Болеро камней. Музыкальная пьеса о радости, деньгах и шторме
https://a-nerozina — 02.09.2017
Внимание! Когда будете читать, включите «Болеро» Равеля. И
пусть играет. Вот вам ссылка.
(pianissimo)
Начиналось все как обычный день и обычное путешествие. Впрочем, разве путешествие может быть обычным? Мы долго ехали по любимой дороге, через перевал, от континента к морю, снова и снова радуясь изломам гор, самых древних на земле.
Планировали погулять в Ялте. Переночевать на любимом берегу, среди камней Кацивели. Утром отправиться в горы, на пару часов или дней, кто знает? Мы, как обычные Боги, ПЛАНИРОВАЛИ и день, и ночь, забывая, что даже Боги иногда не справляются с вихрями неожиданностей.
В этом тексте ничего не будет про Ялту. Свою задачу она выполнила. Смыла пыль рабочей недели, пробудила аппетит, заставила истощить аккумулятор фотоаппарата и съесть вареники в уюте нового кафе. Об этом будет в других текстах. Ибо, как говорится в великом философском мультике «Кунг-фу Панда», не суй 42 пельмешка в один рот. Не влезет.
(рiano)
Поворот на Кацивели мы едва не проехали. Кстати, вы знаете, что Кацивели самый странный поселок на Южном берегу Крыма. После ужаса этой ночи мы на несколько дней погрузились в книги, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Объяснений не было. Но интересных фактов так много. Так много, что единой картины просто нет. Словно порвалась нить старинного ожерелья, и, сдерживая слезы, выискиваешь влажные жемчужины в придорожной пыли.
Например, было интересно узнать, что Кацивели, по историческим меркам, совсем уж юная деревня. В начале прошлого века здесь «проживало 45 человек, из них 41 крымский татарин, 2 русских, 1 еврей, 1 белорус». И это прекрасно и поучительно!
А до этого многонационального многолюдья поселок купил Куинджи. Вот просто так, взял и купил. Согласно романтических традиций царской России, обнаружившей на своей территории уникальный курорт, который бросились осваивать романтики и знать. Богат Куинджи не был. Но Айвазовскому отомстить хотел. Много лет назад Куинджи, по совету друга, ездил к великому маринисту в Феодосию учиться. Но был отвержен, назван бесталанным, и ему было доверено всего лишь размешивать краски и чинить забор.
И вот, через тридцать лет, после щелчка по носу от великого Айвазовского, Куинджи, уже знаменитый художник, за 30 тысяч рублей, огромную сумму для него, купил участок земли под горой Кошка. Не смейтесь: на этой земле он жил с женой в шалаше. Это совершено точный исторический факт. Никаких «дворянских гнезд» художник не построил. Победивший пролетариат не смог устроить в имении Куинджи роскошный санаторий. Потому строит халупы. Как тогда, так и сейчас.
Зато он пропал здесь. Утонул в любви к Крыму, признавая на исходе жизни, что, если бы не было Крыма, не было бы и картин, где зашифрованы послания света. Увы, история насмешлива. Его «Березовая роща» перекочевала на миллионы советских ковриков, успешно конкурируя с «русалкой», «оленями» и «тремя медведями». А сам Архип Иванович писал: «Ну вот и скажут: был Куинджи, и не стало Куинджи!». Сидя на своем личном берегу, в Кацивели, Куинджи, измученный светом, заболел. И умер, позволяя нам ёрничать, чтобы спрятать печаль в сердце.
А с другой стороны горы Кошка процветал Иван Акимович Мальцев. Стеклопромышленник, сахарозаводчик, и пайщик росийско-американской компании, крайне успешно торговавшей чудесами отечественного производства на берегах американского континента. Картин он не писал и оттенками света не мучился. Зато был крайне талантлив в величайшем искусстве снискать царское благоволение. Исключительно благодаря пиар-таланту Мальцева рождена репутация Симеиза как места для дач высокопоставленных придворных. Откатав PR-кампанию в дворцовых кулуарах, Мальцев крайне выгодно распродал свои земли в Симеизе, некогда купленные за бесценок. Царедворцы и купцы, очарованные светом Куинджи и демоном Мальцева, понастроили дач удивительной красоты, где поселили свои мечты и свои пороки, коими до сих пор славится Симеиз.
Знаете, друзья, мы впечатлены этими историями. Две стороны древней горы. Две истории, история света и история денег. Обе успешные. И обе воплотившиеся в судьбе поселения. Золотой Симеиз и странный Кацивели. Курорт для порочных сибаритов и берег для искателей снов.
И между ними – таинственная громада Кошки.
(mezzo piano)
О горе Кошка бессмысленно писать, если вы там не были. Признайтесь, когда вы читаете исторический роман, вы же не боитесь, что древняя стрела попадет вам в череп? Сколько бы мы не писали про «Главную крепость тавров», ваш сон не пострадает. И даже истории про мужчин, которым отрубали головы и сбрасывали вниз с обрыва этой горы, принося жертвы древнейшей богине на земле, вряд ли вас впечатлят.
Так что смело можете проигнорировать наши фантазии. А мы уверены – все здесь живо и ждет тех, кто готов, как Куинджи, услышать древние голоса. Для этого даже не надо лезть на гору. Впрочем нет, идите. Там красиво. Но обязательно идите с человеком знающим. Вам покажут остатки древних стен, когда-то очень высоких, метров 8, не меньше. И каменные ящики покажут, не раскрывая ужасающих подробностей ритуала, позволяющего излавливать душу еще живого человека в каменный сосуд, где она томится, тысячелетиями охраняя покой этой земли. Самые искушенные знатоки предъявят вам дыру в земле, сообщая что-то невнятное про «Колодец Желаний». Ни в коем случае ничего туда не бросайте. Курортные мифы иногда опасны. Монетка «чтобы вернуться» упадет в самый мрак, в подземное святилище, где все еще живут Духи Места, которым поклонялись древние. Да, желания здесь исполняются. Причем любые. Но чтобы что-то получить, надо что-то отдать. Причем что именно с вас взять, будут решать Они, все еще живые, рожденные древними страхами и подпитываемые страхами современными. Они выходят летними ночами, в разных ликах, садятся напротив, поверх костра глядя на вас, и ожидают – чего попросите? Они легки и подвижны. Ночь – их море, и они свободно передвигаются в ней, удивляясь мелочности и нелепости наших просьб.
(mezzo forte)
Когда мы ночевали на этом берегу первый раз, в сумерках нас взяли в кольцо кошки. Это не шутка. 8 кошек обступили нас ровно со всех сторон, и просто ждали. Потом одна приблизилась, забралась в спальник, и долго грела меня, обозначая границу между уютом временного укрытия и промозглым ноябрем. А потом вдруг ушла, гордо отказавшись от еды. Когда читаешь у Лукьяненко, что «кошки живут во всех мирах сразу», это кажется милой фантастикой. Не сразу вспоминаешь, как египтяне прятали своих кошек в каменные склепы, обрекая их на вечное путешествие. Так же, как тавры упаковывали своих людей в каменные ящики, пряча целые кланы в маленькие скворечники душ.
И сейчас, оказавшись на берегу, некогда принадлежавшем художнику, ушедшему вместе со светом, его породившим, в прихожей развратного дворца Симеиза, между остатками суровой крепости и алтарем древней богини, любящей кровь мужчин, мы вдруг вспомнили, что в именно в этих местах древние сны становились реальностью. Совсем недавно, обычные люди и необычные ученые, терзали ткань пространства именно здесь, в Кацивели, под покровом советской военной тайны.
Они разговаривали с солнцем и дельфинами, с волнами и морским дном. Здесь сняли корону с солнца, просвечивая его рентгеном Крабовидной туманности. Именно здесь академик Северный впервые сделал снимок обратной стороны луны, срывая покров целомудрия с небесной богини.
Именно здесь Василий Шулейкин впервые изловил «голос урагана», о котором много раз предупреждали древние поэты и мореплаватели, особый звук, предупреждающий о приближении бури. Скандально известный проект «Тайфун», позволяющий управлять тропическими штормами, был порожден именно здесь ужасом холодного разума, истязающего море в особом «штормовом бассейне».
Здесь, в Кацивели, терзали шельф и космос, выпытывая тайны природы в интересах военно-промышленного комплекса, пока в Симеизе нежились советские вельможи, освоившие дачи дореволюционных богатеев.
Думаете природа забыла? Нет. Она помнит, как здесь возносился к небесам и падал в грязь человеческий гений. И если Вы оказались на тихом берегу Кацивели, среди абсолютно некурортного мира, в россыпи снов и булыжников, подумайте о людях, которые до вас говорили здесь с Богами. Много тысяч лет подряд, создавая прореху в ткани пространства, сквозь которую и вы сможете увидеть будущее своих желаний.
(forte)
Мы приехали на любимый берег поздно. Слишком хороша была Ялта и прощаться с ней было непросто.
Смеркалось. Солнце уходило согревать иные континенты. Ему на смену приходило море, наполняя вечер голосами волн. Вдыхая чай с дымком, согретый на раскаленных углях, я вдруг поняла, что вспоминаю многое из написанного про эти места, словно я книга, и кто-то листает меня, от послесловия к первым страницам. К истокам времен, когда здесь властвовали тавры. Единственный народ, который начался и закончился именно в этом месте, зажатый тисками цивилизаций. С континента наступали кочевники, вытаптывая будущее копытами буйных коней, с моря корабли несли подарки чужих городов, и приходилось их грабить, впадая в немилость у будущих Геродотов.
Тяжелой громадой таилась древняя гора. Что-то тревожное чудилось в нарастающем биении волн. Темнота становилась все плотнее. Надо было спать, и мы улеглись в палатке, надеясь заснуть.
Но сна не было. Был шторм. Едва закроешь глаза, как кажется, что именно сейчас накроет волна и утащит на дно. Я вздрагивала и выскакивала из палатки. Море билось об прибрежные камни размеренно и настойчиво, ничем не отличаясь от щедрого моря, вскормившего тавров. Я снова пыталась заснуть, и, с каждой попыткой, невидимый ураган становился сильнее, и его удары заставляли руки холодеть, а сердце – выскакивать из груди. Вдруг к голосам волн добавилось новое движение. Увы, я неосторожна. Мне бы затаиться. А я снова рванула посмотреть – что там? И увидела их.
Они снова были походи на кошек. Но уже не прикидывались милыми животными. Гибкие, струистые, трепещущие вместе с невидимым штормом, они танцевали, кружа вокруг палатки, заманивая присоединиться и пробуждая древнейший страх человека – страх потери себя в танце Богов.
Кто это был? Сирены, воспетые Гомером? Духи места, которым поклонялись Тавры в своих подземельях? Ожившие обитатели таврских каменных ящиков, выскользнувшие на свободу в последнюю ночь лета? Психиатр скажет – галлюцинации, а поэт – видения. Но что такое видения? Почему одним видятся драконы, а другим чертики? Почему Куинджи здесь увидел магию света, а Мальцев – возможность по легкому срубить бабла? Почему одни именно здесь разговаривают с космосом, выспрашивая у него тайны, а другие заливаются пивом, погружаясь в антикосмос пьяного безумия?
Я не знаю ответа. В разных местах Крыма снятся разные сны. Мы еще не решились вам о многом рассказать, потому что в Храме Солнца сны очень сложны, а Долине Привидений – наивны. Но мы уверены – сны приходят только к тому, кто имеет смелость не спать, когда просыпаются древние силы. Хотя в этот момент единственное, что хотелось нам – бежать, а не играть вместе сними. А они пели в унисон с грохотом волн, танцуя на полированных зеркалах камней и совершенно нас не замечали…
(fortissimo)
…и больше! Больше!!! Уже и море включилось в этот странный хоровод, тугими струями волн заворачиваясь в спирали, скручивая землю в немыслимые изгибы, и снова отпуская на время, пока не выпадут песчинки камней из карманов гор, отправляя в небо песни шторма, соединяясь с песком стонами молчания и снова опустошая небо до состояния изначальной пустоты, пронзенной лучами человека, мечтающего познать всю вселенную на профессорскую зарплату, едва хватающую на ужин под музыку галактик, порождающих своим кружением пыль костей, растертых в жерновах цивилизаций, куда попала маленькая песчинка по имени «Земля», втягивающая в свое магнитное поле бесконечные ряды людей, всех без исключения, что рождались и гибли на этом берегу, заставляя их танцевать самый веселый танец по имени Жизнь.
Я слушала эту буйную гармонию летней ночи и уже была не я, а кто-то был мной и я была кем-то, скользя от жизни к жизни, кружащейся в кошмарном хороводе, в котором и счастья и боли было поровну, как в любой жизни, но совершенно невыносимого своим буйством, потому что самовлюбленным взглядом человека просто невозможно охватить бесконечность ритмов, управляющих нашей жизнью.
Где слова, чтобы рассказать, что было дальше? Нет таких слов, потому что уже не было того, кто говорит, умножая пустоту, был лишь поток, идущий сквозь меня, кружащийся сам в себе, сам себя порождающий и сам себя поглощающий, но в движении этого потока и мне нашлось место, пока я следовала неумолимому ритму вращения, едва успевая замечать тысячи лиц и ликов, во всей бесконечности их масок и явлений, поодиночке уверенных в своей уникальности, но снова и снова возвращающихся в изначальный хоровод ужаса, обычного человеческого ужаса, в котором одинаково много и уверенности, что «я могу все», и отчаянья, потому что я всего лишь ничтожное человеческое существо, с короткой жизнью и узкими плечами, совершенно…
(finale)
… и я проснулась. Ринулась из палатки к морю, сбивая ноги утренней остротой камней. Рухнула лицом в волну. И выдохнула. Тем самым «хорошим выдохом», который позволяет не только нырнуть, дотягиваясь до дна, но и вынырнуть, возвращаясь к свету.
Кругляш солнца медленно выползал, размывая тени ночных видений. В зеркало я не смотрела. Под глазами точно были круги, какие бывают только после больших слез и вещих снов. Но утро было действительно новым. Как дыхание младенца. Обещая совершенно новый день. И дорогу домой.
Каркасные бани: быстрое строительство и комфорт 
Из достижений народного хозяйства: мужское отделение 
Оружие для гос.переворота 
Красоты в ленту - "вИсокое искусство боксарта" 
В Волгограде восстанавливают уничтоженный барельеф Сталина 
Приготовления к антинеосовковой вечеринке 
Автопутешествие по Намибии, январь 2024 
О громе среди ясного неба Россия получила право долбануть «ядеркой»? 
Планов громадьё! 
