Дыгало В. - Записки контр-адмирала (Военные мемуары) - 2009 г

ua_katarsis — 06.05.2024 Мемуары уже покойного советского контр-адмирала В.А, Дыгало прочитал по 2м причинам. Вначале потому, что он был главредом журнала "Морской сборник", который я выписывал в 1980е года. И косвенно, определенную часть знаний в мою голову заложил именно его коллектив.
А вторая причина-именно Виктор Ананьевич был комдивом 29 дивизии ПЛ на ТОФ, когда произошла катастрофа с К-129. Если открыть страницу Википедии, то можно без труда убедиться,что там представлена только "американская" точка зрения. Но она опровергается всеми известными нам фактами, главным которым является целостность корпуса подлодки на морском дне под воздействием больше 5 тыс атмосфер. Это возможно в одном случае (а никак не в результате взрыва ракет). Также адмирал,не самый последний человек в советском ВМФ, утверждает,что эпизоды с столкновениям советских и американских ПЛ были каждый год,и продолжились уже в эпоху "святого Ельцина". При этом Виктор Ананьевич благоразумно ничего не говорит по "Курск". Тот самый, который "она утонула".
И довольно откровенно делается намек на храктер аварии подлодки, на фоне рассказа о затоплении японцами в 1942 нашей подлодки Л-16, хоть официально мы не были в состоянии войны.
Автор утверждает, что главком Горшков,без согласования с ним, приказал отправить на БД К-129. При этом лодка только недавно возвратилась из 2х мес.похода

С получением приказа вновь готовить К-129 на боевую службу немедленно были посланы телеграммы, и все офицеры и мичманы в период с 5 по 8 февраля при¬были на службу. 13 февраля в присутствии флагманских специалистов подводная лодка была принята основным экипажем. Началась подготовка к боевой службе согласно утвержденному плану.
Получив приказ готовить К-129, я обратился с рапортом к командиру 15-й эскадры контр-адмиралу Я. И. Криворучко, в котором аргументировано изложил неправо-мерность этого решения. Ответ был весьма конкретным и типичным для эпохи административного аппарата: «Можешь сходить со своим рапортом в гальюн. Я не буду обращаться с этим вопросом. Направь свою энергию на подготовку лодки к очередному походу».

О Командире,Кобзаре:
Командир подводной лодки К-129 капитан 1 ранга Владимир Иванович Кобзарь был одним из лучших и опытнейших командиров-подводников Тихоокеанского флота. Именно поэтому он и был назначен на головную (с учетом модернизации) ракетную подводную лодку этого проекта, по боевым возможностям многократно превос¬ходившую своих предшественников.
В. И. Кобзарь был строги исключительно пунктуален в выполнении требований Корабельного устава и других руководящих документов ВМФ. Он лично занимался под-готовкой вахтенных офицеров, руководил корабельными учениями по борьбе за живучесть, сам в совершенстве знал устройство корабля, его боевые и тактические возможности. Он постоянно повторял личному составу:
— Кто самый опасный человек на подводной лодке? Тот, кто не знает и не умеет!
Экипаж его был вышколен во всех отношениях и по праву являлся примером для остальных в соединении. После выхода из завода К-129 с этим экипажем выполнила осенью 1967 г. первую боевую службу с высокими результатами. И в этом большая заслуга, прежде всего, ее командира. По результатам этого похода В. И. Кобзарь был награжден орденом Красной Звезды и, учитывая более чем 10-летнюю службу в должности командира нескольких подводных лодок и наличие подготовленной замены, был представлен к назначению с повышением в одно из управлений штаба ТОФ. Сомнений в благополучном воз¬вращении из своего последнего похода у него, так же как и у меня, не было.

Авария.
8 марта 1968 г. я был в гостях у командира базы капи-тана 1 ранга Николая Андреевича Павлова. Около 22 ч раздался телефонный звонок:
— Тебя, — сказал Павлов, обращаясь ко мне. Я взял телефонную трубку.
— Докладывает оперативный дежурный. Товарищ адмирал! Вас приглашает командир эскадры!
Через 15 минут я был в штабе, где застал Якова Ионовича Криворучко, нервно ходившего по кабинету. Он курил. В пепельнице дымилась только что выкуренная сигарета, от которой он, очевидно, прижег очередную сигарету.
В кабинете царило тягостное безмолвие.
Молчал и я, ожидая, что скажет командир эскадры. Причина вызова повергла меня в шок — К-129 не вышла на связь. Значит — ЧП, возможно, случилось что-то не-вероятное, трагическое.
— Командующий флотилией будет здесь завтра. К 11.00 будь готов доложить согласованные с флагманскими специалистами дивизии и эскадры возможные причины не выхода на связь 129-й! Москва пытается восстановить связь. Главком приказал развернуть пост ПСС ВМФ. До его приказания на флоте тревога пока не объявлена. Но адмирал Амелько приказал готовить силы флота, которые могут принять участие в случае начала поисковой операции. Дежурные силы АСС флота и флотилии приведены в полную готовность...
Я ответил, как положено:
— Есть!
Каждый из собравшихся высказал свои предположения по причинам невыхода подводной лодки на связь.
Флагманский специалист ракетного оружия доложил, что с баллистическими ракетами могут быть неприятности из-за нарушения герметичности топливного бака и бака окислителя. Не исключена авария, связанная с одно-временным попаданием компонентов ракетного топлива и окислителя в шахту БРПЛ, что неизбежно приведет к пожару с последующим взрывом. А так как все антенны аппаратуры связи и наблюдения находятся вблизи ра-кетных шахт, то не исключен в таком случае вывод их из строя, в результате командир не имеет возможности не только передавать РДО, но и принимать их.
На основании личного опыта я привел случаи внезап-ной потери плавучести подводными лодками, что может привести к провалу за предельную глубину. Это чуть было ни случилось в январе на К-126 (бортовой номер 720), на которой я выходил в море для отработки элементов задачи, которые обычно отрабатывает экипажа перед выходом на боевую службу.
Подводная лодка шла под РДП. Вдруг боцман, несущий вахту на горизонтальных рулях, докладывает: «Лодка не держит глубину!» То есть она но каким-то причинам раздифферентовалась и стала, как говорят подводники, «тяжелой».
Одновременно поступил взволнованный доклад из 5-го отсека: «В отсек поступает вода!»
По срочному погружению снялись с РДП, перешли на электродвижение, объявили аварийную тревогу. Я приказал командиру БЧ-У и старшине команды трюмных включиться в изолирующие противогазы (ИП) и убыть в 5-й отсек: там полным ходом шла борьба за живучесть. В кормовой выгородке увидели сидящего по горло в воде и почти захлебывающегося командира отделения трюмных машинистов. Доложили обстановку в центральный пост. Тут же продули среднюю группу цистерн главного балласта (ЦГБ). После всплытия в надводное положение довольно быстро устранили причину поступления воды.
Другим возможным вариантом провала на глубину, более предельной, по мнению командира подводной лодки К-163, могли стать внутренние волны океана или переход через фронтальную зону в другую водную массу с более высокой температурой или просто меньшей соленостью, а значит — и с меньшей плотностью и удельным весом. От этого лодка сразу станет тяжелой и начнет быстро терять глубину.
Думаю, многие подводники могут припомнить подоб-ные случаи из своей практики. Так, в марте 1965 г. РИЛ К-163 в ходе несения боевой службы в Северной части Тихого океана при движении под электромотором эко-номхода с глубины погружения 40 м за две минуты стре-мительно провалилась почти до предельной глубины, на которую рассчитан прочный корпус подводной лодки.
Корабль спасли решительные действия вахтенного офицера. Приняв доклад боцмана о том, что лодка не держит глубину и проваливается вниз, он немедленно дал самый полный ход вперед всеми главными электро-моторами, приказал переложить горизонтальные рули на всплытие и пустить главный осушительный насос (ГОН) на осушение уравнительной цистерны, регулирующей плавучесть подводной лодки. Даже на полном ходу с диф-ферентом около 5° на корму, с горизонтальными рулями, переложенными на всплытие, лодка быстро погружалась, а под килем — около 6 км. Это падение в бездну замедли-лось лишь тогда, когда лодка почти достигла предельной глубины погружения; затем она некоторое время шла на этой глубине и только потом, содрогаясь всем корпусом, начала медленно всплывать.
Вероятнее всего, мы попали на склон внутренней волны. Об этом явлении я услышал от профессоров- океанографов в 1963 г., когда был слушателем Военно- морской академии. Природа этого явления достоверно неизвестна до сих пор.
На основании анализа отчетов командиров подводных лодок заместитель командира дивизии капитан 1 ранга Валентин Иванович Бец доложил о высокой вероятности столкновения лодки, идущей под РДП или в надводном положении, особенно при зарядке аккумуляторной батареи, с надводным кораблем или судном. В период плохой видимости для соблюдения скрытности РЛС обычно не включали. Вся надежда была на гидроакустиков и зри-тельное наблюдение верхней вахты, а при движении под РДП — на бдительное наблюдение за поверхностью моря через перископы. Однако даже при волнении моря три балла и более наблюдение через перископ было крайне затруднено.
Неоднократно большие суда появлялись в поле зрения перископа внезапно, на предельно малой дистанции. Только грамотные, четкие и быстрые действия вахтенного офицера позволяли срочным погружением и маневром уклониться от столкновения. И не раз после подобного уклонения экипаж слышал шум винтов транспортов большого водоизмещения (по оценке опытных акустиков), проходивших над подводной лодкой.
К началу 1968 г. наши подводные лодки, находившиеся в районах боевой подготовки, неоднократно обнаруживали иностранные атомные подводные лодки. Они сближались настолько, что опытные акустики отчетливо различали шум работающей турбины и могли точно под-считать число оборотов винта. Этими лодками были, несомненно, многоцелевые атомные подводные лодки ВМС США.
Поэтому одной из причин не выхода К-129 на связь могло быть ее столкновение в подводном положении с американской многоцелевой атомной подводной лодкой.



Возможными причинами гибели К-129 были названы следующие:
1. Провал подводной лодки за предельную глубину погружения вследствие поступления больших масс воды внутрь корпуса через неисправный поплавковый клапан при движении под РД П. Это была официальная версия, и хотя она имела под собой серьезные основания, но была не единственной возможной причиной.
2. Взрыв гремучего газа во втором отсеке в связи с выходом из строя приборов контроля за процентным со-держанием водорода во время зарядки батареи.
Эта версия была принята американцами как основная. Они старались навязать эту версию и нам. Но наши специалисты вообще не приняли ее, так как подобных взрывов, которые разрушили бы прочный корпус ПЛ, ни в мирное время, ни в годы Второй мировой войны в истории отмечено не было.
3. Столкновение подводной лодки, идущей под РДП, с надводным судном или боевым кораблем.
4. Возможное столкновение нашей подводной лодки с иностранной подводной лодкой в подводном положении.
Однако позже четвертая версия в перечне возможных причин гибели К-129 заняла первое место.
Случилось это после детального изучения обстановки на основании достоверных данных, полученных операторами поста ОСНАЗ 15-й эскадры подводных лодок. Специалисты ОСНАЗ установили, что через пять суток после гибели нашей подводной лодки американская атом¬ная подводная лодка «Суордфиш» («Меч-рыба*) тина «Скейт» прибыла в японский порт Йокосука, передовую военно-морскую базу ВМС США, с помятым ограждением боевой рубки.
В течение нескольких суток на «Суордфиш» был произведен ремонт в обстановке повышенной секретности. С рабочих, выполнивших этот ремонт, была взята подписка о неразглашении. После срочной «хирургической операции» подводная лодка перешла на Гавайи для более серьезного ремонта.
Так что разведка ТОФ должна быть благодарна за эту информацию начальнику разведки 15-й эскадры капитану 2 ранга Борису Ивановичу Родионову (ныне капитан 1 ранга в отставке).
В дальнейшем «Суордфиш» в течение полутора лет не отмечалась в районах патрулирования, что говорит о серьезных повреждениях, полученных, как мы считаем, от столкновения с подводной лодкой К-129. Но и по сей день эта версия остается лишь версией.
Предположительно, при слежении за нашей подводной лодкой атомная подводная лодка активно маневрировала со сменой бортов и подныриванием под нее на критически малых дистанциях. Основная цель — как можно точнее записать шумы. Это было необходимо для пополнения банка данных по каждой нашей (в первую очередь ракетной) ПЛ.
Новая запись шумов давала возможность командиру многоцелевой АПЛ ВМС США, ведущей слежение за на-шей подводной лодкой, сравнить ее шумы с имеющимися в компьютере записями и получить данные, касающиеся не только бортового номера и тактико-технических эле-ментов, но и краткую характеристику командира: кто он такой и на что способен. Данные эти автоматически высвечивались на дисплее.
Не исключено, что столкновение произошло в результате поворота нашей подводной лодки на новый курс маршрута, своевременно не замеченного командиром «Су ордфиша», в результате К-129 подставила борт. Американская АПЛ непреднамеренно ударила верхней частью своей рубки в район между вторым и третьим (ЦП) отсеками. В громадную пробоину хлынула вода, и лодка камнем полетела вниз с уходом за предельную глубину погружения, переборки между отсеками были раздавлены в первую же минуту, прочный корпус полностью заполнился водой, давление сравнялось с забортным. Вот почему, достигнув глубины более 5 тыс. м, подводная лодка не была раздавлена.
Стоит заметить, что «Суордфиш» — не рядовая подводная лодка. Сразу после вступления в строй она была приписана к немногочисленному отряду субмарин, предназначенных для участия в специальных подводных разведывательных операциях против СССР. В 1961 г. в дальневосточных водах «Меч-рыба» столкнулась с советской дизельной подводной лодкой С-176, которая отрабатывала курсовые задачи в районе боевой подготовки. К счастью, удар пришелся по касательной. С-176 отделалась вмятиной в легком корпусе.
Американская сторона категорически отвергает версию столкновения К-129 с какой-либо из субмарин своих ВМС. Представители командования США утверждают, что в момент гибели К-129 ни одна американская подлодка не находилась от места катастрофы ближе 300 миль. Это, мол, вытекает из записей в вахтенных журналах американских субмарин, развернутых в то время в Тихом океане. Но записи в вахтенных журналах и других документах подобного рода, как показывает практика, материя лукавая.
Например, после столкновения в Баренцевом море 15 ноября 1969 г. атомной подводной лодки ВМС США «Гэтоу» с советским ракетным атомоходом К-19 командир американской субмарины Лоуренс Букхард получил приказ от командования составить фальсифицированный отчет о походе и внести соответствующие «поправки» в вахтенный журнал. Согласно этим поправкам, «Гэтоу» покинула район аварии за три дня до инцидента.
«Суордфиш» имела скорость хода 20 узлов. То есть 300 миль она могла пройти за 15 часов. Даже если учесть, что из-за полученных повреждений она не способна была развить полную скорость, то за сутки с небольшим лодка все равно успела бы уйти на значительное расстояние от района катастрофы.
Весной 1970 г. на полигоне боевой подготовки в Авачинском заливе, у восточного побережья Камчатки, в подводном положении столкнулись наша атомная ПЛ К-108 проекта 675М (типа «Эхо-2» по натовской классификации), коман¬диром которой в ту пору был капитан 1 ранга Б. С. Багдасарян, и американская ГІЛА «Тотог». Удар был нанесен со стороны правого борта рубкой в кормовой стабилизатор и чугунную мортиру правой линии вала, от чего эта очень прочная конструкция более чем на метр вдавилась внутрь легкого корпуса. Нашу подводную лодку спасло только то, что удар пришелся вне прочного корпуса, в районе кормовой проницаемой оконечности лодки. И, к счастью, эта линия вала в то время не работала. Если бы удар был нанесен на 10-15 метров к носу или в работающую линию вала...
Позже стало известно, что по данным своих гидроакустиков командир американской подводной лодки Билл Балдерстон посчитал нашу атомную подводную лодку погибшей. Оценив ситуацию, он осознал, что надо уходить. И чем быстрее, тем лучше, в полном соответствии с теми указаниями, которые ему предписывались в подобных случаях. Не всплывая, «Тотог» полным ходом ушла в Пёрл-Харбор.
Но в невероятно сложных условиях наша подводная лодка сумела всплыть и, выполнив весь комплекс положенных в таких случаях мер по борьбе за живучесть, благополучно возвратилась в базу.
«Тотог» получила повреждения, очень похожие на те, которые имела «Суордфиш» двумя годами раньше. На «память» об опасном маневрировании американской АПЛ в обшивке легкого корпуса К-108 остались обломки перископа «Тотог».
Не исключено, что на этот раз удар нанесен был пред-намеренно саблеобразной по форме рубкой, сделанной из высокопрочной стали марки НУ-80 или НУ-100 и к тому же усиленной броневыми листами.
Это еще раз является подтверждением того, что атомные подводные лодки ВМС США изначально конструируются для возможности тарана наших подводных лодок в ходе «холодной войны».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив