Добрый вечер, дорогие сообщники! За прошедшую неделю группа

ru_psiholog — 23.10.2011 Добрый вечер, дорогие сообщники!
За прошедшую неделю группа откликнулась на 42 обращения:
16-е воскресенье 8 приславших пост
17-е понедельник, день эссе 3-e обратившихся в сообщество
18-е вторник 4-ро попросивших группу откликнуться
19-е среда 9-ро сформулировавших своё обращение к группе
20-е четверг, день эссе 8-ро решившихся попросить внимания к себе
21-е пятница, 6-ро написавших в коммьюнити
22-е суббота 4-e запросивших поддержки в ру_психолог
Сегодня я выступлю в несколько ином амплуа, чем обычно. Как правило, в “разборе полётов” я говорю своим словами , но в этот раз вашему вниманию предлагаются длинные тексты, предоставленные Ольгой Викторовной. Речь пойдёт о том, как человек реагирует на то, когда реальность не соответствует его ожиданиям. У каждого из нас могут быть представления, подчас очень подробные, о том, что должно происходить в той или иной ситуации. Если же события разворачиваются по совершенно другому, неожиданному и необъяснимому для нас, сценарию, то может возникать состояние фрустрации. Фрустрационная толерантность это воспитываемое качество. У маленького ребёнка его практически нет, и он реагирует криком на любой дискомфорт. Взрослые, как правило, ведут себя иначе. Как правило, но не всегда.

Мы обратили внимание, что наши комментаторы, интерпретируя и анализируя случаи неадекватного реагирования, чаще всего прибегают к понятиям “травма” и “обида”. Однако спектр возможных объяснений может быть гораздо шире. Ольга Викторовна недавно показала, как много может быть причин у одной и той же проблемы.
Важно понимать, что нарушения, приводящие к неадекватному поведению, не всегда связаны с проблемами воспитания и ненадлежащего обращения с ребёнком. Они могут быть так же следствием определённой психологической конституции, натуры. Этому и посвящены цитаты ниже. Напомню, что отрывки из этой же книги уже были опубликованы здесь.
Вопрос, который я предлагаю обсудить: разделяете ли Вы в себе, в своих детях, клиентах, ТС и просто окружающих проблемы, связанные с натурой и благоприобретённые, есть ли разница в вашем реагировании на первый и второй класс проблем?

© Ross W. Greene PhD, The Explosive Child, 1998
© О.В. Бермант-Полякова PhD, авторизованный перевод и примечания, 2010
РЕБЁНОК-РОССЫПЬ
Глава 3
Отчего дети «рассыпаются»
Дефицит внимания
Движение из одной ситуации (например, школьная перемена) в другую ситуацию (например, урок чтения) требует переключения с одного образа действия («Во время перемены можно бегать повсюду, шуметь и болтать») на другой («На чтении мы сидим за нашими партами и читаем тихо и самостоятельно»). Если ребенок затрудняется переключать внимание и переключать мышление, велика вероятность того, что он на уроке чтения будет думать и действовать так же, как он ведет себя на перемене, даже после того, как начнется урок чтения. В школе происходит то же самое, что и дома, когда ребёнка-россыпь, затрудняющегося переключать внимание и мышление, родители просят выключить телевизор и садиться за стол обедать. Когда родители настаивают, чтобы их просьба была выполнена немедленно, ребёнок испытывает эмоциональный дискомфорт, с которым в силу эмоциональной незрелости не может справляться, - в результате чего он утрачивает ясность мышления (vague) и реагирует гневом, яростью, плачем, агрессией, то есть «рассыпается». Он ненамеренно непослушен.
Учитель: Если что-то у него не получается, он делает то же самое ещё хуже.
Я: Точнее.
Учитель: Он хочет, чтобы всё получалось именно так, как он желает.
Я: Мы все хотим, чтобы было только так как хотим этого мы. Ребенок нуждается в тренировке навыка понимать, что события не всегда происходят так, как он предположил.
Дети-россыпи не в силах выполнять то, что легко делают их успешные в практическом, социальном и учебном виде деятельности их сверстники. Им трудно записать в дневник домашнее задание, дома выполнить это задание, приготовить с вечера портфель в школу, - всё это требует организации деятельности, её планирования и поэтапного контроля, а также многократных переключений внимания: с доски в дневник, из учебника в тетрадь, из листа с расписанием занятий на книги и портфель. Задачи, которые вовлекают слабую функцию переключения внимания и мышления, быстро истощают ребёнка с СДВГ и он начинает избегать их выполнения, уклоняться, саботировать и увиливать, либо старается сразу выкрикнуть ответ с места, лезут впереди одноклассников, выстроившихся в очередь, перебивают учителя. Ежедневно и ежечасно они оказываются нарушителями правил поведения в школе и возмутителями спокойствия, и приносят родителям в дневнике записи о нарушении школьной дисциплины, - так школа становится Фрустрирующей ситуацией с большой буквы и круг «рассыпания» становится замкнутым.

Импульсивность
Дети с СГДВ печально известны дезорганизованным, беспорядочным поведением, его ещё называют двигательной расторможенностью, и слабым импульс-контролем, его ещё называют импульсивностью. Импульсивные дети, с которыми я работал, были разными. Одни были импульсивны на словах, другие были импульсивны в действиях, третьи были импульсивны в чувствах.
Первую группу я условно назвал «выпаливающие «Нет!»». У таких детей срывается с языка «нет!» каждый раз, когда кто-нибудь просит их сделать что-нибудь.
Вторую группу детей я условно называю «делающие одно и то же». Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, редко настолько просты, что имеют одно прямое простое решение. Большинство проблем многоплановы и имеют разные варианты решений. Другими словами, большинство проблем быстро и просто в одной действие не решаемы. Ребёнок, который откликается на стимул стереотипным действием, располагает «ограниченным репертуаром» действий. Из-за малого объёма оперативной памяти он предвидит одно-два ближайших действия, а не пошаговую последовательность четырёх-пяти действий, не прогнозирует, что его действие окажется неадекватным ситуации, и затрудняется понять, что он сделал не так. Он либо сразу лезет в драку, либо извергает ругательства, либо бросает вещи, - даже тогда, когда способен представить другой способ реагирования и решения проблемы или прочесть о нём.
Причина импульсивности - дефицит оперативной памяти
Оперативная память (или рабочая память, working memory, может быть словесной, образной и памятью на физические действия) помогает нам решать многоуровневые задачи. Вы решаете многоуровневую задачу, когда ведёте автомобиль, потому что вы смотрите на дорогу перед собой, обращаете внимание, не превышаете ли вы скорость, отслеживаете, что вокруг вас делают автомобили, слушаете радио, и думаете о делах, которые вы запланировали на вечер. Трудности с оперативной памятью выглядят как «ребёнок способен держать в уме одну-единственную мысль». По аналогии с работой за компьютером, это пользователь, который умеет открывать только одно «окно» и умеет работать только в одном компьютерном приложении.
Джек, импульсивный четырнадцатилетний мальчик с СГДВ, который выкрикивает ответы на уроках, пояснил мне: «Если ждать до тех пор, пока меня спросят, я забуду, что я хотел сказать… А если пытаться помнить, что я хотел сказать, я не улавливаю о чём идёт обсуждение вокруг, которое продолжается. Когда я говорю ответ сразу, получается лучше всего, - если ждать, я или не знаю что отвечать или даю ответ, который давно уже никому не нужен».
Дети, чей объём оперативной памяти мал, обычно ведут диалог, где честно сообщают родителю о своём затруднении:
Родитель: Я сегодня немного спешу. Заканчивай свой завтрак, клади тарелки в раковину и приготовься к школе.
Ребенок: Но я еще не доел.
Родитель: Почему бы тебе не захватить яблоко или что-нибудь еще. Давай, поторопись! Я должен забросить кое-что на почту по пути!
Ребенок: Я не могу сделать этого!
Родитель: Ты не можешь сделать что? Почему ты всегда делаешь это, когда я спешу? Только в этот раз не мог бы ты, пожалуйста, сделать то, что я говорю без спора?
Ребенок: Я не знаю, что делать!
Родитель: Я только что сказал тебе, что делать! не раздражай меня сегодня!
Ребенок: (истерика).
Как демонстрирует диалог, ваши ответы ребёнку с малым объёмом оперативной памяти «проходят мимо его понимания». Когда вы начинаете сердиться на него, он «рассыпается».
Я часто рассказываю детям-россыпям, их родителям и учителям, что терапия «рассыпания» преследует две цели. Цель номер два: думать ясно во время фрустрации. Цель номер один: оставаться достаточно спокойным, чтобы достичь цель номер два.

Дефицит социальных навыков
На взгляд стороннего наблюдателя, детей с дефицитом внимания или СГДВ отличает минимальное осознание влияния, оказываемого их поведением на других людей. Они ведут себя как требовательные, сосредоточенные на своих желаниях дети, и переживаются другими как недостаточно эмпатичные и лишённые чувства такта и социального интеллекта. Как легко заметить, такт и эмпатия требуют способности обдумывать переживания, рефлексировать полученный опыт и предвосхищать последствия, то есть хорошего владения мышлением во временной перспективе, и именно недостаток расположить события во временной последовательности, увидеть что чему предшествовало в социальном взаимодействии, лежит в основе неэффективности детей-россыпей в ситуациях, где взрослые и дети не понимают их.
Социальное взаимодействие требует от каждого человека гибкости в стратегиях мышления, способности рефлексировать и видеть многоуровневость взаимодействия и необходимости быстро принимать решения и реагировать сразу. Никого из вас не удивит, если я скажу, что дети-россыпи, чьё мышление с трудом переключается с задачи на задачу и чей объём оперативной памяти органичен, огорчаются при одной мысли о предстоящем им социальном взаимодействии, и «рассыпаются» в любой новой ситуации и при встрече с новым партнёром по взаимодействию. Дети-россыпи вместо разветвляющихся алгоритмов, соответствующих многоступенчатому и многоуровневому событию, каким является социальное взаимодействие, работают по одному и тому же шаблону «Он не любит меня» или «Это несправедливо», которые применяют к различным социальным ситуациям; дети-россыпи имеют ограниченный репертуар не только мыслительных схем, но и реакций, и склонны стереотипно реагировать дракой, криком, плачем или истерикой в различных социальных ситуациях.
Неспособность к невербальному обучению (Non-verbal Learning Disability). NVLD — это отставание в освоении неречевых компонентов поведения: интонации, мимики, жеста, представлений о границе своей и чужой территории, о границах дозволенного поведения. В процессе обучения бросается в глаза то, что за деталями такой ученик не схватывает общей картины. При обращении к шкале интеллекта Векслера, становятся очевидны их сильные вербальные способности при отставании исполнительских. Дети с этим синдромом справляются со школьными нагрузками за счёт механического заучивания материала, мыслят конкретно, не умеют взаимодействовать (кооперировать свои усилия) с другими детьми и навязывают другим детям свои представления о том, как следует решать проблему. Смена привычной обстановки часто заставляет этих детей впадать в состояние эмоциональной дезорганизации.
Ребенок (в машине, не узнаёт привычного пейзажа): Папа, это не та дорога, которой я обычно иду домой.
Отец (управляя машиной): Я думал, что на этот раз мы поедем другой дорогой, чтобы выиграть время.
Ребенок: Но это не правильная дорога!
Отец: Я знаю, что это не та дорога, которой мы обычно ездим, но так будет даже быстрее.
Ребенок: Мы не можем ехать этой дорогой! Это не то же самое! Я не знаю этой дороги!
Отец: Подумай, не слишком ли много внимания для того, какой дорогой ехать.
Ребенок: (истерика).

Речепорождение
Как вы уже сообразили, дети, менее успешные в понимании речи, классификации понятий, в сохранении текущего и предыдущего опыта (в речи), в поиске решения (в речи), или самовыражении (через язык), менее успешны в совладании с фрустрирующей ситуацией и эмоциональной дезорганизацией. Задержка речевого развития сочетается с эмоциональной незрелостью и «рассыпанием» по-разному. Давайте рассмотрим языковые навыки по порядку.
Понимание речи. Дети, которые с трудом понимают обращённую к ним речь, часто приходят в замешательство и не знают, как реагировать, потому что не поняли того, что услышали. Трудно (быстро) сформулировать (подходящий) ответ для данной (новой) ситуации, когда вы не полностью поняли, что вам сказали. Аудиальное восприятие информации (на слух) и осмысление воспринятого на слух может быть ограниченным по причине задержки речевого развития, связанной с функциональной незрелостью височной доли головного мозга и функциональной недостаточностью правого полушария коры головного мозга.
Некоторые дети прекрасно понимают речь, но затрудняются соотнести происходящее здесь и сейчас с опытом, имеющимся в памяти. В случае дефицита номинативной (назывательной) функции речи они не имеют названий для того, что с ними случилось раньше, и не пользуются словами, чтобы обозначать ситуации социального взаимодействия в прошлом и классификации переживаний и имеющегося опыта. В случае дефицита понимания оси времени, они не имеют сформированного представления о том, что значит «до того», «после того», сначала и потом, позавчера, вчера, сегодня, завтра, послезавтра, не понимают, как устроен календарь и не помнят, в каком порядке сменяются времена года.
Существует группа детей-алекситимиков, которые затрудняются в определении, какая именно эмоция сейчас окрашивает их настроение, если ребёнок не знает, как он чувствует себя в данный момент, ему вспомнить, как он ранее реагировал, когда он чувствовал себя так же. В частном случае фрустрации, - покраснение лица, возбуждение, напряжение, гневная вспышка, истерика и так далее – ребёнок или не распознаёт свои чувства, или не может сказать вам, что он чувствует то же, что раньше в подобных ситуациях. Я работал со многими детьми, которые не имели даже элементарного словарного запаса для описания их эмоций. Элен, семи лет, была таким ребенком:
Я: Элен, что делает тебя счастливой?
Элен (после длинной паузы): Я не знаю.
Я: Хорошо. Тогда что заставляет тебя расстраиваться?
Элен: (пожимает плечами)
Я: До того, как ты пришла сегодня, твоя мама рассказала мне о том, как она рассердилась на тебя, когда ты оставила твою одежду на полу в твоей комнате.
Что ты чувствовала, когда она ругала тебя?
Элен: Я не знаю.
Я: Гм. Из того, что я слышал, ты очень расстроилась и выбежала из дома, когда
она отругала тебя. Ты не знаешь, что ты чувствовала?
Элен (после длинной паузы): Расстроенная?
Я: Когда ты говоришь, что была расстроенная, что ты имеешь в виду?
Элен: Я не знаю.
Дети-алекситимики, подобные Элен, имеют ограниченный репертуар «чувственных слов», потому что у них задержка речевого развития. Они могут использовать другие слова, «Я ненавижу тебя», «Заткнись», «Отвяжись» или нецензурную лексику, не потому что выбрали из своего богатого словарного запаса именно эти, оскорбительные выражения, с намерением оскорбить родителя, а потому, что их словарный запас крайне скуден.
Ребёнок может прекрасно понимать услышанную и обращённую к нему речь, отдавать себе отчёт в своих переживаниях, уметь описать словами то, что он чувствует, - и может действовать хаотически, без чёткой стратегии (функциональный дефицит левого полушария коры головного мозга) или «застрять», застопориться на этапе принятия решения, какой ответ на фрустрирующую ситуацию будет подходящим (функциональный дефицит лобных отделов головного мозга). Выглядит это так: ребёнку легко сказать вам: «Я сейчас очень сердитый», и он смущается и чувствует, что оказался в тупике, когда вы спрашиваете его, что он будет делать дальше. У него не получается обдумать сложившуюся ситуацию. Все, что некоторые из них могут придумать (если вы хотите, назовите это находкой), что делать дальше, когда они фрустрированы - это ударить кого-нибудь, разбить что-нибудь или обозвать кого-нибудь. В чем они, вероятно, нуждаются больше всего со стороны взрослых - это в помощи в развитии эффективной стратегии совладания с задачей «что делать, когда ты рассержен». Для детей-россыпей фраза «Меня это бесит» может быть единственным речевым откликом на все случаи жизни. И мир - его родители, учителя, братья и сестры, футбольные тренеры – все, кто готов ответить каким-либо способом, просят у ребёнка объяснений, пояснений или развёрнутого ответа, как именно или чем именно рассержен ребёнок, - получают в ответ замешательство ребёнка-россыпи, который становится эмоционально дезорганизованным, где предъявляются новые требования, ибо неспособен обдумывать новую ситуацию и, - вы угадали, - рассыпается.

Эмоциональный фон
После долгого рабочего дня я обычно голоден и веду себя как усталый, эмоционально опустошенный и раздражительный тип. Любые проблемы и расстройства - даже те, которые требуют минимального включения, - кажутся мне непреодолимыми препятствиями. На мой взгляд, у большинства из нас бывает раздраженное, возбужденное и усталое настроение; если мы успешны, эти виды настроения относительно кратковременны, и люди вокруг нас знают, что делать, чтобы помочь восстановить наше «нормальную работоспособность». Но есть люди, включая и детей, чьи нервы находятся в раздраженном, возбужденном, расшатанном, утомленном состоянии ежеминутно. Это хроническое недовольство мешает откликаться на разные ситуации взаимодействия так, как делают те, кто способен легко переключать внимание и мышление, справляться с моментами досады, сдерживать импульсивные реакции и предвидеть дальнейшие возможные действия в ситуации крушения надежды – фрустрации, и тем самым утяжеляет клинику «рассыпания», которое мы выше определили как vague, утрату способности думать ясно.
Хмурые и вечно недовольные дети, что их угнетает и отчего они подавлены? Мрачное настроение и угрюмость ребёнка некоторые специалисты называют детской депрессией, хотя фактически это либо чувство несчастливости, либо цепь ситуаций, каждая из которых вызывает гневливый или раздражительный отклик. Некоторые дети-россыпи, отличающиеся возбуждённым и крайне нестабильным настроением, диагностированы психиатрами как маниакально-депрессивные дети, в современной психиатрии это диагноз биполярного рассстройства. Эмоциональный фон недовольства психиатры называют «плохой СДВГ» или «СДВГ плюс депрессия».
Мать: Майк, почему ты такой угрюмый? На улице прекрасный день. Почему
ты дома?
Майк (тяжело опускается на стул, взволнован): Ветер.
Мать: Ветер?
Майк (более возбужденно): Я сказал - ветрено. Я ненавижу ветер.
Мать: Майк, ты мог бы сыграть в баскетбол, поплавать на улице… ты так
расстроен небольшим ветром?
Майк (очень возбужден): Слишком ветрено, черт возьми! Оставь меня одного!
(рассыпается)
Cильная тревога обладает разрушительным потенциалом, поскольку серьёзно затрудняет рациональное, адекватно оценивающее реальность, последовательное мышление. Когда мы сильно встревожены чем-то, ясность мышления становится нашей ахиллесовой пятой. Именно комбинация эмоционального состояния тревоги и нелогичности заставляет некоторых детей (удачливых детей) кричать. Но существенное число их (неудачливые дети) «рассыпаются». Также я убедился, что некоторые из обсессивно-компульсивных детей, с которыми я работал, исполняли ритуальные действия, потому что ритуалы – единственное, что они могли придумать, чтобы хотя бы на время уменьшить свою тревогу, в момент, когда рациональное мышление отсутствует.

Дисфункция сенсорной интеграции
Заключительная область, достойная упоминания, как потенциально утяжеляющая «рассыпание», относится не к психологии, а к неврологии. Неврологическая незрелость известна специалистом под названием «дисфункция сенсорной интеграции». Чтобы перерабатывать информацию, поступающую от зрительных, слуховых, тактильных и проприорецепторов, центральная нервная система фильтрует подпороговые и пороговые стимулы, и доставляет сигналы в соответствующие зоны мозга. Если мы сидим в комнате и беседуем с интересным нам человеком, то мы сосредоточены на нём, его словах и голосе, - мы уделяем ему произвольное внимание, сосредотачиваем своё внимание на нём, в центре. И, хотя физиологически мы слышим и скрип двери в соседнем кабинете, и шум мотора автобуса, проехавшего по улице, и многое другое, фиксируем мы другие звуки непроизвольно, внимание рассредоточено, фон воспринимается «в общем», размыто. Внимание это высшая психическая функция – сознания, у бессознательного (переработки информации, поступающей от органов чувств, центральной нервной системой) по такому же принципу устроено деление стимулов на пороговые и подпороговые. Подпороговые фиксируются, но ощущаются смутно, безотчётно, неясно, и часто непонятны самому человеку, не определимы им как «ощущение ....».
Нервная система также отдаёт команды мышцам, как им двигаться, собирает во внешнем мире обратную связь, каким был результат мышечного движения, и настраивает программу движения более точно: дети, которые были неуклюжими и неловкими, со временем осваивают всё более точные и всё более сложнокоординированные движения: бег, прыжки, езда на велосипеде, катание на качелях. Моторная неловкость, неуклюжесть это пример на проприорецепцию: ощущения от мышц и суставов и чувство равновесия. Есть зрительная рецепция, слуховая рецепция, осязание – тактильная рецепция, обоняние – запахи и вкус.
Дети, у которых неврологически «раздладилась настройка» на то, какой стимул считать подпороговым, и не реагировать на него, а какой пороговым и откликаться на него, могут игнорировать часть сенсорной информации или реагировать чрезмерным откликом, который причиняет им дискомфорт. Чтобы избежать неприятных ощущений, такие дети отказываются носить некоторые виды одежды (из грубой ткани или со швами), не так, как сверстники реагируют на звуки и шум, не могут научиться пользоваться ножницами или крутить педали на велосипеде, сохраняя при этом равновесие и способность рулить, в области мелкой моторики им недоступна каллиграфия, завязывание шнурков и застёгивание пуговиц и застёжек, их раздражают воротники на одежде, манжеты, ярлыки в швах одежды, или текстура еды (грубую или протёртую пищу неспособны воспринимать) и потому отказываются носить одежду, укрываться одеялом, есть пищу. Они могут отказываться от некоторых запахов и вкусов, или месяцами есть одно и то же блюдо, - не умея обосновать своё решение или объяснить взрослым свой выбор. А когда нет разумных аргументов, взрослые полагают происходящее «вредничаньем» со стороны ребёнка.

Искренне ваш,
Евгений Аркадьевич.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив