Что будет, когда закончится ФНБ?

taxfree — 24.03.2025 Один из козырей Владимира Путина на переговорах о перемирии в Украине — декларируемая готовность продолжать СВО сколь угодно долго, пока Запад не предложит ему выгодные условия. Но хватит ли у России денег? Ликвидная часть главного резервного Фонда национального благосостояния (ФНБ) уже упала до уровня 2019 года, сократившись за три года СВО более чем вдвое. Но это не означает, что национальные сбережения на грани исчезновения или что у России заканчиваются деньги.


Что происходит? Ликвидная часть ФНБ, то есть средства фонда в юанях, золоте и рублях, составила на 1 марта 3,39 трлн рублей ($39 млрд по текущему курсу), или чуть более 1,5% прогнозируемого на 2025 год ВВП. Это в 2,6 раза меньше, чем было накануне СВО, — на 1 февраля 2022 года ликвидная часть ФНБ составляла 8,8 трлн рублей.

Сокращение ликвидной части ФНБ — постоянная пища для прогнозов о скором исчерпании Россией средств на ведение СВО, неминуемом и скором банкротстве российского государства и кризисе. Но, не отрицая растущих рисков российской экономики, говорить о кризисе на основе данных о ФНБ не приходится. На это есть несколько причин.

Во-первых, и с чисто финансовой точки зрения все не настолько плохо. В ближайшее время ликвидная часть ФНБ должна вырасти на 50% — в фонд еще не зачислены причитающиеся ему деньги от нефтегазовых сверходов за 2024 год, а это примерно 1,4 трлн рублей, которые будут переведены на счета ФНБ до конца лета.

Во-вторых, средства ФНБ нужны не столько для финансирования бюджетных расходов (хотя бывают и исключения), сколько для выравнивания влияния фискальных операций правительства на экономику (как это устроено, мы объясним ниже). Исчерпание ликвидной части ФНБ — не трагедия, оно уменьшит возможности финансовых властей реагировать на неожиданности, от значительного и длительного падения доходов от нефти до вынужденного резкого увеличения расходов бюджета.

Как это работает
До СВО в основу российской бюджетной политики было положено так называемое бюджетное правило, ограничивавшее государственные расходы в сытые годы и поддерживающее их в годы голодные.

Правило делило доходы бюджета на нефтегазовые, подверженные колебаниям цен, и ненефтегазовые, зависящие от темпов роста экономики. При планировании бюджета на следующий год устанавливался объем базовых нефтегазовых доходов бюджета, определявшийся принятой директивно «ценой отсечения». В последней довоенной версии бюджетного правила, принятой в 2017 году, эта цифра определялась как $40 за баррель российской нефти Urals в ценах 2017 года. Каждый год цена отсечения повышалась на 2%, и в 2022 году она составляла $44,2 за баррель.

Все валютные нефтегазовые поступления свыше базовых считались дополнительными («сверхдоходами»), которые должны были поступать в ФНБ. Правительство скупало эту валюту на рынке и направляло в фонд. Расходы бюджета можно было повышать только при росте ненефтегазовых доходов.

Таким образом, увеличивая спрос на доллары, власти удерживали рубль от чрезмерного укрепления и убирали из бюджета лишние рубли, сдерживая рьяных до трат чиновников. Правило работало и в обратную сторону — при падении нефтяных цен и снижении доходов власти продавали валюту из ФНБ, что удерживало рубль от чрезмерного ослабления и создавало на счетах государства рубли, которые переводились в бюджет для компенсации недостающих нефтяных доходов. При этом ФНБ запрещено было использовать для финансирования дефицита бюджета, но можно было — на инвестиционные проекты.

С началом СВО все изменилось. В 2022 году прежнее бюджетное правило было приостановлено, и дополнительные нефтегазовые доходы было решено направлять на финансирование резко возросших расходов бюджета. Дополнительных доходов в том году было много — из-за высокой цены на нефть их общий объем за 10 месяцев 2022-го составил 4,8 трлн рублей. После этого правительство изменило принцип определения дополнительных нефтегазовых доходов и смягчило ограничения на расходование ФНБ, что дало бюджету в 2023 и 2024 годах еще около 4,5 трлн рублей.

Что теперь
В теории исчерпание ФНБ возможно при резком и длительном снижении цен на нефть или укреплении рубля без роста нефтяных доходов. Бюджет на 2025 год сверстан исходя из средней цены Urals $70 при курсе доллара 96,5 рублей. Это должно обеспечить бюджету 11 трлн рублей нефтегазовых доходов, из которых около 1,8 трлн рублей будут дополнительными и должны быть зачислены в ФНБ. При нынешней цене на нефть $60 за баррель Urals и курсе доллара 86 рублей бюджет недосчитается около 2 трлн рублей из запланированного — то есть ФНБ просто не будет пополнен. Даже если правительство при таких условиях все же решит потратить из фонда запланированный 1 трлн на инвестиции, в нем все равно останутся средства.

Собственно, даже если бы весь фонд был потрачен на компенсацию недостающих нефтегазовых доходов или на инфраструктурные проекты, это все равно не означало бы банкротства российской экономики — дефицит бюджета не настолько велик, чтоб его нельзя было покрыть относительно безболезненными заимствованиями.

Однако совсем без ФНБ правительству было бы неудобно. Наряду с бюджетным правилом операции с ликвидной частью фонда остаются для власти главным и единственным способом влияния на валютный курс — политически важный индикатор. С этой точки зрения сохранение «живых» денег на счетах ФНБ важно.

Конечно, есть еще более простой способ — просто отказаться от принятых сейчас относительно рыночных способов определения курса и его сглаживания. Но пока нет никаких признаков того, что в Москве кто-то это всерьез рассматривает, — нынешняя курсовая политика и бюджетное правило заработали очки за вклад в обеспечение устойчивости системы в 2022–2024 годах.

Если нефтегазовые доходы резко и надолго упадут, то у властей есть и альтернативные способы пополнения ликвидной части ФНБ. Можно, например, продать что-то из неликвидной части фонда, в которую, например, входит контрольный пакет акций Сбербанка. Это приведет к снижению общего объема фонда «на бумаге», но даст иструмент влияния на курс. Еще более простым способом был бы перевод на счета ФНБ части золотовалютных резервов — даже без учета замороженных на Западе активов это почти 30 трлн рублей ($350 млрд), то есть почти в 10 раз больше, чем осталось на счетах ФНБ к 1 марта. Это позволило бы продолжать выравнивать колебания доходов и сглаживать валютные скачки.

Что мне с этого?
Слухи о катастрофической перспективе исчерпания ФНБ и следующего из этого бюджетного и финансового кризиса России сильно преувеличены. При прочих равных ФНБ хватит еще на несколько лет, да и когда он закончится, трагедии не случится. Угроза бюджету и экономике — в резких непредвиденных событиях, долгосрочном снижении цен на нефть и долгих, не подкрепленных доходами бюджетных расходах. Ни одну из этих угроз ликвидная часть ФНБ, ее пополнение или исчерпание не могут ни реализовать, ни предотвратить.

Автор статьи — приглашенный научный сотрудник Центра анализа европейской политики (CEPA), экономический аналитик Александр Коляндр.

По материалам интернета

Добавиться в друзья можно вот тут

Понравился пост? Расскажите о нём друзьям, нажав на кнопочку ниже:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив