Что ты делаешь на крыше?

vladimir101 — 04.01.2012

К нам в московскую лабораторию часто приезжал гость из Минска. Он был лысоват, весел, громкоголос, обожал всех женщин в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти лет и еще любил рассказывать о своих победах. Рассказывал он мягко, с юмором, всегда начиная свой рассказ со слов «вот однажды я с одной...».

Но таких лысоватых и разговорчивых я встречал много. Уникальность нашего минского гостя заключалась в его способе оценки окружающего мира. Любое действие, событие, место, предмет или понятие характеризовалось двумя выражениями: «фигня все это» или «это - потолок!»

Судя по его рассказам выше и лучше, чем потолок в данной категории, ничего не могло быть. Наш гость многое повидал, и число испытанных им «потолочных» удовольствий, росло с каждым годом и явно приближалось к некоторому пределу, за которым была уже только «всякая фигня» или повторение пройденного.

Так мы выяснили, что вареная картошка — это фигня, а жареная со шкварками и солеными помидорами — это потолок. Секс на пустом вечернем пляже — это фигня, а потолком являются безумства на медвежьей шкуре у камина после стакана особой минской водки. Всякие русские и финские бани — это такие «фигни», что не стоят даже упоминания в разговорах интеллигентных людей. Потолком являлся минский бассейн с газированной водой, где мальчики и девочки купаются одновременно. Люди постарше слушали рассказы минского гостя со вздохами, понимая, что до таких «потолков» им никогда не дотянуться, а мы, еще не все перепробовавшие, слушали очень внимательно и даже расспрашивали о пикантных деталях.

Прошли годы, и я понял, что наш минский гость был прав, но только частично. Потолки действительно существовали, но они были весьма относительны. То, что было потолком для минчанина, не являлось потолком для меня и моих друзей. Так я выяснил, что для меня потолок — это не жареная картошка со шкварками, а утка с яблоками, запеченная в духовке. В Коста Рике я был шокирован бассейном, из которого был виден бесконечный океан, и над которым росли деревья с голубыми цветами, ронявшими лепестки в бирюзовую воду. Это чудо мне понравилось больше, чем минский бассейн с газированной водой. А еще больше мне понравилась заводь, огороженная камнями в горной речке в парке Йеллоустоун, куда стекала вода из горячих источников, и где можно было лежать, смотреть на снежные вершины и регулировать температуру в «ванне», опуская руку в ледяной поток реки.

Но эти потолки не главные, мы их сами строим, сами делаем выше или ниже. Есть другие потолки, построенные до тебя, куда ты можешь подняться, найти там секретный люк и выйти на крышу. И это все! Дальше можно только любоваться окрестностями, смотреть вниз, показывать себя другим, еще не достигшими этой высоты, но выше для тебя пути нет. Там бездонное синее небо, белые облака, звезды, солнце и луна. И нет у тебя лестницы, чтобы подняться к ним, нет у тебя крыльев, чтобы оттолкнуться от этой крыши и полететь среди слепящей глаза голубизны. Ты можешь только сидеть, созерцать, думать о былом, о пройденном, о сделанном.

У Ньютона был потолок — законы механики на основе дифференциального исчисления. Он не мог написать уравнения теории относительности. Еще не родились Максвелл и Лоренц, которые заложили базу для такой теории, написав основные уравнения для распространения электромагнитных волн, которые Эйнштейн просто обобщил для движения материальных предметов.
Ньютон мог только полировать свои законы, наводить порядок на лестнице, которая привела его к ним, убирать свою крышу и наслаждаться содеянным.

Но и у Эйштейна был свой потолок. У него не было экспериментальных данных, чтобы понять какими должны быть уравнения, связывающие электромагнитные и гравитационные поля.

Никто из нас не знает свой потолок. И это чудо, подаренное нам природой или Богом. Эйнштейн до конца дней пытался написать свои главные уравнения, не веря в свой потолок. Кто-то в восемьдесят лет начинает писать главный роман своей жизни, кто-то в девяносто лет идет учиться в университет, чтобы реализовать свои юношеские мечты.

Как часто, лежа на диване, мы смотрим на свой потолок и думаем, что это все, что и даже туда нам не дотянуться! И как я восхищаюсь людьми, которые сделали невозможное, подняли свой потолок, проложили новые лестницы, по которым следующие будут подниматься еще выше.

А некоторые, выйдя на крышу, с которой можно было только оглядываться на прошлое, подошли к ее краю, раскинули руки и прыгнули вниз. И поток ветра не дал им упасть, а поднял их, и они полетели в темную синеву угасающего дня, показав нам иной путь. Путь для смелых, для тех, кто не боится высоты и полета.

На этой романтической ноте можно было бы и закончить это эссе, но...
Я лежу на диване, смотрю на свой совсем близкий, как мне кажется, потолок и никак не могу решить: стоит ли попытаться его приподнять, или лучше навести порядок на лестницах, которые я построил, пока забирался на эту небольшую высоту.

Ведь можно было в давние времена прийти к Ивану Грозному, взять нож и нацарапать на его любимом дубовом столе Е = эм це-квадрат. Это все равно, что прыгнуть с крыши и улететь к восходящему солнцу. Твоей смелостью повосхищаются, потом на всякий случай отрубят голову и забудут про тебя. Это будет красиво, но обидно!

Вот так ты лежишь на диване и мучаешься от нахлынувших мыслей и проблем. Но потом встаешь, пьешь чай и решаешь приделать к своим лестницам еще одну ступенечку.

А там видно будет!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив