День в истории. Возвращение Куприна

maysuryan — 29.05.2023
Ф.И. Шаляпин и А.И. Куприн. 1911 год

29 мая 1937 года сел на московский поезд в Париже писатель-эмигрант Александр Куприн (1870—1938). Ещё до эмиграции он активно поддерживал белогвардейцев, состоял поручиком в одной из белых армий. И вот решил вернуться... Садясь на поезд, сказал, что готов пойти в Россию пешком.
Полугодом ранее, 23 октября 1936 года, вопрос о возвращении Куприна рассматривало Политбюро: за то, чтобы разрешить возвращение, проголосовали Сталин, Молотов, Чубарь и Андреев; Ворошилов воздержался.
31 мая 1937 года Куприна встречали на московском вокзале. Состояние его здоровья произвело на встречавших удручающее впечатление (с 1934 года писатель страдал тяжёлой болезнью глаз и раком пи­щевода). Профессор-сменовеховец Николай Устрялов писал в дневнике, со слов писателя Скитальца (1869—1941):
«2 июня 1937 г. Вчера был у Скитальца. Рассказывал он о встрече Куприна на вокзале. Не виделись они 25 лет, с 1912 года. И вот, довелось... Встретились.
Но как! Это было грустное свидание. В сущности, Куприна нет, — есть «то, что было Куприным». Бедняга стал развалиной, полутрупом. Не узнаёт окружающих, ничего не помнит, еле идёт, поддерживаемый женой. Явно опоздал вернуться. Хотя бы лет с пяток тому назад!
Встретили его тепло, явились на вокзал несколько десятков писателей во главе с руководством писательского союза — Ставским, Панферовым. И, разумеется, все были разочарованы. Отвезли в «Метрополь», отвели отличный номер. Издают два тома избранных его произведений.
Скиталец с грустью рассказывает о встрече:
— Ну, здравствуй, Александр Иванович, здравствуй... Скиталец! Скитальца помнишь? Не узнаёшь?
— Скитальца? А-а... Да, Скитальца помню. Вспоминаю...
И говорит безучастным голосом со Скитальцем о Скитальце в третьем лице... Vixerunt [Живший давно]. Рядом с заметкой о приезде Куприна газеты помещают заметку о самоубийстве Гамарника, запутавшегося в связях с антисоветскими элементами».



В ночь на 25 августа 1938 года А.И. Куприн скончался в Ленинграде.

Между прочим, 21 мая 1918 года в петроградской газете «Эхо» Куприн опубликовал фельетон «Стыдливое признание» о том, что он признаёт советскую власть — как признал бы бешеного быка, ворвавшегося в его дом и загнавшего его на дерево. Из фельетона:
«Если меня притиснут в угол (все может случиться в наше лихорадочное время) и настойчиво спросят: «Гражданин, признаешь ли ты власть советов?», — я отвечу без запинки, но и без торопливости: «Да. Признаю». И в этом ответе не будет ни тени лжи, криводушия или лицемерия. Признаю ли я град, дождь, извержение сопки, нашествие саранчи или гусеницы? Да, признаю. Признаю ли я, что лопнул городской коллектор и улицы были затоплены нечистотами? Признаю. Признаю ли я, что во двор ко мне забежал бешеный бык и сокрушал рогами деревья, стены, хозяйственную утварь, цветочные грядки, а я в то время, безоружный, сидел, поджавши ноги на заборе?! Признаю. И так же не мог бы я не признать всей наличности, очевидности и неотвратимости фактов, если бы в доме у меня случился пожар, во время которого всё моё маленькое достояние было бы разбито, сожжено, залито водой и разворовано... Страшно, противно, досадно, жалко, позорно, — но что поделаешь? Божье попущение. Против рожна не попрёшь».


«Остерегись, Максим! Гляди, как бы и тебя не пришлось зачеркнуть!» Карикатура на М. Горького, А. Куприна и других писателей («Рабочий». 1922 г.).

И в том же 1918 году у него была встреча с Владимиром Ильичём Лениным по делам затевавшейся тогда Куприным газеты. Об этой встрече он оставил небольшой очерк «Ленин. Моментальная фотография». Отрывок из очерка:

«Ленин совсем лыс. Но остатки волос на висках, а также борода и усы до сих пор свидетельствуют, что в молодости он был отчаянно, огненно, краснорыж. Об этом же говорят пурпурные родинки на его щеках, твёрдых, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты. Какое великолепное здоровье!
Разговаривая, он делает близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него большие и очень неприятные: духовного выражения их мне так и не удалось поймать. Но на глаза его я засмотрелся. Другие такие глаза я увидел лишь один раз, гораздо позднее.
От природы они узки; кроме того, у Ленина есть привычка щуриться, должно быть, вследствие скрываемой близорукости, и это, вместе с быстрыми взглядами исподлобья, придаёт им выражение минутной раскосости и, пожалуй, хитрости. Но не эта особенность меня поразила в них, а цвет их райков. Подыскивая сравнение к этому густо и ярко-оранжевому цвету, я раньше останавливался на зрелой ягоде шиповника. Но это сравнение не удовлетворяет меня. Лишь прошлым летом в парижском Зоологическом саду, увидев золото-красные глаза обезьяны-лемура, я сказал себе удовлетворённо: «Вот, наконец-то я нашёл цвет ленинских глаз!» Разница оказывалась только в том, что у лемура зрачки большие, беспокойные, а у Ленина они — точно проколы, сделанные тоненькой иголкой, и из них точно выскакивают синие искры. [...]
Ночью, уже в постели, без огня, я опять обратился памятью к Ленину, с необычайной ясностью вызвал его образ и... испугался. Мне показалось, что на мгновение я как будто бы вошёл в него, почувствовал себя им.
«В сущности, — подумал я, — этот человек, такой простой, вежливый и здоровый, гораздо страшнее Нерона, Тиберия, Иоанна Грозного. Те, при всём своём душевном уродстве, были всё-таки людьми, доступными капризам дня и колебаниям характера. Этот же — нечто вроде камня, вроде утёса, который оторвался от горного кряжа и стремительно катится вниз, уничтожая всё на своём пути. И при том — подумайте! — камень, в силу какого-то волшебства — мыслящий!.. Нет у него ни чувства, ни желаний, ни инстинктов. Одна острая, сухая, непобедимая мысль: падая — уничтожаю».

М-да... Вообще-то, даже не говоря об оценках, «инженер человеческих душ» в данном случае почти во всём промахнулся. Не было, как мы знаем, у Ленина после революции «великолепного здоровья»... хотя, быть может, оно и впрямь было таким, но непоправимо пострадало позднее, от выстрелов Каплан в том же 1918 году?.. И не был он так уж «огненно краснорыж» в молодости, волосы были рыжие, но вполне умеренного оттенка. Что такое «райки» глаз, и как они могут быть «золото-красные», я, честно говоря, не знаю; наверное, эта деталь призвана была внести в облик Ильича нечеловеческие, инфернальные черты. А «духовное выражение» рук — это что такое? Слава богу, что у Ильича его не было... :)


В.И. Ленин

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив