Боровск. Часть 1: путь на городище и общий колорит

varandej — 03.02.2018

Осмотрев в "нулевой" прошлой части Балабаново и Рощу с её средневековым Пафнутьево-Боровским монастырём, отправимся в собственно Боровск, по длинной Коммунистической улице через старообрядческие слободы за Протвой на городище Боровского кремля, где была замучена боярыня Морозова. Здесь же - про общий колорит Боровска, которого в этом маленьком и тихом городке на самом деле через край.

На въезде в Боровск встречает Красивый поворот - это его почти официальное название: дорога, спустившись с лесистого холма в долину еле заметной Истерьмы, делает короткий и крутой изгиб, с которого открывается первый вид на город. Но мы с estrella_de_sur благополучно обошли этот поворот по улочкам села Роща, видами Боровска насладившись от её церкви. От Красивого поворота начинается крутой подъём Коммунистической улицы, за которым Старый город открывает Борисоглебская церковь (1708):

2.


Коммунистическая образовалась из цепочки 4 улиц - Борисоглебской, Московской, Троицкой и Молчановской, и большая её часть проходит по гребню длинного холма, отделённого извилистой Протвой "поперёк" (на западе) от центра Боровска, а "вдоль" (на юге) - от Высокого. На севере - болото, оставшееся от протвинской старицы, на востоке - долина Истерьмы. Словом, хоть и не имеет этот район официального названия, а обособлен, как полноценная слобода. Встречает он мрачноватыми рядами полузаброшенных домов:

3.


Зато напротив них - потрясающие наличники с драконами и слонами!

4.


Дворы за фасадом Коммунистической обрываются может и не прямо к Протве, но к другим улицам, с которых сюда не дотягиваются даже крыши. В один из дворов, под настороженные взгляды женщины и кошки из окна, мы и заглянули, в который раз убедившись, что лучшие виды как правило открываются с помоек и сельских сортиров.

5.


Позади - Роща и Рябушки, причём церковь Рождества Богородицы в Роще (1804), где венчался Циолковский, полностью закрывает собор Рождества Богородицы (1584-86) в Пафнутьево-Боровском монастыре. Правее видна монастырская колокольня 1690-х годов на средневековой Трапезной палате (1511), да пара башен 1630-х годов. Левее - церковь Дмитрия Солунского в Рябушках (1804) и, кажется, Митрофаньевская церковь Пафнутьева монастыря. Всё это я показывал в прошлой части. Ну а труба и многоэтажки - уже в Ермолино, соседнем маленьком (10 тыс. жителей) городке. Немного в России мест, где два города видны с одной точки, а ведь ещё из Боровска видна метеомачта Обнинска, да изловчившись, наверное и Балабаново можно увидеть.

6.


С другой стороны - третья заметная с одной точки церковь Рождества Богородицы в Высоком, деревянный храм 17 века. Она в Боровске видна буквально из любой точки, но к ней мы дойдём в самом конце последней части.

7.


А пока вернёмся на Коммунистическую. Она образует шикарную перспективу - с одной стороны Борисоглебская церковь, а с другой - Благовещенский собор (1715). За исключением деталей типа проводов да единичных зданий, этот пейзаж не изменился с середины 19 века.

8.


Голубая табличка кажет на музей Циолковского, что стоит на параллельной улице его имени - раньше она называлась Круглой, а проходит глубокой в низине, возможно опоясывая холм за Протвой. Но пока туда сворачивать не будем - "циолковиаду" Боровска и Калуги я вынесу в отдельный пост. Скажу лишь, что главная ценность этого музея - даже не сам музей, а именно его окружение: этот район по сей день таков, каким Константин Эдуардович видел его в 1887-89 годах, размышляя над проектом дирижабля. А крупнейшее вкрапление, которого учёный не застал - это Покровский собор, построенный в 1910-х годах на вершине холма II Старообрядческой общиной. При Советах из него сделали автобусный гараж, а сейчас храм возвращён верующим и пребывает в состоянии затяжной реставрации. Вблизи большую часть времени его можно увидеть лишь так:

9.


Но я заезжал в Боровск дважды. В калужском хостеле мне случайно попался альбом фресок Владимира Овчинникова (об этом боровском феномене будет отдельный пост), и я понял, что много знаковых сюжетов упустил. К тому времени у меня были контакты одной боровчанки московского происхождения, и спросив её, не уделит ли она мне пару часов следующим вечером, я узнал ещё про десяток различных деталей и штрихов к портрету, упущенных в первый приезд. По приезде она свела меня с Ириной Кобзарь из местного туринфоцентра, а Ирина предложила мне по сути дела краткую экскурсию по старообрядческому Боровску, а вернее - его "секретным" слоям, скрытым как правило за запертыми дверями. Так как быстро темнело, к Покровскому собору мы поехали на такси, причём половину стоимости Ирина оплатила сама.
Вот так огромный Покровский собор выглядит из-за ограды:

10.


Рядом с ним - Блуждающая Беседка. В начале 2000-х у Боровска был классический для бывшего СССР Колоритный Мэр - Сергей Зеленов, прежде командовавший пожарной дружиной. Благоустройством города с почти пустым бюджетом он занимался как мог, в основном договариваясь с бизнесменами, и например Ильич на главной площади при нём прирос с разных сторон фонтаном и беседкой. Потом Зеленова ушли, с его наследством в городе стали бороться, примерно как с наследством Лужкова в Москве, беседку несколько раз переносили с места на место и в итоге отдали староверам, пристроившим её под Покровский собор. Кто и когда я сделал - теперь уже никто точно не вспомнит, но беседка получилась удивительно красивой - я было подумал, что дореволюционная.

11.


После революции 1905 года и манифеста о веротерпимости для русского староверия наступил свой "серебряный век" ("золотым" была эпоха Екатерины II). Огромные капиталы старообрядческого купечества стали оборачиваться строительством роскошных храмов. Искусствоведы стабильно возмущаются определению "старообрядческий модерн", и всё же что-то неуловимо общее в облике подобных храмов есть. Выйдя из подполья, древлеправославные в своей архитектуре не ударились в вычурню роскошь, а стали подчёркивать свою современность - "мы не средневековые мракобесы, мы деловитые честные люди, шедшие хоть и в тени, но со временем в ногу!". Покровский собор Второй общины стал одним из главных памятников той эпохи:

12.


На стене - цветок, как знак надежды:

12а.


На заднем дворе - сторожка, и Ирина предположила, что здесь, в специально освящённой печи, записки прихожан отправлялись к небу:

13.


Внутри собор величествен и мрачен, как высокая пещера. Заложенный в 1912 году, к 1917 году он был готов и освящён, но ещё не отделан. Убранство тут не было никогда, и хотя многие староверы поддерживали большевиков по принципу "враг моего врага мой друг", вскоре стало ясно, что безбожнику совсем не важно, два перста в крёстном знамении воздеты или три. Строительство собора остановилось, а в 1928 году он был закрыт и несколько десятилетий впитывал копоть автобусов. Кажется, реставрации здесь ещё на десятилетия...

14.


Полностью разрушена была новообрядческая Троицкая церковь (1793) на Коммунистической, а вот единоверческий Покровский храм вроде и существуют, но сейчас и на храм-то толком не похож. Ему вообще не везло: в 1846 году здесь был построен тайный молельный дом староверов-беглопоповцев; к 1863 году община перешла в единоверие, и примерно тогда же была возведена колокольня. Впрочем, видимо, большая часть прихожан этого не одобрила - приход был очень бедным, и без помощи епархии храм стабильно ветшал. Ну а при Советах его приспособили под склад и водонапорную башню какой-то мелкой фабрики.

15.


Третий в этом районе Введенский храм (1906-08) I Старообрядческой общины стоит в начале улицы Циолковского, в низинке, но зато - в отличном состоянии и действующий.

16.


Отсюда уже рукой подать до моста через Протву, а за мостом Коммунистическая улица начинает набирать высоту к довлеющему над низиной Благовещенскому собору. До революции этот её участок назывался Молчановской улицей, как Молчановка или Крутая горка он известен и ныне. И пожалуй, это самая живописная улица Боровска:

17.


Тем более и пейзаж её не очень-то изменился за полторы сотни лет. Заметьте, что у подавляющего большинства боровских церквей собственно храмы построены в начале 18 века, а колокольни и трапезные - в конце. То был расцвет Калужской земли - от присоединения Киева до эпохи железных дорог, прошедших туда же, к Киеву, через иные края. Боровск почти не вырос за ХХ век - в 1897 году здесь было 8,5 тысяч жителей, сейчас 10,5 тысяч. Но думается, он и за 19-й век не очень-то вырос - его среда эпохи классицизма впечатляет не отдельными зданиями, а потрясающей цельностью.

18.


Здесь же начинается "параллельный город" фресок Владимира Овчинникова. На кадре выше слева остатки погубленного вандалами Чебышева, а справа - "Красивый поворот", "Пять окон" и "Кольцо времени". Украшенный ими дом принадлежал тем самым купцам Молчановым, от которых произошло название улицы, и в 1889-92 годах в нём снимала квартиру семья Циолковских. А на кадре ниже - самое внушительное здание Коммунистической, трёхэтажная прогимназия, по своим временам смотревшаяся, наверное, как настоящий небоскрёб:

19.


Конец Коммунистической - и место наибольшей концентрации фресок Овчинникова. На доме справа "Глобус Боровска", "Во имя России", "Циолковский" и "Во молодец наш огурец!", на доме слева - "Песня весны" и "Старый город". Ещё выше будет широкая ровная площадь Ленина с бескрайними торговыми рядами, но мы пока что повернём.

20.


Сквер ниже расписного дома упирается в крутой обрыв, под которым - памятник Юрию Гагарину (2011). Таких бюстов, на разных постаментах, в 2010-х годах серией поставили по всему миру вплоть до Иерусалима и Гаваны. Скульптора, между прочим, зовут Алексей Леонов - но это не ещё один талант "самого публичного космонавта", а просто тёзка с Украины. Инициатором серии памятников был Руслан Байрамов, потомок азербайджанца и русской староверки из далёкого села на Кавказе. И в общем немудрено, что человек с таким происхождением назвал свой благотворительный фонд "Диалог культур - Единый мир", а в нескольких километрах от Обнинска создал парк-музей Этномир, сущность которого, не побывав там, я не рискну пересказывать - на чужих фотографиях мелькают то скансен с репликами жилищ разных народов мира, то памятники самым неожиданным людям от Конфуция до Ломоносова с ГЗ МГУ в руках, то сказочные дворцы... В Этномир, как и в Николо-Ленивец, стоит ехать отдельно. Но была у Байрамова ещё одна слабость - космос, и это сказалось на Боровске, который он одарил триптихом памятников - космонавту Гагарину, теоретику Циолковскому и философу Фёдорову.

21.


Лесенка от памятника Гагарина выводит к следующему звену триптиха - памятнику Циолковскому (2007), поставленному на городище "по мотивам" Монумента Покорителям Космоса в Москве. И если ракета почти такая же, то Констнатин Эдуардович тут ещё не "бородатый чародей", а молодой человек с горящим взором, устрелмённым в небеса. Как я понимаю, ракета здесь 1960-х годов, и ранее рядом с ней стоял канонический бюст умудрённого летами учёного, но его в 1980-х годах расколотил какой-то псих. А скульптура, где-то слышал, изначально замышлялась как Памятник Чудаку, в Боровске как нельзя более уместный.

22.


Памятник Николаю Фёдорову расположен не здесь, а на площади. На городище же когда-то стоял Боровский кремль: город, по данным археологов, возник где-то в 11 веке, в летописях впервые появляется под 1358 годом, а в 1378-1410 годах был даже одним из двух центром Серпуховского княжества. Но роль крепости уже к 16 веку перетянул на себя Пафнутьев монастырь, а кремлю оставалась больше административная функций, и к 19 веку он благополучно переродился в комплекс Присутственных мест, квартал невзрачных зданий начала 19 века.

23.


Но ещё раньше это место стало Старообрядческой Голгофой. Аввакума, конечно, сожгли в Пустозерске - но Пустозерск слишком уж далеко да в местах, мало пригодных для жизни, в то время как в Боровск поклониться духовным подвигам прошлого мог любой старовер из Москвы. В Боровске Аввакума тоже держали в одной из башен Пафнутьева монастыря, но здешними мученицами стали сёстры-боярыни Морозова и Урусова. Этот неистовый образ бледной женщины в чёрном, что везут на санях через бурлящую толпу, известен в России наверное каждому по картине Василия Сурикова. Боярыня Феодосия Прокофьевна Соковнина была дочерью окольничьего, а замуж вышла за Глеба Морозова - родственника Романовых. Его брат Борис умер бездетным, оставив чете Морозовых грандиозное состояние, а вскоре и сама 30-летняя Феодосия Морозова стала вдовой. Она находилась у самой вершины Русского Царства, была вхожа в покои царицы, и о том, чтобы взять её в повторный брак, мог бы мечтать каждый русский боярин. Но такое не входило в её планы, и Феодосия Прокофьевна надела власяницу да ударилась в молитвы, посты и благотворительность. Наверное, этим многие восхищались, и лишь один человек говорил ей вещи вроде "Глупая, безумная, безобразная выколи глазища те свои челноком, что и Мастридия" и "Милостыня от тебя истекает, яко от пучины морския малая капля, и то с оговором". Этим человеком был протопоп Аввакум, своим неистовством славный на всём жизненном пути от родного села до Путозерска. К единственному критику в хоре льстецов Морозова прислушивалась, верила ему во всём, и когда наступил Раскол - встала на сторону Аввакума. За собой она увлекла сестру Евдокию (в замужестве Урусову), и для царя всё это значило угрозу - раскольники во дворце! Поначалу сестры пытались избежать конфликта, появлялись на различных торжествах и на "никонианских" службах, и двор относился к ним как к безобидным чудачкам. Но в 1670 году Морозова тайно приняла монашество с именем Феодора, и начала понемногу отдаляться от московской знати. Поводом для репрессий стал отказ от приглашения на царскую свадьбу в 1671 году, а когда в дом к сёстрам-раскольницам наведался архимандрит кремлёвского Чудова монастыря, они демонстративно разговаривали с ним лёжа. После такого вызова сестёр арестовали, долго таскали по тюрьмам и ямам Москвы, пытали на дыбе и наконец собирались сжечь в срубе, но заступился за них тогда весь московский двор: Раскол расколом, а казнь боярыни из дюжины высших семейств - это прецедент, и каждый боярин припомнил предания о временах Ивана Грозного, да рассудил - "следующим буду я?". Поэтому в 1674 году боярынь отправили в Боровск, сначала в Пафнутьев монастырь, а потом в кремлёвский острог, где к осени 1675 года, посадив в яму, тихо уморили голодом.

24.


Знатнейшие из раскольниц, известнейшие из не идеологов (как Аввакум), но последователей, Морозова и Урусова для староверов оказались где-то рядом с раннехристианскими мучениками, а холм Боровского городища сделался подобием Голгофы. Уже в 1682 году на могилу боярыни её братья Алексей и Фёдор положили белокаменную плиту. Боровск стал фактически священным городом старообрядчества, и к началу ХХ века до 2/3 его населения не брили бород и крестились двумя перстами. Староверы не раз пытались построить часовню на месте ямы, но даже в "золотой век" меж двух революций им этого не удалось. Мощи боярынь после революции хранились в музее, накануне войны были спрятаны староверами, да тот, кто прятал - погиб, унеся секрет их местоположения с собой в могилу. Поэтому теперь староверы ждут чуда Обретения Мощей, а на месте острожной ямы в 2002-03 году возвели часовню Феодоры и Евдокии. В здании училища по соседству образовался женский монастырь, пять его матушек приехали из другого города, а в староверие недавно перешли из новообрядчества, и в итоге за возрождение древлеправославного Боровска взялись столь рьяно, что поссорились сначала с РПСЦ, превратившись в сами себе раскольничье согласие, а потом и с городом - например, присвоили построенную до них часовню и экскурсии туда водили лишь для тех, кого считали благонадёжным. Теперь в часовню водят экскурсии из расположившегося в том же здании музея, который создал Владимир Кобзарь, супруг уже знаокомой нам Ирины из туринфоцентра. Под полом часовни - крипта, символизирующая яму боярынь, а в ней - то самое надгробие 17 века, ХХ-й век проскитавшееся по музеям Калуги, Москвы и Боровска. Фотографировать здесь запрещено, но я украдкой всё же сделал кадр.

25.


В самом музее старообрядчества небольшая, но интересная экспозиция:

26.


Вид с городища на Протву. За мостиком - больница, а за лесом - Институт, крупнейший в России научный центр физиологи и биохимии животных, такой своеобразный отголосок обнинского наукограда.

27.


Туда можно спуститься по Советской улице, крутой, как где-нибудь в горах. Машины из этой улицы выползали наверх с рёвом и клочьями серого снега из под колёс, и казалось, что ещё чуть-чуть - и поползут вниз. Но эту улицу любят художники, поэтому боровчане в шутку зовут её "наш Монмартр".

28.


Вид с моста на городище:

29.


И на Покровский собор вдалеке:

30.


У извилистый Протвы не замерзал фарватер, столь ровный, будто по речке прошёл какой-то маломерный ледокол:

31.


Дальше можно было бы подняться и выйти на площадь Ленина, а от неё по старым улицам на юг к текстильным предместьям и Высокому. Но это тема для отдельного поста, а пока что поговорим о боровском колорите и деталях его пейзажа в целом. Например, куда бы вы ни шли, вам периодически будут попадаться дома с резными карнизами и наличниками:

32.


32а.


Облик их довольно характерен, а резьба раздует глаз своей ажурностью:

33.


34.


34а.


Хотя и те, что со слонами, из увиденных мной так и остались самыми яркими.

35.


Боровск вообще богат на колоритные сюжеты стереотипнейшей русской глубинки. Рыбаки на льду у речки, дети в санках на горке, а вдали неизменные главки церквей.

36.


В меру ухоженный и зажиточный, Боровск - это какая-то идеальная русская глубинка, какой она должна быть. Здесь не щемит сердце от тоски, как в малых городах Тверской или Ярославской области, не страшно ходить по вечерам, как в малых городах Владимирщины или Рязанщины, но детали пейзажа - все те же.

37.


Ко всему прочему, Боровск - ближайший к Москве город за пределами Подмосковья. Он даже к 101 километру, как какой-нибудь Алекснадров, не относится, потому что до Москвы отсюда меньше 100 километров, да и стратегический Обнинск рядом. И хотя при Советах тут жили опальные интеллегенты, в отличие от 101-х городов Владимирщины 101-е города Калужской области избежали заполонения уголовниками.

38.


Боровск в 1929-44 годах входил в Московскую область, но в итоге вернулся в "полноценную" русскую провинцию. Подмосковье - это, как ни крути, всё же задворки Москвы, в лучшем случае её предместья, периферия того, что в остальной стране самозабвенно называют "не Россия". А здесь Россия "правильная", безоговорочная, но так близко, что из Москвы в Боровск можно просто съездить погулять, равно как и из Боровска в Москву - по магазинам или на какое-нибудь событие. К тому же, рядом зажиточный Обнинск, где всего необходимого для жизни - вдосталь.

39.


Поэтому примета Боровска, целая прослойка его жителей - это москвичи, решившие сменить шумный мегаполис на поэтичную патриархальную глубинку, при этом почти ничего не потеряв в плане качества жизни. То есть немалая часть прохожих, что вы видите на улицах Боровска - это на самом деле москвичи, и именно для них жильё тут строится целыми кварталами. Но кварталами - малоэтажными, потому что есть ли смысл менять человейник в Чертаново на человейник в Калужской области?

40.


Хватает в Боровске и просто туристов, и город пытаются как-то приспособить для их нужд. В центре многие здания и улицы снабжены информационными табличками:

41.


А такими вот вешками оформлены минимум два тематических маршрута - "Тропой паломника" (по церквям) и "Город космической мечты" (по Циолковиаде).

42.


На площади Ленина - уже упомянутый информационно-туристический центр Боровска с рисунками утраченных храмов на стене. Это не госучреждение "для галочки", а частная организация; работают в туринфоцентре замечательные люди и туристу он действительно полезен. В том числе потому, что у четы Кобзарей отличные отношения со староверческой общиной, а стало быть возможность провести туристов к камню Морозовой или в Покровский собор. Староверческое прошлое сейчас пытаются сделать главным туристическим "брендом" Боровска, и в этом направлении сложилась нешуточная конкуренция - с туринфоцентром соперничает краеведческий музей, который долгое время возглавлял председатель старообрядческой общины.

43.


И в каком-то смысле Боровск - по сей день город Раскола. Его культурная среда - это с одной стороны строгие бескомпромиссные потомки староверов (а воцерковлённых старообрядцев в Боровске около 400 человек), с другой - московские художники, эстеты-интеллектуалы и утомлённые столичной суетой предриниматели. Суммарно - амбиции, соперничество, интриги, недоверие. При том что все они делают общее дело, украшая и развивая родной городок. Например, в Боровске 21 века натуральный бум частных музеев: уже упомянутый Владимир Кобзарь организовал музей старообрядчества, бывший мэр-пожарный Сергей Зеленов учредил музей пожарной охраны, а потомки фабрикантов Полежаевых создали в особняке своего предка музей русского предпринимательства. Как-то Владимир Овчинников пытался установить памятник жертвам сталинских репрессий, а ему возражали, что уместнее в Боровске был бы Памяник Русскому Инакомыслию вообще, в сюжет которого вошли бы и неистовый Аввакум с боярыней Морозовой, и тихий, ни с кем не боровшийся, но мысливший иначе Циолковский, и жертвы сталинизма, и диссиденты Региона-101. В итоге памятник инакомысилю не поставили, памятник репрессиям пал жертвой вандалов, а в Боровск быстренько выписали камень с Соловецких островов, чтобы просто поставить точку в споре. И все эти страсти, вся эта солянка староверов, москвичей, да ещё и среднеазиатских гастрбайтеров - в 10-тысячном городке, где каждый о каждом знает все сплетни.

44.


Между патрихальным уездным и чудаковатым современным Боровском вклинивается Боровск советский - но он очень серый и совсем не бросается в глаза:

45.


Пятиэтажки в орнаментах - "фишка" Калужской области:

45а.


В Боровске хорошие дороги, некоторые старые здания подсвечены, а фонари ярко горят даже в глухих переулках у пропастей оврагов.

46.


И хотя здесь почти нет кафе, в рыночном павильоне ярмарка фермерских продуктов совсем не отличалаеть от московской.

47.


Но в отличие от Москвы, тут за каждым вторым домом открывается дальний вид. На соседних холмах - свои церкви, как например Михаила Архангела (1910) в селе Красное:

48.


История сохранила фото её деревянной предшественницы (1774):

48а.


Или с другой стороны от города - весьма нетривиальный новодел церкви Рождества Иоанна Предтечи в Комлево:

49.


-Что ж у нас люди договориться не могут, когда такая красота вокруг? - спросила одна женщина батюшку, любуясь от его храма панорамой города.
-А потому и не могут. Где красота - там бесы-то и ярятся!

50.


Но со стороны все эти дрязги не видны, а виден лишь разультат того общего дела, что делают все эти люди. И в следующей части расскажу про самый заметный пласт Боровска как города художников

Оставить комментарий

Популярные посты:

cassius

Чек-лист по идеальной уборке в квартире

vamoisej

Израиль напрягся: Начавшаяся поставка наших Су-35 Ирану может взорвать Ближний

sntdpni

Схвачен исполнитель вчерашней диверсионной акции

eirc63

Зима

nastyono4ka

Мой 2024 в картинках

fonzeppelin

Тайваньский "Перри" с Aegis: фрегаты ACS для флота Китайской Республики

booky_moussy

Рейд на Толваярви\\Привал в пути

arabena

Автор неизвестен Сиена Прибытие Елены в Трою

l_boris

Зимний Н-ск

• Ранее
• Архив