Бомба

wild_place — 27.01.2021

В одной из деревенек Тверской области, что доживала свои годы, жили два приятеля-ровесника. Обоим было уже по двадцать пять лет. Поскольку деревенька та была в глухомани, то и приятелям было не до дел – бухали, впрочем, как и все остальное мужское население. А населения там было душ двадцать. В основном старухи, один дед, пара алкашей, но уже за сорок, мелюзга подростковая, да бабы-вдовы, чьи мужики поспивались раньше.
Приятелей звали: одного - Димой, а другого - Колей.
После очередной пьянки, уже ранним летним утром, с диким синдромом Дмитрий сидел возле крыльца своего дома, размышляя о том, как же ему хреново и какой же он дурак, что так вчера нажрался.
Он всегда после пьянки так думал, поскольку это всегда была его первая мысль. Следующая мысль тоже всегда была традиционной: где достать на опохмел?
Так, сидя и глядя в одну точку, покуривая одну папиросу за другой, Дима гонял две этих мысли в воспаленной голове, меняя их местами, меняя их значение для себя, но не отвлекаясь при этом больше ни на что.
- Здорово,- раздалось из-за калитки. Это пришел товарищ и собутыльник Николай.
-Здорово, - ответил Дима.
Николай, не открывая калитку, встав возле штакетника, спросил.
- Поправишься?
Дима не подал виду, но страшно обрадовался предложению. Выдержав паузу, ответил.
- А чего? Само собой.
И Николай решительно вошел во двор, аккуратно прикрыв за собой скрипучую калитку.
Тут Дима в полголоса сказал:
- Да ладно красться-то. Мать и так все знает наперед. Давно не спит. Пойдем в сарай, там у меня и закуска, и стакан есть.
Приятели выпили самогон, принесенный Николаем. Посидели молча. Когда алкоголь все же несколько облегчил страдания, Коля спросил.
- А еще есть?
- Неа, надо к Опарихе идти, но у нее в долг не возьмешь, а денег-то нету. Может, у матери возьмешь? Я на мели пополной…
Дима, подумав, ответил:
- Не знаю. Мать так не даст, знает, что на бухалово. Может, у Гаврилыча? Он хоть и начальник, но все же свой мужик.
И пошли они к Гаврилычу. А Николай Гаврилович был бывшим председателем колхоза. Нет, он уже не был никаким начальником, но в свое время растащил колхоз на молекулы. Построил каменный дом, что было для деревеньки чудом. Даже забор был каменным.
Николай Гаврилович знался с администрацией района. Вечно мотался в районный центр на своей телеге с кобылой (там он занимался какими-то делами-делишками с местными прокурорами и чинушами). И хоть Николай Гаврилович давно был на пенсии, но местные по привычке относились к нему как к начальнику, ибо больше никто в деревеньке такого социального веса не имел.
Машина у Гаврилыча тоже была, и трактор свой был, но в район он ездил только на телеге, поскольку как таковой дороги не было, а машину было жалко.
Приятели подошли к дому Гаврилыча и остановились, не решаясь стучать, поскольку все же было раннее утро. Собравшись с духом, постучали, вызвав безудержный лай огромного барбоса во дворе Гаврилыча.
Через какое-то время из приоткрытой двери высунулась голова хозяина с заспанным лицом.
- О-о, - произнесла голова.
Николай сразу же ответил:
- Гаврилыч, понимаешь…
Но голова, не дав договорить, гаркнула:
- Идите оба на хер.
И дверь с шумом закрылась.
Дима, дернув за рукав товарища, шепотом сказал.
- Пошли!
Коля ответил:
- Постой, ты его не знаешь, а я знаю. Ща выйдет.
И действительно через некоторое время дверь распахнулась, и Гаврилыч в куртке, трусах и тапочках показался на крыльце.
Неспешно подошел. Не сказав ни слова, протянул между коваными прутьями калитки деньги. А потом произнес.
- Вечером зайдите оба. Дело есть по хозяйству. Только не нажирайтесь – еще денег дам.
Расшаркнувшись в благодарности и заверив, что «все будет пучком», приятели зашагали к Опарихе, которая торговала в деревне самогоном.
После второго пузыря ребята были, что называется, "в глину". Их сморило аккурат возле окраины деревни, около стихийной деревенской помойки...
...Солнце уже стало сильно припекать, алкогольный сон подходил к концу... Первым проснулся Коля, растолкал товарища. Оба уселись на корточки, закурив и соображая, что делать дальше.
Мимо них проходили четверо местных пацанов. Приятели окрикнули их. Те подошли и стали, сбиваясь от волнения, рассказывать, что нашли авиационную бомбу, здесь, неподалеку, на краю болота.
Не до конца поверив, приятели все же заинтересовались рассказом мальчишек. И решили пойти с ними, посмотреть на «трофей».
Действительно, это оказалась авиационная стокилограммовая бомба времен войны. Пацаны ее нашли случайно. Так как лето было засушливым, то болотная дратва присела довольно значительно, оголив один из стабилизаторов боеприпаса.
Ребята ее откопали и умудрились выкатить на сухую поляну.
Бомба лежала на траве, покрытая засохшей коричневой торфяной грязью.
Коля и Дима в детстве часто находили в лесу гранаты, минометные мины, снаряды, патроны. Разумеется, они все это жгли, подрывали, за что были не раз пороты еще живыми тогда отцами. Опыт, как говорится, был, правда, опыт из детства.
Последовало предложение: а давайте жахнем ее!
- Да не надо,- буркнул Коля.
-Почему не надо?- возразил Дима. Чё она тут будет валяться? Еще чиграши подорвутся по незнанию. Надо рвануть, только костерок нормальный развести да уложить ее правильно, и все путем будет.
И работа закипела.
Натаскали сухих березок, сложили «колодец», а потом по двум жердям вкатили бомбу на самый верх.
Осмотревшись, определили место для укрытия: овражек на краю поляны, там можно было расположиться лежа и надежно.
До деревни было метров пятьсот, а до единственной грунтовки из деревни в цивилизацию метров двести.
Пока ребята занимались херней в лесу, Гаврилыч снарядился в район. Запряг кобылу и медленно двинулся.
Костер разгорелся довольно быстро и шумно. Все спрятались в овражке. Прошло минут десять, прежде чем раздался хлопок, вызвав сноп искр из костра. Все стали вытягивать головы из укрытия, чтобы взглянуть, но Коля проорал:
- Назад! Это взрыватель хлопнул!
А вот взрыва они уже не услышали.
Гаврилыч услышал хлопок в лесу, медленно подъезжая к ручью, что еще не пересох и пересекал грунтовку. Кобыла остановилась и стала пить.
- Опять чего-то взорвали, - мелькнуло в голове Гаврилыча.
И тут ахнуло. Гаврилыча сбросило с телеги, а кобыла рванула так, что вырвала передок телеги и поскакала обратно, в деревню, волоча подпрыгивающие остатки передка с одним колесом.
В это время на поляне исчез весь дерн, оголив землю. В округе метров на тридцать в диаметре деревья срезало как бритвой, и поляна стала похожа на футбольное поле неправильной формы.
Контузило всех, и все лежали, оглушенные и очумевшие. Убежище находилось в полусотне метров от злополучного костра. И только один Коля с полными ужаса глазами бегал кругами по поляне в желтоватом тротиловом тумане, отчаянно крича. В деревеньке в нескольких домах повыбивало окна вместе с рамами, переполошив всех.

Диме дали три года. Коля попал сначала в больницу, а потом его признали инвалидом: тронулся на почве контузии. Коля жив до сих пор, поскольку после происшествия больше спиртное не употребляет. Живет в той же деревеньке один-одинешенек, живет тихо, на мизерную пенсию.
Дима, освободившись, вернулся в деревню и запил еще сильнее. Пропив два года, умер.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив