Дочитала «Старомодную историю» Магды Сабо. Ч. 1

anna_bpguide — 19.06.2024

Почему-то нигде не указано имя переводчика – это во-первых. Еле нашла – а это Юрий Гусев.
А во-вторых, на предпоследней странице вдруг споткнулась: я читала это уже где-то. Не у неё, но явно у венгров. Эстерхази? Эстерхази!
Магда Сабо пишет о своей матери:
«…— Не полагается такое спрашивать, по все же: сколько вы получаете?» Коллега отца назвал сумму и добавил: это ровно на восемьдесят две короны меньше, чем у Элека. Ленке Яблонцаи поговорила с ним еще немного и попрощалась. Домой идти не хотелось, она свернула на улицу Кошута, пересекла Баттяни, дошла до кладбища. /…/
Матушка мысленно представила себе молчаливых барышень, из которых ей с трудом удалось вытянуть несколько слов; она встала, вынула из школьной сумки Белушки тетрадку и попросила мужа продиктовать ей, кому и сколько он должен. «С этого дня мы будем жить, как прочие бедняки, и вернем все долги. Если я еще раз узнаю, что вы у кого-то взяли денег в долг, я разведусь с вами. Скоро родится ребенок, _ваш_ ребенок. С чем вы собираетесь выпустить его в жизнь?» — «Вы на меня сердитесь? — спросил отец, и голос у него совсем не звучал виновато; он улыбался, будто его забавляло, какая у него серьезная, какая строгая женушка. — Вы считаете, что я вас обманул?» Вопрос опять-таки звучал абсурдно, потому что он ее в самом деле обманул, но не так, как вообще обманывают — не в ущерб ей, а на пользу; что тут можно было сказать? «Ты сердилась тогда?» — спросила я у матушки несколько десятков лет спустя; мы сидели, дымя сигаретами, за кофе. Она потрясла головой, и потом мы лишь смотрели друг на друга, хранители огромных тайн, жена и дочь Элека Сабо. Господи, разве мог на него кто-нибудь сердиться?

Роман Régimódi történet / «Старомодная история» вышел в свет в 1971 году.

А Петер Эстерхази свою Harmonia cælestis / «Небесную гармонию» написал в 2000-м. И цитирует он там, мелко нарубив и перемешав, всю мировую литературу. Там главный персонаж «мой отец», и этот «мой отец» в «Нумерованных фразах из жизни рода Эстерхази» то с турками героически сражается, то на перекрёстке трёх дорог сталкивается со старцем в колеснице, то веточкой повилики помешивает коктейль «Слеза комсомолки»… А переводчик, Вячеслав Середа, сообщает, что в романе «…от двух-трёх слов из «Улисса» Джойса до десятка нескольких трансформированных страниц из «Энциклопедии мертвых» Данило Киша», а когда перечисляет главные источники цитат, то набирается на полторы страницы мелким кеглем.
И – вот:

191 О том, каковы реальные доходы моего отца, моя мать узнала случайно (но это была не та случайность, что в деле Райка). На главной улице она столкнулась с коллегой отца по работе в торговом банке. Чиновник приподнял шляпу и хотел пройти дальше, но матушка остановила его. Не полагается такого спрашивать, спросила она, но все же: сколько вы получаете? Коллега отца назвал сумму и добавил: это ровно на восемьдесят две кроны меньше, чем у отца. До разговора дело дошло лишь вечером, когда дети были уложены спать. Моя мать попросила мужа (моего отца) объяснить ей, как это получается, что они живут в таком невероятном достатке. Она думала, что мой отец растеряется, но он не растерялся. Он ответил ей: За счет займов. Займов? испугалась мать. У кого же вы одалживали? У всех, ответил отец. Матушка была так изумлена, что даже и расспрашивать далее не могла, но отец говорил уже сам, и то, что он говорил, в полной своей абсурдности было столь великолепно, что простые эти слова сразу же обезоружили мою мать. Я хотел, чтобы вы (моя матушка) начали жить сначала, чтобы вы получили компенсацию за сломанную и униженную молодость. Я люблю вас, я хотел, чтобы вы радовались, чтобы у вас каждый день была новая причина для радости. Я хотел, чтобы вы узнали, что такое сказка. Разве вы не узнали это? Разве у вас не было оснований для радости? Но это же безумие! ответила матушка. Господи, какое же это безумие! И кто вам давал взаймы в такое время, когда и кредита не существует? Говорю же: все, повернулся он к ней; ей казалось, что она знает это лицо, но до смерти так и не узнала его (и не только она, никто). Моя мать кивнула: в это было нетрудно поверить. Разве мог кто-нибудь в чем-либо отказать этому человеку? А продукты? допытывалась она. Продукты посылали сестры из деревни, ответил мой отец, и тут голос его впервые дрогнул. От себя отнимая. Матушка мысленно представила себе молчаливых барышень, из которых ей с трудом удалось вытянуть несколько слов; она встала, вынула из школьной сумки Белушки тетрадку и попросила мужа (моего отца) продиктовать ей, кому и сколько он должен. — С этого дня мы будем жить, как все прочие бедняки, и вернем все долги. Если я еще раз узнаю, что вы у кого-то взяли денег в долг, я разведусь с вами. Скоро родится ребенок, ваш ребенок. С чем вы: собираетесь выпустить его в жизнь? Вы на меня сердитесь? спросил мой отец, и голос у него совсем не звучал виновато; он улыбался, будто его забавляло, какая у него серьезная, какая строгая женушка (моя мать). Вы считаете, что я вас обманул? Вопрос опять-таки звучал абсурдно, потому что он ее в самом деле обманул, но не так, как вообще обманывают, — не в ущерб ей, а на пользу; что тут можно было сказать? Ты сердилась тогда? спросил у моей матери ее сын несколько десятков лет спустя. Они сидели, дымя сигаретами; она (моя мать) пила кофе. Она потрясла головой, и потом они лишь смотрели друг на друга, хранители великих тайн, жена моего отца и его ребенок. Господи, разве мог на него кто-нибудь сердиться?

Заодно стало видно, как по-разному работают авторы. И в том, и в другом случае это семейная сага. Но Эстерхази создаёт миф, строит историю своих предков из частей других конструкций – как стены будайской крепости. Или как это делают архитекторы второй половины XIX века, тот же Миклош Ибл, соединивший на фасаде Оперы ренессансные арки с фигурами муз в духе рококо, реалистическими скульптурами композиторов и египетскими сфинксами. Потому что «что было, то и будет» и потому что «бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас».

А Магда Сабо тянет нить, отслеживает поток событий: родились, влюбились-женились, родили детей, умерли, дети влюбились-женились, родили своих детей… Потому что этот поток и есть жизнь, потому что «что было, то и будет».

Господи, это ж как наши композиции МЖ из «Книги_Букв», две версии!



Одна мужская, вторая – женская.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив