Чего-то хотелось-то ли конституции, то ли севрюжины с хреном

mark60w — 19.03.2025

             Одной из наиболее массовых и бурных полемик в Советском Союзе в 60-е годы была «Физики и/или лирики». Т.е. кто важнее для общества — гуманитарии или технари. Сегодня это выглядит наивно, но тогда спорили до хрипоты. Правда без мордобоя. Одной из жертв этого спора явилась русская классическая литература, изучаемая в средней школе. Уже не помню кто, заявил в печати в полемическом задоре, что произведения русской классики на уроках литературы препарируют так, как не снилось Базаровским (это герой Тургеневских «Отцов и детей») лягушкам, тем самым легитимируя нежелание будущих физиков учить в школе литературу. Оглядываясь на 60 лет назад, стоит процитировать одного персонажа Аркадия Райкина: «Ну и дураки же вы все!». В светлом будущем, о котором грезили доморощенные полемисты нашлось место всем. Несмотря на полученное в последствие инженерное образование, я очень благодарен урокам литературы в школе и считаю, что благодаря им многие из нас получили хотя-бы общее представление о лучших произведениях Русской классики. Особенно XIX века. Потому что изучение Советской литературы все же было излишне политизировано.

             Именно благодаря школьной программе многие из нас познакомились с одним из самых ярких представителей русской классики Михаилом Евграфовичем Салтыковым-Щедриным. Его знаменитая «Чего-то хотелось-то ли конституции, то ли севрюжины с хреном, не то взять бы да ободрать кого-нибудь»-ну разве можно  лучше описать современную ему русскую действительность, его злые сатиры  в «Сказках» превратившие чиновников и бюрократов в пескарей, щук, сомов, налимов, стали именами нарицательными.  

            Сегодня я прочел интересную статью о  из которой я узнал, что кроме того, что Салтыков-Щедрин был блестящий писатель, способный и неподкупный чиновник, он очень любил рыбу, благодаря чему многие рыбы и явились героями его произведений.

           Думаю, что вам будет интересно ознакомится с этой статьей. Автор мне не известен, но возможно это некая Вера Полякова

«Всякому безобразию-свое приличие

Не изволите ли знатно закусить-с? Главный острослов и сатирик русской словесности – Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин хоть и был писателем едким, не считал зазорным поговорить о еде, высмеивая нравы русских помещиков. Сам писатель присходил из дворянской семьи и хорошо был знаком с подробностями такой жизни.
Скажем, будучи в Пензе, он поражался хлебосольству местных жителей и особенностям рыбной кулинарии: «Каждый день в пяти-шести местах — званый обед, и везде что-нибудь необыкновенное, грандиозное. Один щеголяет стерляжьей ухой, в которой плавают налимьи печёнки; другой поражает двухпудовым осётром... Я никогда не забуду судака под провансалем, который однажды подали к закуске у корнета Загибалова. Это было что-то такое тающее, изящное, радующее и вкус, и обоняние, и зрение...»

Одним из любимых блюд Михаила Салтыкова-Щедрина был пензенский судак. Его сегодня и будем вкушать, а пока.. к нам приехал ревизор!

В декабре 1866 года в Пензе на новое место работы провожали председателя Пензенской казённой палаты Михаила Салтыкова. Одни его подчиненные плакали. Михаил Евграфович всего за год работы смог показать себя как начальник строгий, но справедливый. Но немало было и тех, кто радовался такому скорому отъезду. Уж очень этот въедливый «варяг» раздражал местное пензенское дворянство. Впрочем, Салтыков-Щедрин отвечал ему тем же.

Пензенским чиновникам он не понравился сразу. Салтыков раздражал пензенских обывателей одним своим видом. Московский щеголь, франт, одетый с иголочки, прекрасно образованный и безобразно богатый. Рядом – молодая красавица жена. Он уже тогда был известным автором «Губернских очерков», который напугал чиновников в Санкт-Петербурге, и печатался под псевдонимом Щедрин. Все знали, что до Пензы он был в Вятке, куда его сослали за вольнодумие.
Этот образ «отягощался» и другими «недостатками»: аналитическим умом, острым языком, въедливым, а порой даже вредным характером. А ещё – желанием работать. Работать по-настоящему!

Служить в те годы должны были все дворяне: или в армии, или в каком-нибудь из многочисленных казённых ведомств. Но служить – не означало трудиться. Можно было просиживать рабочие часы и получать жалованье. Салтыков-Щедрин же работал, досконально вникая в свои обязанности. А обязанности у него были непростые. Он возглавлял Пензенскую казённую палату, некий симбиоз нынешнего регионального минфина, счётной палаты и налоговой службы. Он был третьим человеком в губернии после губернатора, управлял финансами.

Нежелание брать взятки, по мнению пензенской знати, стало одним из главных недостатков Салтыкова-Щедрина. А он не только не брал, но и требовал, чтобы все сословия, в том числе и дворяне, перечисляли в казну положенные по закону платежи. Сейчас бы сказали: он требовал, чтобы все платили налоги.
Салтыков не только не боялся предъявлять претензии знати, он ещё и защищал крестьян. Салтыков сам проверял ведомости крестьянских платежей и недоимочных реестров, и бывали случаи, что он скащивал недоимки как начисленные неправильно.
На него без передышки строчили доносы. Писали, что у него особая позиция, что он много говорит не то и не так. Атмосферу этого пензенского общества Салтыков позднее описал в «Пошехонских рассказах»: «Куда, бывало, не повернись - везде либо Арапов, либо Сабуров, а для разнообразия на каждой версте по Загоскину да по Бекетову. И ссорятся, и мирятся - все промежду себя; Араповы на Сабуровых женятся, Сабуровы - на Араповых, а Бекетовы и Загоскины сами по себе плодятся. Чужой человек попадется - загрызут».

Пребывание Салтыкова на посту управляющего пензенской Казенной палатой стало невозможным, когда он в действиях губернатора вскрыл прямое казнокрадство.
Салтыков просил перевести его из Пензы. Вскоре он получает новое назначение – в Тулу. Но это уже совсем другая история..

Лишь одно радовало в Пензе Салтыкова-Щедрина – красота сурских дам: «П — ские дамы прелестны. Они немножко полны, но настолько, что эта полнота никогда не переходит в расплывчатость. Они кокетливы, но настолько, чтобы никогда окончательно не лишить человека надежды. Они любят поврать, но настолько, что никогда не теряют чувства собственного достоинства перед les domestiques. Более мягких, приятных нравов нельзя желать», - признавал писатель. В женских прелестях он знал толк, его супруга, Елизавета Аполлоновна, считалась эталоном красоты.

И так, эталон вкуса от Салтыкова-Щедрина — «Судак по-пензенски»

Чистим и филируем рыбу. Варим рыбный бульон сразу из всех частей рыбы вместе с овощами и зеленью: морковь, лук, корень сельдерея, укроп; до готовности рыбы. Соль, перец по вкусу. Процедить бульон. Достаём филе, пропускаем через мясорубку, выкладываем на тарелку с добавлением бульона, разведённого желатина и майонеза, слегка взбить вилкой и поставить в холодильник. На сервировочное блюдо налить оставшийся бульон и тоже в холодильник. Нарезать желированную рыбу на порционные куски и выложить на застывший бульон, украсить любимой зеленью.
Ловим рыбку

ловим кайф! Прекрасного обеда!»

Оставить комментарий

Популярные посты:

claudius

Как выбрать реестровый принтер

jalynski

Поглядел в инете, где народ с красными флагами ходит

excubitus

Заморская икра

pro100_mica

Картина дня 5 июля 1770 года

matsam

Актуальное

norg_norg

Квартирный вопрос

kukmor

Доброе утро!

orientalist_v

Учения кораблей Флота Южно-Китайского моря

sverdlovskavia

Запорожец в сравнении с европейскими иномарками

• Ранее
• Архив