
бомбить. И давить гусеницей.

Вот нам дивный образец того, как может сыграть перебой ритма. Это то, что я как препод наблюдаю постоянно у новоначальных, рисующих орнаменты – как простые, так и сложные. Тов. новоначальные бывают неспособны охватить взором общую картинку того, что они делают, и застревают глазами и сознанием на отдельных элементах, не видя их связей меж собою и взаимодействий с «пустым» пространством. В результате их орнаменты, даже самые простые, разваливаются на куски, да ещё и акценты могут сместиться самым непредвиденным манером. Акценты как образные, так и символические.

Дезигнер новогоднего патриаршего саккоса взял за основу обычный средневековый полиставрион с простым и строгим метрическим ритмом черных плашек и белых просветов одинаковой ширины, вот такой.

Но решил «улучшить» и «подчеркнуть» и «валоризировать» мотив креста. Добавив ему поздних, с уклоном в бароченьку, трифольных оконечностей – и, соответственно, сузив основные его плашки, иначе ж не влезет туда, куда влезал «рубленый» вариант. Тем самым на одном и том же саккосе появились два разных стиля в шахматном порядке. И оно бы ещё ничего, если бы оставшийся, «неулучшенный» элемент играл роль нейтрального какбе поля для прибароченных крестиков.
Но вот пичалька, этот оставшийся элемент – не что иное как так наз. Балкенкройц, Balkenkreuz, в культуре двух последних столетий - опознавательный знак Вермахта. Ну так сложилось, никто не виноват. Крест этот сам по себе никакой «образной нагрузки» не несет, его связь с машинами смерти – историческая случайность.

Случайность. Но историческая. Обретшая силу устойчивой культурной традиции. Поэтому на саккосе оно смотриццо - мимими, да и только.
Не думаю, чтобы тут было сознательное вредительство, божэупаси мне такое думать. Я достаточно повидала работ новоначальных, чтобы знать, как работают такие "улучшения".
Просто смотреть надо было глазаме и думать головой, о неизвестный наш православный дезигнер.
|
</> |
