ЧЁРТ ЧЁРТОВИЧ.

ingvar2 — 27.07.2025

На дворе была середина июля. Солнце стояло в самом зените. На заднем дворе поселкового магазина сидел и страдал от похмелья Охлыня Петрович. Вообще-то все окружающие звали его Охламон, но Охлыней ему больше нравилось. Настоящего его имени не помнил ни он сам, а и вообще никто. Раскалённое солнце иссушило не только внутренности Охлыни, но и даже его вечно потные носки, на которые были надеты сланцы. Поля его летней шляпы в сеточку были печально опущены. В иссушенной голове бродили слабо дышащие иссушенные мысли.

- Что, Охлыня, страдаешь? - перед ним стоял маленький мужичок. Невысокий, с подростка, но одет как взрослый. В картузе, с рыжими волосами и небольшой рыжей бородёнкой.

- Вчера тебя бывшая тёща Инна Марковна чекушкой угостила за то, что ты помог ей два ведра слив до рынка донести. Как же ты сумел к вечеру до чертей напиться?

Охлыня только махнул рукой, вернее отмахнулся кистью.

- Понятно, - раздалось в ответ, и в тот же миг в руке у Охлыни вдруг оказалась холодная бутылка пива.

Схватив её двумя дрожащими руками, тот мгновенно сковырнул зубами пробку и припал к горлышку. Секунд через десять всё было кончено. Охлыня длинно рыгнул и тяжело дыша блаженно откинулся спиной к парапету магазина.

- Ну что, полегчало? - рыжий мужичок продолжал его буровить узенькими хитрыми бегающими глазками.

- Кто такой и чего надо? - расслабленно спросил того Охлыня.

- Да чёрт я! - ответил мужичок, и, увидев удивление Охлыни, продолжал скороговоркой, - Да ты не боись — я не из пекла, а свой собственный. У меня и папа Чёрт и мама Чертовка, то есть я натуральный Чёрт Чёртович. Ты намедни пьяный раз двадцать чёрта помянул, пока домой не приполз. Я ещё вчера пришёл, да ты уже никакой был, до чертей допился. А пекла я и сам не люблю. Жарища там, как у вас, ну может чуть меньше. Да и работать заставляют: дрова таскать, котлы чистить, грешников жарить… А я работать как и ты не люблю - я шалить люблю. Вот меня на каникулах к людям и направили научиться настоящие подлости делать. Да ты на личину мою не смотри. Я могу хоть ребёнком-проказником оборотиться, хоть красной девицей, что парням мозги крутит, а хоть и старухой-самогонщицей. Маманя меня то «бесово отродье» называет, то «бесёнышем», а папаня ничего — молчит. Значит, не от беса я. Да и не люблю я их — этих бесов! Шумные, суетливые, а подлить по-настоящему, как люди, не умеют. Шушера сплошная.

- А от меня-то что надо? - недоумевал Охлыня.

- Слушай! Научи меня настоящие гадости делать? - взмолился Чёрт Чёртович, - А я тебе что хошь! Выпить — всегда пожалуйста! И без похмелья! Твори что хошь — не поймают! Денег надо — сделаем!

- Так а почему я именно? С чего ты взял, что сам я на это способен? - продолжал удивляться Охлыня.

- В методичке по домашнему заданию так написано: «Для занятий требуются люди морально неразборчивые, готовые к самым неблаговидным поступкам и дальнейшему нравственному падению вплоть до преступления». Так что лиха беда начала! Выйдет из тебя негодяй, ещё и меня научишь! Прославишься! В газетах о тебе напишут только хорошее! Комар носа не подточит!

- Нууу… не знаааюю...

- А что тут знать? Наливай да пей! - с этими словами в руках у Охлыни появилась бутылка водки «Немирофф».

- Уговорил, чёрт красноречивый! Согласен я! - повеселел Охлыня и потянулся было срывать пробку.

- Погоди пить, сначала договор подпишем, - осадил его Чёрт Чёртович.

- Да я чуть-чуть. Чего подписывать, когда у меня руки трясутся? - Охлыня мгновенно свернул пробку и сделал несколько больших глотков из горлышка, ополовинив бутылку.

- Ну как, поотошёл? Подписывай! - рыжий сунул Охлыне чистый лист.

- Так тут же ничего нет? - оторопел Охлыня.

- Извини, поторопился. Слишком уж ты телишься с похмела, - рыжий встряхнул бумагу, и тут же на ней проступили буквы договора.

- Ну и ухарь! - усмехнулся алкаш, - так может ты мне и авторучку наколдуешь?

- Такие договоры у нас принято кровью подписывать, милейший.

- Предлагаешь нос тебе расквасить?

- Своей кровью!

- Неее, я себе нос разбивать не согласный! - затряс головой Охлыня.

- Да зачем нос?! Палец проколи, выжми капельку и придави бумажку — вот и всё! - с этими словами Чёрт подал Охлыне обшарпанный значок «Ударник коммунистического труда».

- Кхе-кхе… ударник, говоришь.., - с этими словами Охлыня морщась проколол палец и прижал его к договору, - ну вот — готово! - теперь я могу допить?

- Теперь ты даже сам не представляешь, чего можешь! - начал было рыжий, но Охлыня его уже не слушал. Он снова припал к бутылке, но глотал уже не жадно, как голодный младенец, а с достоинством лорда прихлёбывал из уже нагревшегося горлышка.

Но с каждым глотком его физиономия становилась всё более недоумённой:

- Вот чёрт! Ничего не понимаю!

- Ась? - тут же возник рядом рыжий, - какие-то жалобы, замечания есть? Или водочка не того?…

- Да сам не пойму! Вроде бы и водка та, а по мозгам не цепляет?

- Я же тебе обещал без похмелья? К тому же ты мне сегодня ещё трезвым будешь нужен — Героя из тебя буду делать. Готовься машину тушить.

По трассе через посёлок неслась легковушка. Перед магазином она вильнула в сторону, завертелась юзом, врезалась в угол магазина и загорелась. Выскочивший из-за магазина Охлыня схватил пластмассовое ведро, выпавшее из машины и, наполнив его у стоявшей рядом водоразборной колонки, выплеснул содержимое на автомобиль. Затем он увидел в раскрывшемся багажнике огнетушитель. Через минуту он уже заносил в магазин девочку-подростка. Передав её на руки продавцам, он по очереди вытащил из машины всех. Когда он последним занёс водителя, раздался взрыв…

На следующее утро Охлыня грустно пил чай у себя не кухне, и сквозь открытое окно, он увидел, как пойдя через калитку через заросший палисадник к его дому направляется участковый..

- Доброе утро, Филимон Петрович! Рад сообщить вам, что вы награждены медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» четвёртой степени. И там, - палец участкового указал наверх, - тоже решается вопрос о дополнительном поощрении.

- Значит, Филимон, всё-таки, а не Охламон?

- Ну так извини, сам виноват. Сколько я с тобой валандался? Людям ведь рот не заткнёшь! Да, и… ну ты бы хоть прибрался что ли у себя? Огород травой зарос, дома — чистый свинарник! Даже крысы не водятся — жрать нечего. А к тебе ведь из газеты приехать собирались, на радио грозились интервью брать. Может и телевидение подъедет. А тут паскудство какое-то!

- Вот чёрт! Ну же и вляпался я! - подумал Охлыня-он же Филимон, когда участковый ушёл.

- Что угодно-с? - с манерами официанта возник ниоткуда рыжий.

- Поллитру давай!

- Да хоть килограмм!

- Твоего шмурдяка хоть ящик выпей — не окосеешь! - заворчал Филимон.

- Всё согласно договора. Обещана водка — пожалуйста! Обещана слава — извольте! А вот про окосеть там ни слова.

- Я так я не согласен, я выпимши был, когда подписывал.

- Поздно! Кровью подписано. И предупреждаю: выпьешь на стороне — пеняй только на себя. Я тут не помощник.

- А что на счёт денег?

- Сколько надо и когда?

- Много и вчера.

- Помнишь, твоя бывшая тёща с почты лотерейные билеты принесла? Ещё смеялась, мол внукам оставлю играться?

- Да не помню я! Вроде чего-то было.

- В доме они у тебя. Снеси в банк и проверь.

В тот же день Филимон принёс домой целую охапку денег. Вечером он пил в одиночку на кухне. Чёртова водка как обычно не дурила. Филимон уныло смотрел в окно на участок соседнего дома. Там, высоко задрав пятую точку, ковырялась на грядках соседка Лёлька-колхозница. Её так прозвали за её неуёмную тягу к огороду, являвшемуся единственным источником её дополнительного дохода, хотя она и таскала из лесу корзины ягод, грибов или орехов. Лёлька склонилась над грядкой, одной рукой отгоняя мошкару, уже проявившеюся под вечер. Одетая с утра в голубой купальник, Лёлька не комплексовала перед соседями не смотря на возраст и за целый день так и не переоделась.

- А так-то бабец ещё пригодная к употреблению. И жира нет, и вынослива, как ишачка. Правда, жопа у неё стрёмная, уж больно тоща — обрезаться можно, а так потянет с пивом, если посолить, - отмечал про себя Филимон, - да к тому же разведёнка со стажем.

И тут ему в голову пришла идея!

- Привет, соседка! Дело есть — подь к забору, позвал Филимон.

- Ну привет, а выпить нет! - с ходу осадила Лёлька.

- Да я же по делу, а не про выпить, - досадливо отмахнулся Филимон.

- Ну так излагай, - соседка кокетливо упёрла кулачки в бока.

- Участок у меня запущен — траву бы выдрать надо. Я заплачу сколько скажешь.

- Ты-ы-ы? - недоверчиво протянула Лёлька, - Некогда мне. Завтра думаю на базар свежую зелень снести, пока она в цене. Так что наверное до вечера простою.

- Да считай, что продала уже! Я у тебя всё куплю. И траву убирать помогу — только выдери! - Филимон сам удивился собственной щедрости.

На следующее утро он только успевал вытаскивать охапки уже пожухлой травы на компостную яму. Лёлька припёрлась в полпятого, и, когда полусонный Филя вышел на огород, половина была уже выполота. Нагибаясь за каждой охапкой травы, он всё чаще смотрел на ягодицы соседки.

- Да не.., вполне пригодная жопа, - думал он, - вблизи не такая уж и стрёмная, а вполне приемлемая.

Ещё до десяти утра всё было закончено, и соседка зашла за расчётом.

- Ух ты! Ты не банк часом ограбил? - загорелись глаза у Лёльки, когда она увидела деньги, - мож тебе и в доме заодно прибраться?

- А пожалуй! - согласился Филимон….

К вечеру он не узнал своей берлоги! Она блистала чистотой и даже казалось стала шире. Исчезла паутина в углах и горшки с засохшей геранью с подоконников. Печка была заново побелена, а стёкол в окнах вообще было не заметно. Выстиранное бельё уже высохло на верёвках во дворе. В доме пахло свежими щами и чистотой

- Да, великое дело сделано, - Лёлька обвела взглядом результаты своего труда, - может отметим это дело? Поди-ка не забыл ещё мою самогоночку? На лесных ягодах гнала, чай не химия.

- Неси!

После второго стакана Филимон почувствовал знакомую до боли пустоту опьянения, уже предвкушал привычную тяжесть в голове и тошноту милого похмелья. Когда соседка застилала постель свежим бельём, он не выдержал, толкнул её на кровать и решительно задрал юбку….

Филимон лежал в кровати и курил, задумчиво глядя в потолок. Лёлька прижалась к нему всем телом.

- Слушай, Филя, ты бы не курил в постели-то? Не люблю я этого, да и пожар может быть. А всего лучше новый дом построить! Каменный! Двухэтажный! Денег-то у тебя хватит! Наверху спальня, а тут гостиная. Там вот мы комод поставим, а тут — шифоньер..

Филимон проснулся от стука в окно. Опять этот неугомонный участковый! Хмурый и невыспавшийся он вышел на крыльцо.

- Гляжу, ты за ум взялся? - похвалил участковый, оглядев придомовую территорию.

- Лёлька — соседка помогла. Целый день тилипались.

- Вот я на счёт её и зашёл. Вы когда с ней расстались?

- Вечером вроде. Перебрал я, не помню.

- Она хоть домой пошла?

- Вроде домой. Не помню я — срубило.

- Выходит вы — последний, кто её видел.

- Почему последний?

- Да выловили её из реки утром. Верстах в тридцати ниже по течению. Изуродована страшно. Ведь сто раз предупреждал её, чтобы самогонку не гнала!

Тут к дому Филимона подъехал микроавтобус, и из него высыпала толпа репортёров. Были и из «Чрезвычайных происшествий», и из «Организации спортивных лотерей» и просто областные новости. Растерявшийся Филя сбивчиво рассказал им про загоревшийся автомобиль и про случайно найденные лотерейные билеты с джек-потом…

Прошло какое-то время. Филимон стал местной знаменитостью. Люди стали с ним здороваться и потихоньку забывали Охлыню-Охламона. Тот тоже привык пить чёртову водку и уже не страдал от недостатка тумана в голове. Даже телевизор и холодильник купил!Правда, сущность быдла всё же давала себя знать: хата его засиралась ударными темпами, огород снова зарастал, на новой одежде продолжали появляться пятна и дыры. Он её не стирал, а покупал новую и был очень доволен собой.

Однажды, выйдя из магазина и собираясь перейти автотрассу, идущую через посёлок, Филимон услышал женский крик. Обернувшись, он получил толчок детской коляской, упущенной с горки мамашей-раззявой. От неожиданности он сделал шаг назад и тут же был сбит автобусом. Сказочники-газетчики тут же раздули эту историю как будто он, осознавая смертельный риск, специально бросился наперерез коляске и спас спящего в ней ребёнка. Отделался Филя лёгким сотрясением мозга и переломом ноги. Жители посёлка почти все без исключения стремились навестить его в больнице и лично пожать руку героя, а главврач назначил длительное лечение, тем самым подчёркивая тяжесть понесённых им увечий.

Возвращаясь домой из больницы, Филимон, опираясь на палочку, и войдя в калитку, увидел свою новую соседку.

Это была эффектная дамочка по сравнению с прежней хозяйкой дома Лёлькой-колхозницей. В прошлом натуральная блондинка, она и ныне имела роскошную пышную русую шевелюру, с ниспадающими на плечи локонами. Длинное в пол кружевное трикотажное белое лёгкое платье выгодно подчёркивало анатомические нюансы её бюста и задницы. Её возраст, определённый как между «ещё» и «уже», давал некоторые надежды на пусть и не полную интеграцию, но по крайней мере на крепкую, хотя бы и нечастую дружбу соседских организмов. Она сидела на террасе соседнего дома в плетёном кресле за таким же изящным плетёным из тонких ивовых прутьев столиком. На столике лежала книга и стоял кофейник с дорогими фарфоровыми чашечками. Дамочка читала, одновременно отпивая из чашечки, грациозно оттягивая мизинчик.

- Поди-ка секретарша начальства какого-нибудь, а то и бери выше — учительница! - подумал Филимон, - мне со свиным рылом в этот калашный ряд и не подъедешь!

Он захромал по дорожке к дому, когда дамочка оторвалась от чтения, подняла свою русую головку и уставилась на него.

- Бонжур! - неожиданно для самого себя ляпнул Филимон, приподняв шляпу.

Дамочка улыбнулась, приветливо кивнула и опять углубилась в чтение. Филимон захромал себе дальше. С тех пор он потерял покой и аппетит. Мучительно ломал голову под каким же предлогом завести разговор с незнакомкой и не находил темы. Не мог же он привести даму в комнату с печкой и обоями, наклеенными прямо на брёвна? Проблема нового жилья вставала стеной. И причём оно должно оставаться там же, по соседству с объектом вожделения. Ничего путного в голову не шло.

- Чёрт!- в сердцах стукнул кулаком по столу Филимон.

- Чего изволите-с? - тут же появился рыжий мужичок.

- О! Может хоть ты посоветуешь, как эту белобрысую охмурить?

- Да как и любую другую: понтов побольше, дуй в уши, да ври от души — и клюнет!

- Да ладно?! Она… эээ… вона какая! А я и двух слов связать не могу.

- Да отстань! Сисяста ли, жопаста — она прежде всего баба! И мозги у неё обычные-куриные, хоть сто акадЭмий заканчивай. Не дрейфь! Вспомни, что ты в драмкружке на первых курсах участвовал — и действуй смелее!

- Ну смотриии…, -недоверчиво протянул Филимон.

- Мне-то чего смотреть? Чья зазноба — того и забота! - хихикнул чёрт.

На следующее утро Филимон в специально купленном белом парусиновом костюме, опираясь на белую трость, хотя нога уже не болела, вышагивал от своей калитки до соседской.

- Разрешите? - он постучал в калитку.

- Пожалуйста! - раздалось в ответ.

- Извините за вторжение без предупреждения. Позвольте отрекомендоваться: Филимон Петрович, ваш сосед, - он аж взмок от столь длинной фразы, боясь перепутать слова.

- Весьма рада! Светлана!

- А по отчеству?

- Отчество меня старит, а близкие друзья называют меня просто Ланой, - дамочка кокетливо поправила декольте.

- Надеюсь попасть в их круг, - подыграл Филимон, отчаянно вспоминая фразы из светских бесед когда-то сыгранных спектаклей драмкружка.

- Силь ву пле!- пригласила того Лана.

Филимон не понял смысла, но по жесту догадался.

- Авек плезир, - неожиданно вывез он садясь и перебирая начальные знания французского в школе.

- А давайте по-простому, без условностей, по-соседски? - предложила Лана, исчерпавшая все знакомые французские обороты.

- Да уж пожалуй! - согласился Филимон, тоже порядком выдохшийся.

- Третьего дня я увидел новую соседку, но не мог сразу же представиться ввиду ещё не окончательного исцеления, ибо шёл из больницы, где пребывал последние два месяца. Дорога, знаете ли… Без привычки нога разболелась.

- А что с вами случилось? - взлетели к верху брови Ланы.

- Да так… Казус небольшой. Местные мамаши колясок не могут удержать, - как можно безразлично ответил Филимон.

- Так это вы тот герой? Так это о вас писали в газетах? - у Ланы загорелись глаза.

- Да оставьте, не стоит, - скромничал Филимон.

- Ах, как меня волнуют такие подвиги! Прямо смятение какое-то в груди делается. Прямо аж дышать трудно, буквально воздуха не хватает, - грудь под декольте Ланы вздымалась как волна при пятибалльном шторме.

- А ведь чёрт был прав: курица — она и в Африке курица! - подумал Филимон, а вслух сказал: - А что вы с огородом думаете делать, дражайшая?

- Ах, это моя головная боль. Я, как интеллигентка в пятом поколении, к аграрным работам абсолютно не расположена. Да и этот домик покупала как дачу на летний период. Право, даже не знаю… Ну разве бы вишнёвый сад оставила да крыжовник. Страсть как люблю крыжовенное варенье. А что?

- Да мне в силу известных вам причин тоже теперь не с руки в огороде ковыряться — строиться надумал. А огород думаю газоном покрыть. Вы бы какой посоветовали: английский или канадский?

- Даже затрудняюсь ответить. По-моему застилать газоном после строительства нужно, а то строителя грязи намесят, мусор разбросают… Вся работа насмарку.

- А не совсем курица!- одобрительно посмотрел на соседку Филимон.

- Ну так за сим позвольте откланяться. Ещё раз прошу прощения за визит без приглашения. Обещаю отстроиться елико возможно скорее и пригласить уже вас к себе на новоселье. Оревуар! - крикнул Филимон закрывая калитку и маша рукой.

- Оревуар..бля! - тихо сказала Лана, когда калитка закрылась. Она совершенно обессиленно опустилась обратно в плетёное кресло и распахнула декольте, - А этот сосед со спитой рожей не так-то прост!

Впрочем с лица не воду пить. Одно ясно: при деньгах, и деньгах немалых. А против них ни какой филфак универа не прокатит. Впрочем с его французским тоже не мешает ухо востро держать. Да и интеллигентские замашки проглядываются. Опять же: герой — пробы ставить негде. Осталось узнать его должность в этом мире и брать в оборот.

В это время у себя во дворе вновь показался Филимон:

- Прошу не счесть за назойливость, а позвольте поинтересоваться: какой сорт вин вы предпочитаете в данное время суток?

- Какой сорт? - опешила Лана.

- Я имел ввиду «Оджелеши», «Мукузани» или-таки «Киндзмараули»?

- Во-во, последнее! - наугад ответила Лана.

- Одобряю ваш выбор: изумительный купаж.

- Да скройся ты уже! Терпеть не могу интеллигентов! - мысленно впадала в бешенство Лана, - мертвую затрахает.

Придя домой, Филимон в стареньком почтовом ящике обнаружил извещение о том, что инициативная группа актива жителей посёлка просит его согласия на выдвижение кандидатом в депутаты областной думы какого-то там созыва.

- Вот чёрт! - удивился Филимон.

- Да тут я! - показался из-за спины рыжий.

- Твои проделки?

- Сам же видишь: инициативная группа актива.

- Вижу, что без тебя не обошлось. И что делать присоветуешь?

- А что тут думать? Соглашайся, конечно! Делать ничего не надо — дремли себе на сессиях! Зарплата не как у работяги. Льготы разные, поездки по стране и за рубеж. И что характерно: всё на халяву! Да и подлец ты отменный — готовый депутат! Только чирикать научись убедительно, людям голову дурить, как нынче соседке-курице. А всё остальное приложится!….

Строительство прошло быстро. Домик на винтовых сваях из быстро возводимых панелей собрали за неделю. За день распахали огород и настелили газон.

- Ну вот, милая Ланочка, завтра можно и новоселье отметить, - лебезил Филимон.

- А кто ещё приглашён? Мне тут и надеть-то нечего, - кокетничала Лана, притворно прикрывая декольте.

- Да не извольте беспокоиться. Устроим народные гулянья.

- А кто народ?

- Да только вы, да только я — вот и вся моя семья! Чем мы не народ? - продолжал увиваться Филимон.

- Я право не знаю…

- А что там знать? Оторвёмся по-простому, по-народному. Надоело навытяжку ходить. Да и не хочу, чтобы народ видел, как его избранник отдыхает.

- А кто избранник?

- Так я дней десять как кандидат в депутаты облдумы.

Осмотр нового дома прошёл удачно. Лана с восторгом встретила все удобства : и винтовую лесенку между этажами, и душевые кабины на каждом, и огромный «траходром» в спальне второго этажа, а камин с брошенной перед ним медвежьей шкурой произвёл полный фурор!
Потом пошло застолье. Тосты шли чередой. Пили «Оджелеши», потом «Мукузани». Когда допили последние капли «Киндзмараули , стало ясно : больше нечего!
- Эх, водочки бы жахнуть, - мечтательно закатила глаза Лана.
- Я только вино купил, - с сожалением вздохнул Филимон.
- А знаешь, когда в дом заехала, нашла там в погребе нечто, - с этими словами она достала бутылку.
Филимон сразу узнал самогонку покойной Лёльки-колхозницы. Она тоже пошла в ход. Лана пила наравне с Филимоном, не уступая ни в чём. Количество выпитого  росло, и они давно уже перешли все  кондиции. Во время паузы между возлияниями пьяненькая Лана подошла к шкуре медведя и почесала его за ухом. Сзади нетвёрдой походкой подкрался Филимон. Опрокинув Лану на шкуру , засучил на ней узкую кружевную юбку платья….
А дальше Жители Содома и Гоморры краснели бы от стыда при малейшем упоминании об этом. Знаменитые римские оргии показались бы детскими утренниками. Интеллигентка в пятом поколении оказалась такой оторвой, что и представить нельзя.

Утром Филимон наслаждался похмельем. Голова раскалывалась от счастья, Не было сил не только шевелиться, но и наморщить лоб, чтобы вспомнить, куда запропала Лана.
Филимон попытался приподняться на локте, но без сил рухнул на подушку.
- Ох, чёрт!
- Да тут я!
- Похмелиться дай. Хоть твоего шмурдяка.
- Ну ладно. Последняя просьба даже для чертей — святое. Дам настоящую водку.
- Почему последняя?
- А потому как расстаёмся мы с тобой, братец! Кончились мои каникулы, кончилась стажировка.
- А как же договор? Он же кровью подписан?
- Вспомнил, когда прижало! - хихикнул Чёрт Чёртович, - а не ты ли его дважды нарушил? Тебе же было сказано на стороне не пить? А ты Лёлькино пойло пил или нет? А Лане винища из магазина припёр? Да к тому же снова самогон хлебал! Опять нарушил! Вообще-то у нас такое смертью наказывается. Но у тебя заслуги особые. Ты негодяй, каких свет не видел. Тебя чертям подлости учить — только портить. Да и мы сами на такое не способны. Так что ничему мне у тебя не научиться. Ты садист и убийца такой, аж чертям тошно.
- Чем же я вам так не угодил?
- Он ещё спрашивает?! А кто над Лёлькой-соседкой измывался, а потом утопил?
- Я?
- Ты -голубчик!
- А Лану кто живьём в землю закопал?
- Да врёте вы всё! Не было такого! Не мог я!
- Не мог, говоришь? Я же всё на телефон записал! Показать? Меня чуть не вырвало.
- По пьяни это! Не помню я ничего!
- Ах по пьяни?! Ну тогда это меняет дело! Тогда ты пипочка. Белая и пушистая!
- Что же теперь делать? - Филимон в отчаяньи заломил руки.
- А, когда поймают, на меня всё свали: мол чёрт попутал… Я «паровозом» по делу пойду. Живи и помни, что даже черти тобой брезгуют, депутат Охлыня!….

Оставить комментарий

Популярные посты:

uksibsan

ТТГ норма у женщин: как подготовиться к анализу крови и избежать ошибок

nicolaitroitsky

Незнакомка на тротуаре

shkola_etiketa

Этикет на День учителя

afirsov

Тем временем в замке у Шефа...

matveychev_oleg

«Волшебная клизма»: Как Путин поставил Трампу голову на место, а Зеленский

red-military

Российская экспозиция на PARTNER-2025: особая роль комплекса «Тор-М2КМ» в

laertan

От победы к победе

ruslanviktorov

Внуковский учебно-тренировочный центр № 21

kadochnikoff

Без цензуры / Redacted / 2007

• Ранее
• Архив