День в истории. Реалист о Малевиче

maysuryan — 08.07.2024
Александр Герасимов. Художники на даче у Сталина. 1951 год. Встреча состоялась 6 июля 1933 года. Слева направо: Иосиф Сталин, Александр Герасимов, Климент Ворошилов, Исаак Бродский, Евгений Кацман

8 июля — день рождения художника Евгения Кацмана (1890—1976), ныне полузабытого, но некогда — одного из флагманов советской живописи. 6 июля 1933 года состоялась известная встреча И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова на даче Сталина с тремя художниками, и Кацман был среди них. (Что показывает уровень его авторитета и признания). Он оставил об этой встрече любопытные мемуары, которые я как-то публиковал, а другой участник, Александр Герасимов (автор «Двух вождей после дождя») позднее, в 1951 году, запечатлел её в красках.
Кацман интересен и своими яркими мемуарными очерками. Вот другой его мемуар, о Казимире Малевиче, с которым он был близко знаком. Очерк написан в 1959 году.
Приведу отрывки:

«Mы с Малевичем Казимиром Севериновичем были женаты на родных сестрах. Я его знаю и как художника, и как человека».
«Споров у нас с Малевичем особых не было. Он меня считал бездарностью, а я его — фанатиком и никчёмным, и, кроме того, жёны наши были родными сёстрами и любили друг друга, и это заставляло и Малевича, и меня быть хотя бы внешне вежливыми».


Казимир Малевич (1879—1935)

«В 1916 году мы вместе жили на даче в Кунцеве, в одном небольшом домике. Жена Малевича, Соня, писала и печатала рассказы, вернее, начала печатать, но вскоре сделалась матерью и больше литературой не занималась; однако и она была вовлечена в водоворот событий бурно развивающегося искусства. У нас было по комнате — здесь и жили, здесь и работали: Малевич — будущий художник-зачинатель абстрактного искусства, и я — будущий реалист-АХРРовец».


Евгений Кацман. Автопортрет. 1930

«Первые годы он ничего не зарабатывал, так как его «опыты» супрематизма никто не приобретал, и он жил на заработки жены. Каждый год они переезжали на дачу в Подмосковье. Это было любопытное зрелище. Две ломовых подводы нагружались его подрамниками, и осенью опять два ломовика везли его «шедевры» обратно в Москву, и так было несколько лет. Укладывал он свои работы с блеском глаз, с фанатизмом, с надеждой на «счастье вдруг». И вдруг — счастье к нему пришло. Когда свершилась Октябрьская революция, бедняк Малевич сделался вождём, одной из ярчайших фигур советского искусства, хотя ничего советского у него никогда не было. Впрочем, и с другими его товарищами было так же.
Они — футуристы, супрематисты, абстрактники — считали, что Октябрьская революция не увлекла их как содержание в искусстве, и делали свою революцию внутри искусства. Они свергали и пытались свергнуть реализм и просто всё искусство, и взамен того, что завоевано человечеством за тысячелетия, вместо античного искусства, шедевров Рафаэля, Рембрандта и Репина, они считали, что дают новое «революционно-абстрактное искусство». Им казалось, что они сделали величайшее открытие!
Мы сейчас боремся против абстрактного искусства, а первые пять лет советской жизни у нас имела место эта мерзость в искусстве. При Наркомпросе был отдел ИЗО во главе с сюрреалистом Штеренбергом. И в этом отделе были «советники» Малевич, Татлин, Пунин и др. И, конечно, у Малевича стали покупать его «квадратики», к нему пришло счастье, которое он ждал. В Третьяковской галерее до сих пор в запаснике висит «Чёрный квадрат» Малевича и «опусы» его товарищей — абстракционистов и футуристов. Малевич уже выглядел не бедно. Он оделся и обулся. Его выбрали в депутаты Московского Совета. [Неточно, должность в Совете Малевич получил ещё до Октября, в августе 1917-го. — А.М.] Он, как член ИЗО-отдела Наркомпроса, «управлял» советским искусством, он был новатором. Он печатал статьи и даже брошюры. Он произносил речи непонятные, но с глазами фанатика, и около него образовывался круг последователей, так как квадратик мог сделать любой человек, даже при полном идиотизме.


Казимир Малевич. Скачет красная конница. 1918

До переезда правительства в Москву Малевич с женой жили в Петрограде, а потом переехали в Москву. В 1916 году мы провели лето в Кунцево. Однажды он, уходя куда-то, сказал мне: «Слушайте, Евгений, ко мне должен прийти Клюнков, так Вы его не пускайте в мою комнату».
Спрашиваю: «Почему?» — «Да у меня там композиция, а Клюнков может меня обокрасть».
— «А мне можно посмотреть?» — «Можно». И он мне показал загрунтованный белым холст, на котором было несколько небольших квадратов.
— «Вам кажется, это пустяки, — сказал он, — а я Вас уверяю, об этой моей работе заговорят все газеты и у нас, и за границей».
И он оказался прав. Вскоре по его примеру стали работать архитекторы в Польше, а у нас его «квадратами» украшать чашки и блюдца.


