До упора

mike67 — 06.05.2013 Теги: Путин Очень многие раздумывают сейчас идти ли им в понедельник на Болотную. Я сам, признаться, ходил на последние митинги через не могу – как ходят к занемогшему дяде, который к тому же ничего тебе не завещал. Скоро, думал я, на митингах останутся только маргиналы и профессионалы. Судя по разговорам, чувства многих из участников первых массовых акций прошли такую же эволюцию. Но за несколько дней до Болотной я тщательно обдумал события последнего года и свое личное отношение к ним и теперь собираюсь на митинг с совсем другим настроением.

За полтора года с начала массовых протестов Путин не только не пошел на компромисс, но, напротив, усугубил все то, что заставило тогда людей выйти на улицы. Власть демонстративно предалась тем порокам, которые прежде утаивала, более того, открыла новые, доселе не известные. За это время многим протестующим стало очевидно собственное бессилие – как в борьбе с властью, так и в попытках сместить своих самозваных вождей, успешно перенявших все худшие черты режима, которому они противостали. Отчаявшись что-либо изменить, люди начали привыкать к бесправию, уже не удивляясь новым и новым преступлениям властей. "Власть совершила слишком много поступков, от которых глаза должны были бы наливаться кровью, а руки тянуться к топору, но каждый раз мы видим полтора десятка растерянных пикетчиков в Техническом переулке, а больше ничего не видим", – заметил на днях Кашин.

По этим трем причинам все, кто хотел бы видеть в России более справедливое и разумное правление, должны поддержать митинг на Болотной и, по возможности, принять в нем участие. Отступать некуда. Проваливаться есть куда – тут пределов, как объяснил Лец, не существует, а вот отступать некуда. Надежд на то, что Путин со временем научится слушать граждан страны, не осталось, кажется, даже у тех, кто полтора года назад призывал "не раскачивать лодку", просил чуть-чуть потерпеть и дождаться явления Путина 2.0 или 3.0. При этом большинству из тех, кому не нравится Путин, не нравятся и не могут понравиться также те, кто претендует на роль "Путина от оппозиции". Главной гарантией сохранности нынешнего режима в России стала ситуация, когда негодная власть мало отличается от своей альтернативы или даже выглядит вполне сносно на ее фоне. "Власть нам не нравится, но как посмотришь на Удальцова (Навального, Быкова, Собчак и далее по списку), так понимаешь, что от добра добра не ищут", – такие рассуждения можно слышать повсюду. Болотная – айсберг, нижняя часть которого составлена теми, кто Путина не любит, но оппозицию не любит еще больше. Пропорция вышедших к тем, кто вышел бы, если бы не свойственная нашей культуре боязнь саморепрезентации ("Как же я, такой умный и ироничный, буду идти рядом с нациками и демшизой, скандирующей Пу-тин-лы-жи-Ма-га-дан? Ах, вдруг меня увидят рядом с радужным флагом?") составляет, на мой взгляд, примерно один к десяти. В результате десятки тысяч действительно умных людей с вполне сформировавшейся политической позицией и огромным желанием добиться лучшего будущего для себя и страны, остаются дома и, хуже того, начинают оправдывать свое бездействие, возводя напраслину на тех, кто пошел митинговать. Этот скептицизм бесплоден для самих скептиков, но очень полезен для режима, которому служит дополнительной защитой. Наша власть сама знает, что она дрянь, и ей безразлично, сколько еще народу это знает, если их знание никогда не перейдет в действие.

Выйти из этого порочного круга можно только заявив свою собственную гражданскую позицию, независимую от навязанного нам выбора. Если мы не проявляем гражданскую активность, нас нет ни для Путина, ни для кого-либо еще из политиков. Так уж у нас сложилось. В России нет граждан в полном смысле слова – то есть людей, с которыми правители вынуждены считаться. Соответственно у Путина нет ни малейшего стимула учитывать мнение граждан и, тем более, идти на компромисс с ними. На компромисс с пустотой не идут. До такого изыска не додумались даже дзэнские патриархи.

Во всем, что касается удержания власти, Путин (если не сам, то его режим) дьявольски логичен. Он просто реагирует на определенные сигналы – безучастно и равнодушно, как хорошо отлаженный механизм. Наверное, любая власть стремится стать абсолютной, но принимает в итоге ту конфигурацию, которую задает давление на нее. Это давление может быть внешним и внутренним. В странах Запада основное давление на власть создает гражданское общество – коллектив собственников, возникший еще в позднем Средневековье. В российском социуме такого слоя не было и нет. Власть может в идеале делать с нами все, что угодно и удерживается от этого только инерцией, соображениями типа "расстреливать инакомыслящих нельзя потому, что нельзя". Власть понимает, что некоторые внешние силы могут создать для нее проблемы, запретив, например, выезд на Запад отдельным государевым людям. Но мы не создаем власти никаких проблем. С какой стати Путину с нами считаться?

Влияние на российскую власть оказывают только внешнее давление да еще инерционные процессы в самой власти. Внутреннего давления нет вовсе – вот что страшно. Это внутреннее давление надо срочно создавать, потому что сейчас начинаются проблемы с двумя последними сдерживающими факторами: внешней силой и инерцией. Западные политики, сами того не желая, законом Магнитского подтолкнули Путина к активным поискам способов уничтожить материальную зависимость слуг режима от Запада. Насколько успешными окажутся эти поиски – большой вопрос, однако угроза перехода от ворюг к кровопийцам достойна того, чтобы подумать о ней заранее. Оппозиция, в свою очередь, опять-таки не стремясь к тому, подвигла режим к серии таких мер, на которые Кремль прежде не пошел бы просто из-за непредставимости чего-либо подобного. Это и обращение центральных телеканалов к стилистике 30-х годов в "анатомиях протеста" и передачах, посвященных новой российской духовности, это и несколько принятых Госдумой законов, ограничивающих конституционные права, это и демонстративное возвращение к практике политических репрессий в процессах против Pussy Riot, Навального и участников шествия 6 мая 2012 года. Оказалось, что все вполне представимо и осуществимо, а значит – возможно и дальнейшее расширение границ дозволенного. До какой степени? До любой. До упора, которого, как выясняется, нет.

По сути мы все, и те, кто выйдет 6 мая на Болотную и те, кто по той или иной причине не готов еще присоединиться к протестам, должны сейчас заняться восстановлением границ, созданием (тут, увы, восстанавливать нечего) внутреннего, гражданского давления на власть. Но проще всего начать с того, чтобы выйти на Болотную.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив