Что общего между 1793-м, 1917-м и 2024 годами?

maysuryan — 07.04.2024
Ахмед Китаев (1925—1996). Знамя Великого Октября. 1980

Что общего между 1793-м, 1917-м и 2024 годами? Вероятно, часть прочитавших этот вопрос, особенно либеральных воззрений, с юмористическим видом покрутит у виска: как говорится, сравнил палец с каланчой! Или даже не палец, а глубокую угольную шахту с каланчой. Что ж, таких я прошу дальше и не читать, не для их ума писано, а для остальных продолжу.
Итак, что общего между 1793-м, 1917-м и 2024 годами? Если брать чисто поверхностный взгляд: во все три года шли военные действия, для России в 1917-м тоже на западном фронте. И воевали в 1917-м между собой тоже буржуазные страны. Но это именно поверхностный взгляд, потому что войн в истории было великое множество, и воевали капстраны между собой сплошь и рядом, да только все эти войны имели важные различия, которые надо разбирать отдельно, и грести их все под одну гребёнку никак не получится.
Если же перейти к более глубокому и сущностному анализу, то выяснится, что между 1917-м и 2024-м на удивление много общего, хотя, разумеется, есть и важные различия.
В начале 1917 года перед Россией стояла, в общем, типовая задача буржуазно-демократической революции. Избавления от пережитков феодализма: помещичьего землевладения, самодержавной монархии, сословности, обширных церковных владений. Стояли задачи уравнения наций, полов, отделения церкви от государства, и прочая, прочая, прочая. В общем, все те назревшие задачи, которые в некоторых странах Европы были выполнены в ходе буржуазных революций, а в других — в период наполеоновского завоевания или позднее.
Проблема, однако, заключалась в том, что даже во Франции эти задачи не могли быть выполнены буржуазией как таковой — она слишком тесно и неразрывно срослась с монархией и прочими пережитками феодализма. Поэтому в 1793 году ко власти были призваны якобинцы, которые старую буржуазию представляли лишь отчасти, а своими максимумами и иными плебейскими эгалитарными мерами приводили почтенных буржуа в крайнее негодование. Так что параллель 1793-го и 1917 годов очевидна.
А что там в 2024-м? Матушка-история накидала России и её правящему на данный момент классу кучу задач. И главный вопрос заключается, как и в 1917 году: а может ли он справиться с ними? Он, конечно, пытается, как может. Но для этого ему приходится изменяться. Например, поневоле приходится возрождать полуугробленную «реформами» промышленность, начиная с военной. Но и обычную промышленность, в значительной степени обращённую в руины за 35 лет вхождения в мировой рынок, тоже придётся восстанавливать. И науку, технику. Для этого неизбежно придётся немного ограничить аппетиты правящего класса — а сделать это можно, только опираясь на другие группы населения. А у тех групп тоже ведь есть свои аппетиты, которые надо удовлетворять... Кстати, примерно так же дело шло накануне 1793 года во Франции: происходила последовательная передвижка власти от одних социальных и классовых групп к другим, и те персоны, что были вчера на коне, сегодня оказывались внезапно отброшены в число врагов... Кто у нас мог вообразить, например, что самый популярный и модный российский писатель 2000-х годов, Борис Акунин, воспевший идеального сыщика-джентльмена времён поздних Романовых (аллюзия с действующим главой государства была довольно прозрачна), окажется в числе «иностранных агентов»? Но так случилось... Вот примерно такие же превращения, не всегда приятные для тех, кто их претерпевал, происходили и во Франции 1793 года, и в России 1917 года. Помнится, во Франции маркиз Лафайет, гордо носивший накануне революции титул «героя двух континентов», был разжалован в простые «жулики двух континентов» (формулировка Марата) и спасся от острого ножа «национальной бритвы» только бегством из Франции. В России «другу человечества» Александру Фёдоровичу Керенскому пришлось через несколько месяцев спасаться от этого самого человечества паническим бегством в женском платье. Может быть, кто-то не замечает, что такое происходит и у нас? Да, происходит. Вы считали, что во Франции 1793-го и в России 1917-го это выглядело и ощущалось как-то по-другому? Упс, говорит вам матушка история, на своей шкуре всё всегда ощущается не так, как в книжках!
Но суть дела, конечно, не в этом. Разжалование «героев двух континентов», коими гордилась страна, в простых жуликов — это забавная вишенка на торте, но дело совсем не в ней.
Главный вопрос, который был поставлен ребром и 1793-м, и 1917-м годами, был иной: а может ли правящий класс справиться с теми вызовами, которые ставит перед ним история? В 1793 году выяснилось, что умеренная и компромиссная буржуазия (которую представляли жирондисты) справиться с этими задачами не в состоянии, и поэтому ко власти было призвано неистовое городское плебейство — якобинцы, которые с помощью гильотины, максимума цен и такой-то матери папаши Дюшена справились. В 1917 году тоже выяснилось, что буржуазия, от которой все, включая даже марксистов-догматиков (меньшевиков) ожидали, что она справится, с задачами буржуазно-демократических преобразований катастрофически не справляется. Не по зубам они ей, кишка тонка. Не может она оторваться от милых её сердцу помещиков и грубо и нагло отнять у них все землевладения безо всякого выкупа, чего требовало всё крестьянство. И отлучение от груди буржуазии Антанты российская буржуазия также перенести не в силах. Поэтому были призваны историей, как их называл Ленин, «пролетарские якобинцы» — большевики, которые все задачи буржуазно-демократической революции выполнили, но не остановились на них, а пошли гораздо дальше. Причём — успешнее, чем якобинцы.
Теперь переходим к текущему 2024 году. Коренной, основополагающий вопрос заключается в том: способен ли правящий постсоветский класс или какая-то его часть справиться с теми вызовами, которые поставила перед ним история? Первое, что для этого требуется делать — возрождать промышленность, науку, технику, начиная с военной, но отнюдь на ней не останавливаясь. Отчасти это делается, конечно, но может ли буржуазия довести этот процесс до логического конца? Ведь ей придётся в какой-то степени смирить и собственные аппетиты — часть того, что ранее шло на строительство частных мегаяхт, закупку самолётов для катания собачек корги по миру и т.д., то есть разнообразные «понты», придётся пустить в дело. Про «отлучение от груди» западной буржуазии и говорить не приходится. Но ведь это только самые первые, остро необходимые шаги. А в идеале для успешного выживания в ощетинившемся войной и смертью мире придётся вернуться в состояние, близкое к СССР, причём отнюдь не расслабленно-эпикурейской брежневской «эпохи застоя, эпохи застолья» (Жванецкий), а как бы не пиков холодной войны. Есть предположения, не лишённые, скажем так, оснований, что хотя вступить на этот путь правящий класс и смог, но дойти по нему до логического и успешного конца он уже никак не сможет. Как не смогли правящие классы Франции 1792-го и России 1914-го годов дойти до конца пути, на который они сами же и вступили.
Таковы объективные сходства 1793-го, 1917-го и 2024 годов. А каковы отличия? Отличия в основном субъективные. И заключаются они в том, что если в 1917 году в России были сформировавшиеся революционные силы, к которым могла при необходимости произойти передвижка власти, то сейчас таких сил не видно. Можно взять любого деятеля, называющего себя коммунистическим — от сидящего в Государственной Думе г-на Зюганова и до сидящего за решёткой т-ща Удальцова, и сравнить их... ну да, с Владимиром Ильичём Ульяновым-Лениным. А с кем ещё сравнивать? Есть ли у них те качества, которые были в наличии у Ильича? Только, пожалуйста, не смейтесь... это совсем не весело.
Л. Троцкий писал: «Если бы пломбированный вагон не проехал в марте 1917 года через Германию, если бы Ленин с группой товарищей и, главное, со своим деянием и авторитетом — не прибыл в начале апреля в Петроград, то Октябрьской революции — не вообще, как у нас любят калякать, а той революции, которая произошла 25 октября старого стиля — не было бы на свете».
Не было бы Октябрьской революции, а что было бы? Революционная волна, по версии Троцкого, перекатилась бы через головы большевиков, их народная поддержка стремительно бы «сдулась», как до этого сдулась народная поддержка меньшевиков и правых эсеров, и перетекла бы к малоорганизованной анархической и левонароднической стихии, которая удержать власть была не в состоянии. Затем последовал бы успешный корниловский переворот против неё и... скорее всего, распад России на отдельные государства-полуколонии, под протекторатом тех или иных «мировых держав». Кстати, примерно то же самое, что произойдёт и сейчас, если правящий класс решить задачу выживания страны не сможет (а он, скорее всего, не сможет, как не смог в 1917-м), а необходимую передвижку власти осуществить будет некому и некуда.
Как выглядит корниловский переворот, разваливающий страну на куски, мы уже смогли полюбоваться в ходе его незавершённой, по счастью, репетиции в июне минувшего года. Так сказать, понаблюдали репетицию собственной смерти, вот только не все поняли, на что они смотрят.
Такие дела...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив