Без названия

Сейчас, в апреле, мы уже собирались бы домой, в родовые гнезда насиживать новые яйца и выводить потомство. Не все, конечно. После выхода на пенсию разрешалось бы оставаться в теплых краях круглый год. Ну, и тем, кто по здоровью не может кочевать - инвалидам, работникам прокуратуры, военным, полицейским и депутатам. Не всем, конечно. Муниципальные депутаты мотались бы каждый год, как миленькие, в свои Сарапулы и Сарански.
Пришли бы мы со всеми своими медведями, лосями, белками, зайцами, зябликами и божьими коровками, а дома якуты, эвенки и коряки с ненцами. Живут себе и домой в тундру не собираются. Все наши дома вяленой рыбой пропахли и прогорклым тюленьим жиром, на котором эвенки и якуты жарят свои яичницы из яиц гагар и казарок. Еще, говорят, неделю-другую и точно уже откочуем, еще совята полярные на крыло не встали, еще они не перешли с мышей-землероек на леммингов, еще маленькие каюры картавят и путают оленьи и собачьи кричалки, еще песцы не полиняли к зиме, еще березового соку мы на дорогу не набрали, еще у баб лыжи не ороговели, а как бабам без лыж по тундре, по железной дороге… Так-то мы уже бубны все упаковали, и колотушки, и бубенчики, и даже духов предков запечатали в туеса, и вот вам на комоде вырезанный из моржового клыка на память чум с чумичками. Да вы успокойтесь. Вы полюбуйтесь до чего искусно вырезано. Вы глаз-то прищурьте и увидите, что у каждой чумички… Ведь умрешь же со смеху, да? Детишкам только не показывайте. А мы уже все на нервах, а нам уже картошку пора сажать, у нас полные чемоданы рассады помидорной, у нас вот-вот взойдет чеснок, который под зиму сажали, у нас бархатцы, у нас грачи и даже соловьи прилетели, у нас яйца, которые давно пора откладывать… Вы же сами потом придете на месяц раньше срока из своей тундры и будете стоять уже с середины августа под окнами, каждый день спрашивая не нужно ли помочь собирать вещи и зачем нам столько сушеных грибов, картошки и варенья в дорогу. Сами же потом…
|
</> |