Дачные истории.
blondzinko — 02.05.2017 Вчера вспоминала дачу и своих добрых соседей. Разбередила рану.У меня много веселых дачных историй, и почти все они связаны с соседями.
Вот решила одну историю повторить.
У соседей по даче слева есть пчелы и Русское радио. И того и другого много и громко.
А справа, чуть наискосок - прелестный луг, где любят гулять местные коровы, потрясая воображение нашей кошки размерами прокачанного вымени. Там весело цветут лютики, ромашки и всякие другие, остро пахнущие медом, полевые цветочки.
Этот луг и яблоня у забора, на которое соседи слева повесили динамики с неугомонным Русским радио, круто изменили нашу дачную жизнь.
Потому что радио не затыкается никогда, с утра и пока не закончатся у соседей последние шашлыки.
И потому что траектория движения пчел на луг, пролегает по нашему огороду.
Прошли те славные времена, когда я с непокрытой головой могла мирно пастись среди своих цветущих помидоров, напевая куплеты Славы Бутусова про Титаник и Тутанхомона.
Стаи одурманенных сладким запахом донника пчел бывали сильно недовольны преградой в виде копны моих свежеокрашенных волос, возникающих то и дело на пути их следования. Они делали харакири об мою голову снова и снова. С ужасом в глазах, вытаптывая многострадальные помидоры, вопя всякие нехорошие вещи про соседей и все их тридцать семь ульев, я снова и снова мчалась за спасением от жужжащих монстров в дом.
Те самые ульи, только их теперь гораздо меньше.
Но потом, как-то в жаркий июльский полдень, я полюбила бабушкин шерстяной платок и элегантный брезентовый плащ.
А многократные повторения Стасом Михайловым фразы «Для тибя» заставили меня изменить свое представление о прекрасном.
И я пошла на переговоры с соседкой.
Мы сели за стол под яблоней.
Тяпки сложили у колонки.
Я не могу так больше жить, сказала я и продемонстрировала отёкший левый глаз и вытоптанные помидоры. Поставьте забор высотой два метра и вырубите нахрен радио. А то памру или продам дачу бандитам.
Но соседка оказалась крепкой теткой – на шантаж не повелась, зато призналась в любви к пчелам и Русскому радио с самого детства.
В качестве компромисса обещала делать музыку потише и попросила не бояться пчел. Потом посмотрела в мой полный паники правый глаз, притащила трехлитровую банку меда и сказала, что это папа научил её делиться с соседями медом.
И вообще – это папины пчелы. Все тридцать семь ульев.
И в ее глазах появились слезы.
Я собрала тяпки и понесла свою банку меда в родную усадьбу.
Семейные ценности и меркантильный интерес оказались тем самым коктейлем, от которого я не смогла отказаться.
Пришлось перекраивать весь график садово-огородных работ. И даже конь стал приходить в пять утра. Причем по личной инициативе.
У вас тут пчелы, сказал как-то он, проезжая мимо. А ежли хоть одна из этих пигалиц меня укусит, то я за себя не отвечаю.
И я стала находить свою прелесть в столь раннем пробуждении.
Да и пчелы ко мне как-то попритерлись. Иногда даже целый день пройдет на грядке, а ни одна не укусит.
Прямо огородная идиллия в медовых тонах.
Но вот пару дней назад она чуть не рухнула. Вместе с невинно убиенными мною в паническом бегстве цветущими помидорами.
А как хорошо день начинался.
Вооружившись биноклей, я разыскивала в изумрудных зарослях свежих сорняков никак не желающую всходить морковку.
Морковка не находилась. Солнце палило нещадно. Под брезентовым плащом было слегка жарковато.
И тут стали происходить странные вещи.
Сначала какой-то непонятный звук, похожий на стук поварешки о крышку кастрюли, перекрыл своей монотонностью даже Наташу Королеву.
Потом пошел дождь над одной, отдельно взятой, грядкой с огурцами. Что было, конечно, неплохо, но чем небу не угодили остальные овощи?
И я подняла голову. Потом посмотрела на соседский сад. И вот тогда-то и кинулась ломать многострадальные помидоры, чтобы побыстрее закрыть за собою двери спасительного домика.
Картина, открывшаяся мне из-за тщательно задернутой шторы, вызвала в памяти картины испанского художника Сальвадора Дали.
Соседка слева ходила по своему саду и действительно стучала поварешкой по крышке от очень большой кастрюли.
Сосед, вооружившись шлангом, поливал небо.
А в самом небе, но не так высоко, чтобы можно было бы не думать о страшном, прямо над тем местом, где я только что надеялась найти прекрасные ростки моркови, висел огромный рой пчел.
Он был такой огромный, что закрывал собою солнце, убивал мои надежды на урожай пасленовых и вселял в меня мысль о том, что лучший дачный отдых – это жаркий берег Турции.
Я села на диван и стала думать о том, кому продавать дачу. И главное – за сколько.
От подсчетов меня отвлек телефонный звонок.
Выходи, не бойся, бодро говорила соседка слева. Это у нас рой убежал. Мы ему грозу изображали.
Я вытаращила глаза. Экие затейники, эти пчелы, оказывается.
Так надо, ответила соседка на мой немой вопрос. Они теперь на твое дерево сели. Мы их сейчас в коробку заберем.
Ты выходи уже, иди ищи свою морковку.
Вот же ж глазастая и вредная, подумала я и плотнее задернула шторы.
А соседка полезла на мою алычу - шустрая какая – и собрала рой руками в коробку.
Потом позвонила мне еще раз. Там их чуть-чуть на дереве осталось. Мы коробку оставим под алычою, ладно? А ты, главное, не бойся, говорит. Они не кусаются.
Это она про пчел.
Гори она гаром, эта морковка, решила я и пошла жарить блины. Не очень-то мне и хотелось той морковки.
Поздно вечером, когда мы наелись блинов и насмотрелись на соседку, лазящую туда-сюда на мою алычу, собрались ехать домой.
И тут соседка прибегает. Угощайся, говорит.
И протягивает тарелку с медом. Вот эту.
И вот я думаю теперь. Может, мне самой пчел завести?
Чтоб еще веселее было.
|
</> |