Казимир Малевич (автор композиции), Александр Кудрявцев (исполнитель росписи). Динамическая композиция. 1923


Казимир Малевич. Эскиз декора «Динамическая композиция». 1923


Казимир Малевич (автор композиции), Александр Кудрявцев (исполнитель росписи). Получашка с супрематической композицией. 1923

Малевич разбогател, а мы, реалисты, первое пятилетие были нищие и голодные. Картины покупали только у Малевичей, татлиных, штеренбергов и прочих. Этому потворствовал Народный комиссар А.В. Луначарский, несмотря на протесты Ленина.


Никита Чебаков (1916—1968). Ленин у художников ВХУТЕМАСа. 1968. На картине художники-футуристы показывают Ильичу свои произведения, эта встреча состоялась в начале 1921 года

Как-то мы жили у матери наших жён в Немчиновке, под Москвой. Тёща, женщина прямая и непосредственная, удивлялась: «Ничего не понимаю, почему Малевич с Соней едят балык и чёрную икру, а Кацман с Наташей — картошку без масла?» Малевич посмотрел на тёщу: «Почему? Да потому, что Кацман — бездарный, а я — гений!»

Такие дела...

«Однажды мы с Малевичем встретились около памятника Пушкину. Малевич мне говорил: «Вот сейчас — строй социалистический, потом будет коммунистический, а потом — будет супрематически-абстрактный». Я посмотрел на него — глаза фанатика, ну что нам спорить? Он ничего не знал о марксизме, ничего никогда не читал».

Впрочем, фортуна изменчива, и вскоре на коне оказались Кацман и другие реалисты. В 1932 году Малевич написал ему записку: «Серьёзно болен — мне нужна помощь. Вы теперь в славе, помогите».
Кацман: «Я был смущён запиской... но на этот раз он был действительно болен и очень серьёзно. Я уже забыл его нехорошее отношение к Соне. Я ему помог».

15 мая 1935 года Малевич скончался. Его ученики изготовили художнику супрематический гроб необычной формы, который расписали зелёным, чёрным и белым. В ногах поместили изображение красного круга, а в голове — чёрный квадрат. Фактически похороны Малевича стали последней в 1930-е годы художественной акцией художников-абстракционистов в СССР.


Супрематический гроб


К. Малевич в гробу



Кацман: «Не могу не записать — я видел в Третьяковской галерее нормальный пейзаж Малевича, очень хороший, тонкий по колориту. Малевич сам в себе убил художника.
Теперь в Америке и кое-где в Европе его вспоминают и признают его своим, то есть художником буржуазии. Кто же такой был Малевич? Что породило абстрактное искусство, откуда оно развилось? Малевич отразил гибель русской буржуазии, и, когда теперь погибает буржуазия Америки и Европы, естественно, она, как и Малевич, занялась абстрактным искусством — супрематизмом. Действуют те же закономерности. Мы его забыли, а империалистическая погибающая буржуазия его вспомнила и высоко ценит. Так сформировалось два лагеря — лагерь социализма и коммунизма, и лагерь империализма. И мы будем свидетелями полной гибели буржуазии с её абстрактным искусством, выражающим тупики класса, и увидим величайший расцвет социалистического реализма, новое величайшее искусство коммунизма — искусство рабочих и крестьян, чего никогда еще не бывало на земле и чему положила начало Великая Октябрьская революция».

Но фортуна, повторюсь, изменчива. В 1936 году она отвернулась и от Кацмана, в борьбе против «формалистов» досталось и ему. «Правда» в статье Владимира Кеменова прошлась по его творчеству: «В групповых портретах Кацмана (пионеры, семья и др.) слащавая умилённость людьми превращает их в каких-то святых, у которых розовато-бледные лица, сияющие в самых неожиданных местах, просветлённо-наивные глаза, серьёзно сжатые губы и молодцевато-умный, проникновенный взгляд. Даже композиция у Кацмана построена, как иконостас: одна фигура приставляется к такой же другой, другая — к третьей, и так без конца. Можно приписать или урезать сколько угодно близнецов — «пионеров» или «крестьян», киот от этого ничуть не пострадает».


Евгений Кацман. «Калязинские кружевницы». 1928


Евгений Кацман. «Групповой портрет». 1937


Карикатура на творчество Е. Кацмана и других художников-авангардистов. Журнал «Крокодил». 1936 год


Карикатура на творчество Е. Кацмана. Фрагмент. 1936 год


Рисунок Юлия Ганфа (фрагмент). 1946 год. Картина художника Кистякина «Нелётная погода». Явная отсылка к творчеству К. Малевича

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив