Дневники Каманина: вынос Сталина из Мавзолея и разрыв шаблона

periskop.su — 16.10.2021 В дневниках Каманина интересны не только "космические" зарисовки или повествования о ведомственных склоках при подготовке полётов, но и политические оценки автора. В первую очередь потому, что они были написаны не через много лет после, а СРАЗУ по горячим следам. То есть - без послезнания и последующих правок в выгодную сторону (исключая разве что некоторые корректировки редактуры разных изданий). Ведь Каманин, к примеру, в конце 1961 года не знал, сколько еще сидеть Хрущеву, кто и когда придет ему на смену, он был плотно встроен в жесткую иерархию должностей. В конце концов, он видел Систему изнутри и с высоты своих 52 лет жизненного опыта (на тот момент) мог реагировать вполне адекватно. Это просто личный дневник, он писался даже с некоторым риском для автора, если бы это вскрылось.

И вот тут интересно, как автор оценивает заключительный кульбит XXII сьезда КПСС с выносом Сталина из Мавзолея и с феноменом истеричной Второй волны десталинизации. Первая волна состоялась в 1956-57 гг. и к 1958 году была свёрнута. Если время отмотать чуть назад, то мы вспомним, что первые два полёта - Гагарина и Титова - были в ещё частично сталинизированном СССР. Космонавтов торжественно чествовали на Мавзолее Ленина-Сталина (с конца 1961 года эти снимки начали кадрировать для газет), из городов тогда еще было Сталино, Сталиногорск, Сталинири и Сталинабад и проч. И конечно же, был Сталинград со Сталинградской областью. Это казалось незыблемым, несмотря на Первую волну; Сталин находился в официальном пантеоне героев. Даже после падения "антипартийной группы" в 1957 году Молотова с Кагановичем и Маленковым вымарали, но сам Сталин ещё оставался в истории войны и советской индустриализации.


Далее, к концу самого помпезного "хрущевского съезда" происходит нагнетание Второй Волны - явно внезапное для неполитических наблюдателей. Выступает "с предложением" сперва ленинградец Иван Спиридонов, потом старая большевичка Дора Лазуркина вещает с трибуны на весь мир, что "вот она во сне видела Ильича и тот ей пожаловался по-дружески, что ему неприятно лежать вместе с нехорошим тираном Сталиным" (смысл её речи именно такой). И - как вишенка на торте - внезапный вынос, низвержение ложного Полубога и переделка Мавзолея снова в одиночный. Это уже делается после окончания сьезда. Причем всё это готовилось в обстановке полной секретности.

У советских граждан, конечно, полный разрыв шаблона и колебания фундамента и основ. И не только у рядовых. Давайте посмотрим, как это отразилось у Каманина, который когда-то был одним из самых знаменитых "сталинских соколов" и очень рано при вожде стал генералом. Настроение его в дни XXII сьезда менялось: сперва он вроде бы отчасти пытается понять Хрущева, потом разочаровывается - но пытается быть в тренде сьезда с его разоблачениями, а ещё далее (для себя лично, конечно - как член партии он не мог публично выражать эту свою точку зрения) резко отвергает его методы. В дневнике эта внутренняя борьба Каманина в те дни прослеживается чётко.

<...>
30 октября 1961
Вчера полностью прочитал заключительную речь Хрущева на 22-м съезде КПСС. Речь оставляет хорошее впечатление — в сложившейся обстановке трудно сказать что-либо лучше. А вообще-то Хрущев делает много ошибок. Мне кажется, что присвоить себе в короткий срок три звезды Героя и занять четыре должности (первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР, Председатель бюро ЦК по РСФСР, Верховный главнокомандующий) — это не ленинский стиль! 28 октября умер генерал армии Маландин в возрасте 65 лет. Вся наша военная верхушка одряхлела, и это очень вредит делу. Пожалуй, было бы разумнее освободить всех, кому за 60 лет, от активной работы в армии и засадить за мемуары.

За обедом в столовой Главного штаба ВВС узнал, что съезд принял постановление о выносе праха Сталина из Мавзолея. За столом сидели генералы Брайко, Кутасин, Кувенев, Ушаков, Перцов и я. Брайко рассказал нам, как сегодня утром невестка поведала ему о том, что на лекции в МАИ один из профессоров говорил о необходимости выноса тела Сталина из Мавзолея, и что этот вопрос будет скоро решен. Я сказал, что это грубая ложь — такого решения быть не может. Через 1–2 минуты после этого по радио передали постановление съезда… Мы были ошеломлены и в душе были против него: оно никому не принесет пользы, но еще больше испортит наши отношения с Китаем и вызовет немало новых осложнений. Брайко сказал, что будет много недовольных людей, пойдут слухи вроде того, что кто-то готовит для себя место в Мавзолее, которое сейчас занимает Сталин. Хотя съезд и принял постановление единогласно, лично я не стал бы голосовать за него. <...>

1 ноября 1961
<...>
В Президиуме ЦК остались Хрущев, Микоян, Косыгин, Суслов — все это люди, на которых падает зловещая тень Сталина и которым, если уж ворошить старые дела, следовало бы за многое ответить перед народом. Мне не раз приходилось наблюдать, как они набивали себе мозоли на ладонях, аплодируя каждому «историческому» слову Сталина, и, будучи членами ЦК (а некоторые и членами Политбюро), не проявляли ни малейших попыток воспротивиться злоупотреблениям и беззаконию. После трагических событий 1937–1939 годов на 18-м съезде партии в состав Политбюро вошли самые надежные соратники Сталина — Молотов, Калинин, Жданов, Каганович, Берия, Ворошилов, Микоян, Шверник, Хрущев, Андреев. Они не только не протестовали против сталинских злодеяний, но и всячески прикрывали их. И вот спустя 22 года «истинные ленинцы» — Хрущев, Микоян и Шверник — вновь у кормила власти. Через восемь лет после смерти Сталина, опомнившись от страха перед ним, они выбрасывают его прах из Мавзолея и приписывают только ему одному все черные дела, в которых замараны и их руки. А ведь по логике вещей эти прожженные политиканы должны были бы признать и свою долю ответственности за злодеяния «культа личности» и сделать единственно правильный шаг — отойти от руководства партией и страной. <...>

* * *
И вот - финал размышлений на эту тему (после выноса Сталина из Мавзолея проходит 5 дней). Отношение к своему верховному начальнику по космосу теперь однозначное:

<...>
5 ноября 1961
Вчера вечером заходили сестры Лида и Полина, рассказали о реакции народа на решения съезда по Сталину. Очень много людей не одобряют эти решения, многие открыто заявляют об этом в метро, трамваях, автобусах и на улице. Кроме выноса тела Сталина из Мавзолея, втихую проводятся и другие мероприятия, искореняющие память о нем. Сталинский район Москвы стал Первомайским, а станция метро «Сталинская» — «Семеновской» и т. д. Это недальновидная и даже глупая политика. Попрание авторитета Сталина приносит нам много неприятностей за рубежом, наносится громадный вред воспитанию молодежи, которая теряет веру в авторитеты. Все попытки создания новых авторитетов, и в частности Хрущева, терпят крах. Сталина называли великим, с именем Сталина тысячи людей шли на верную смерть. Сталин управлял страной 30 лет, и при нем наша Родина стала могущественной державой. Имя Сталина не затемнят жалкие потуги пигмеев, оно по праву вновь засверкает рядом с именем Ленина.

А что можно сказать о Хрущеве? Мелкий, завистливый политикан, трусливый подхалим, себялюбец, мнящий себя великим поборником мира. А народ его называет «кукурузником», «хрущобой» и «главным очковтирателем по мясу и молоку». Хрущева народ не любит, все знают о его сплошных дипломатических провалах: Китай, Югославия, Албания, Венгрия, США, Франция, Англия и т. д. А чего стоил народу его кавалерийский наскок на целину, его неудержимое стремление внедрить кукурузу в северные районы страны? Народ ропщет против «исторических» успехов, проводимой им политики, а он своей рукой награждает себя звездами Героя.
<...>

Как говорится - ни убавить ни прибавить. Такая вот трансформация.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив