Дедушка старый, ему все равно

sapojnik — 17.03.2015 Теги: Иствуд Клинту Иствуду 84 года, и он с самого начала своего «Снайпера» ясно дает понять, что расшаркиваться перед зрителем и беречь его комплексы не намерен. В одной из первых сцен фильма убивают малолетнего ребенка и его мать. Прицельно. При этом стрелку ничто не угрожает. Он сидит в укрытии и расстреливает беззащитных жертв как в тире.

Стрелок и есть главный герой фильма. Положительный герой. Или?...

«Снайпер» собрал уже за время проката почти полмиллиарда баксов и отличную прессу. Однако посмотреть его в Москве оказалось не так-то просто. Он шел, но как-то скромно, как бы стыдливо. Вроде сразу во многих кинотеатрах, но на двух-трех сеансах в день. Не как блокбастер, а почти как артхаус какой-нибудь. И рекламы у него почти не было.

Что странно. Не так много фильмов, которым удается собрать полмиллиарда в США. Обычно их у нас крутят вовсю, для прокатчиков они – «дойные коровы». Но явно не в этот раз. И едва ли дело в каком-то тотальном антиголливудском настрое – ведь другие кассовые фильмы по-прежнему идут на десятках сеансов одновременно. Хотя настрой, конечно, тоже сказался – не зря ведь название фильма в российском прокате постарались «смягчить», укоротив: в оригинале фильм называется «Американский снайпер».

Однако фильм действительно вызывает сильные и при этом двойственные чувства. Взять ту же сцену с убийством матери и ребенка нашим положительным героем (по ТВ, впрочем, в таких случаях принято говорить не «убийство», а «уничтожение»).

Да, в руках у ребенка была некая то ли бомба, то ли мина. Одни при этом известии облегченно вздохнут – «а, ну так это другое дело! Ребенок – комбатант, конечно, его МОЖНО убить! Какие сомнения?» Я знаю людей, которые о таком говорят действительно без тени сомнения.

Про убийство женщины вообще и говорить нечего; «бешеная сука» - скажут мои добрые сограждане в лучшем случае. То есть у них по первой сцене вообще не останется вопросов. Подумаешь, «обычная работа снайпера».

Меж тем Иствуд показал нарушение ТАБУ. Мощнейшего культурного ограничения, гласящего, что маленьких детей убивать нельзя. И женщин – нельзя. И особенно нельзя это делать мужчине, сидящему в засаде.

Впрочем, и от унылого диванного морализаторства Иствуд бесконечно далек, ибо не уходит от вопроса «А что же делать?» Мальчик действительно готовился швырнуть бомбу. Перед ним, в сотне метров, уже были ничего не подозревающие американские пехотинцы, которых герой фильма Кайл, собственно, должен был прикрывать. Если бы Кайл, рассматривая в прицел тщедушного мальчонку, постеснялся бы нажать на курок – малолетний фанатик забрал бы к Аллаху пяток-десяток сослуживцев Кайла. Он бы, таким образом, из-за ложно понятого сострадания принес бы страдания десятку американских семей, женам, матерям и невестам.

Ситуация выбора воссоздана в фильме во всей нагой откровенности невозможности выбора. Как поступить? Нажимать на курок или нет? Отказ от выбора тоже невозможен.

Можно, конечно, попробовать погрузиться в юридическое крючкотворство типа «комбатанты-некомбатанты», мальчик с бомбой это уже как бы и не мальчик вовсе – а оттуда быстро сползти к «мусульманским фанатикам», дальше с легкостью перейти к «дикарям», от них к утверждению типа «чурки вообще не люди» - а там уж совесть и вовсе останется чиста, как платье невесты. Они ж не люди, так почему ж их нельзя убивать? Можно!!

Но только табу – оно или есть, или его нет. Или детей убивать нельзя, вообще, никаких – или, если «в определенных случаях» можно и из-за угла в спину, то это значит, что никаких табу вообще нет и убивать можно кого угодно, как угодно и далее без остановок…

А можно взглянуть на ситуации, обильно и очень четко выписанные в фильме, под совсем уж «неполиткорректным» углом зрения – таким, из-за которого фильм и пошел так тяжело в России сегодня. Можно ведь, не делая над собой большого усилия, вообразить, что действие «Снайпера» происходит не в неведомой никому Фаллудже, а… в Донецке. Или в Луганске. То есть что там показано не недавнее прошлое, а совсем недалеко отстоящее будущее.

Тогда фильм приобретает, я бы сказал, не то что актуальное, а прямо-таки злободневное звучание.

Даже ничего менять не надо в самом содержании сцен. Просто представим, что американский отряд ведет «зачистку» не в Фаллудже, а в Луганске. Или в Дебальцево. Американские «ястребы» ведь призывают «более интенсивно» помогать «законному правительству Украины»? Ведь на Украине уже действуют первые 300 американских инструкторов?

Остается только вспомнить, что отряд Кайла, по официальной версии, работал «в помощь» легитимному правительству Ирака» (пришедшему на смену свергнутому), и боролся с «террористами».

То есть молодая мать могла бы, в принципе, быть луганчанкой по имени, скажем, Галина. А совать тайком бомбу она могла своему сыну Петру. В то же время бородатый Кайл точно так же лежал бы в укрытии на крыше какого-нибудь полуразрушенного луганского детсада – и целился бы в них обоих. И на них точно так же выдвигался бы взвод американской морской пехоты, проводящий «зачистку».

Неприятные сцены рисует воображение.

При этом – такова уж сила искусства – смотришь все равно глазами американца. Мальчонка в прицеле, губы шепчут «маленький ублюдок!» И стрелять не хочешь – потому что малец СВОЙ. И табу, конечно.

Сильное антивоенное кино снял Иствуд.

Рождается и некий взрослый, неханжеский ответ на запальчивый вопрос, «а что делать, если дети кидаются с гранатами?!» Как-то после фильма единственно правильным кажется ответ – «уходить!» Из мест, где фанатики-дети кидаются с гранатами – уходить. Тем более, практика показывает (тот же Ирак и Афганистан), что уходить придется в любом случае – народ с такими детьми не победить. Так что лучше делать это СРАЗУ.

А уже после, выйдя из зала и пытаясь разобраться в ворохе противоречивых чувств и мыслей, вдруг приходишь к еретическому: да полно – а являлся ли главный герой «Снайпера» положительным героем?! Считает ли таким сам Иствуд – при том, что снял фильм по его книге, потратил на него годы, которые могут оказаться последними?

Все комментаторы фильма повторяют яркую фразу про «три типа людей – овцы, волки и овчарки». О таком делении рассказал папа-охотник маленькому Кайлу.

Мало кто понял, что фильм опровергает эту схему, как детскую сказку. «Я понял, что не смогу защитить всех», - говорит Кайл внимательному доктору. Он все пытался стать овчаркой…

Но на несправедливой войне нет ни волков, ни овец, ни овчарок. Есть только убийцы. И трупы.

Очень жесткий фильм снял Иствуд.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив