилотках – как в них родились. У некоторых были с собой портреты воевавших родственников – оформить их помогла специальная служба.
Потом приглашенные артисты звонкими голосами говорили что-то поздравительное, поздравляло наше руководство. Потом одетые в военную форму артисты пели песни военных лет.
Я до этого провела небольшой опрос и выяснила, что у каждого есть своя любимая военная песня. Многим нравятся «Катюша», «Синий платочек» и «Смуглянка».
Мои любимые – это «На безымянной высоте» и «Песенка военных корреспондентов».
Почему мне нравится? Потому что про дружбу. Да, я сентиментальная.
А эта песня мне нравится за лихость.
Песня написана в 1943 году Константином Симоновым. Называлась она «Корреспондентской застольной». В первом варианте были строчки: «Без ста грамм, товарищ, / Песню не заваришь. / Так давай по маленькой хлебнём», которые цензура превратила в: «Без глотка, товарищ, / Песню не заваришь. / Так давай за дружеским столом…». Строку: «От ветров и водки / Хрипли наши глотки» цензор заменил на другую: «От ветров и стужи / Петь мы стали хуже». От лица корреспондентов в песне пелось: «Там, где мы бывали, / Нам танков не давали, — / Репортёр погибнет — не беда». Вторую строку этого двустишия изменили на: «Но мы не терялись никогда». Был еще куплет «Помянуть нам впору / Мёртвых репортеров. / Стал могилой Киев им и Крым. / Хоть они порою / Были и герои, / Не поставят памятника им».
Кстати, памятник все же поставили, в 1993 году.
У Симонова было еще стихотворение о веселом репортере, которое не стало такой же популярной песней. А могло бы.
Да, но я отвлеклась от основной темы.
Как только артисты начали петь, полил дождь, но они пели, хотя и изрядно вымокли. Наконец, объявили перерыв.
Гвоздем программы нашего празднования на работе было появление полевой кухни. Но кухня попала в пробку. Народ же не взял с собой еду, и буфет не работал.
Все быстренько куда-то разошлись. Я тоже вернулась в кабинет поработать. Но в коридоре время от времени раздавались взволнованные голоса: «Вроде бы, вот-вот подъедут». Вышла я атриум ( у нас два здания объединены большущим атриумом). Там продолжали петь артисты, а какая-то женщина лихорадочно резала бутерброды с салом, колбасой и ветчиной. Наливали водку, наливку и воду.
Перекус позволил утолить голод. Блюдо, где были бутерброды с салом, продержалось дольше всего, но и оно опустело.
А почему люди не расходились по домам? Ведь уже можно было. Я думала, что большинство ушли. Тем временем запахло костерком. Оказывается, спустя 2 часа полевая кухня до нас все же добралась.
И вот гречневая каша с тушенкой готова. И еще чай из котла. И что вы думаете? Народ не разошелся. Все сидели по своим комнатам, но когда стали раздавать кашу, то вышли на улицу и встали в очередь.
Все любят гречку с тушенкой и сладкий чай.
Ой, и вкусно же было!
Не зря ждали, и хорошо отметили. В такие моменты и чувствуешь родство.


|
</> |
