Без названия
manyunya1116 — 04.12.2019Господи, ужас какой. Мне повезло. Детство прошло в совке, но в интеллигентной среде, хотя лагеря пионерские помню — не очень мне там нравилось, но издевательств не было. Пару раз девочки постарше, явно из неблагополучных семей, пытались буллить, но всегда находился кто-то из детей, кто вставал рядом со мной, с кем успела подружиться. Вспомнился эпизод: в лагере был концерт детской самодеятельности и посреди выученной детьми советской пропаганды в виде стихов и песен, вышла девочка и начала травить анекдоты.)) Было смешно не столько от ее шуток, сколько от гротеска всей ситуации: анекдоты были домашние, те, которые взрослые рассказывают друг другу и для официального концерта самодеятельности не подходили от слова совсем, выбивались из программы — и детская аудитория хохотала. Девочку публично отчитал директор лагеря, она плакала. А я ей яблоко всунула в руку и убежала, жаль ее было. Эта же девочка рассказывала нам, притихшим, ночью в палате байки из жизни рабочей окраины, где она жила. Я, самая наивная, половины не понимала. Мне потом снисходительно объясняли. Домой приехала уже другой, неплохой школой жизни был тот лагерь. Я не сравниваю свой опыт с тем, что пишет Людмила Петрушевская, упаси бог. Мое пионерское детство пришлось на другой период истории, на относительно благополучный период загнивания.
Carina Cockrell-Fehre
Воспоминания талантливейшего писателя и драматурга Людмилы Петрушевской. О чем не говорят.
Петрушевская Людмила Стефановна Писатель.
Я прочла о травле в школах.
Меня травили, били и гоняли в дошкольном детстве во дворе в
Куйбышеве. Я, нищая, оборванная и голодная девчонка из
эвакуированной интеллигентной московской семьи (врагов народа),
которая не разговаривала как они, матом, я была для них дичью. За
мной охотились, пока что с кулаками, но в 9 лет дело уже шло к
групповому изнасилованию. Подростки у сараев на меня посматривали.
Ко мне подослали старшую девочку. Которая обещала, что если я
сделаю как им надо, пойду за сараи, то больше бить не будут. Ее,
эту Римму, уже не били...
Спасибо, мама приехала и увезла меня. Ведь троллинг может быть и с
изнасилованием, о чем дети никогда не скажут взрослым. Я встречала
повсюду девочек, странных, хмурых, уклончивых, которые говорили про
себя «я не такая как все». Мальчиков ведь тоже насиловали. Сына
моей подруги поймали на лыжах в ближнем лесочке в Конькове.
Детство, страшное детство.
Потом, в пионерлагерях, в «лесных школах», так назывались санатории
для детей с закрытой формой туберкулеза, меня били нещадно. Я
отвечала, махала кулаками, но никогда не побеждала. Был момент,
когда в темноте (мы шли в спальный корпус) мальчишки из нашего
класса окружили меня, а вокруг были кусты. И я поняла зачем. И я
начала дико кричать. А у меня очень сильный голос. И это был, я
думаю, такой кошачий дикий и угрожающий визг. Его должны были
услышать в корпусе. И они расступились, может, и испугались. В
более старшем возрасте, уже от седьмого-восьмого класса, я была в
пионерлагерях посмешищем, об’ектом издевательств. А деваться летом
было некуда, и мама отправила меня в лагерь даже после того как я
поступила в университет. Я хранила свою тайну, была пионеркой, а
первый отряд надо мной издевался... Они не могли надо мной смеяться
только когда я запевала в хоре или отвечала на вопросы викторины.
Вот что может спасти маленького человека от этих гамадрилов...
Ну и потом -в журнале «Кругозор» - я тоже оказалась объектом
травли. И именно за тексты. Мои очерки и диски выкидывали из
номера. Два раза меня пытались выгнать с работы, особенно когда они
начали делать «звуковую ленинскую книгу» ( с поездками по ленинским
местам, Женева, Париж, Лондон. Какие раритеты, связанные с Лениным,
они там стремились найти для своей звуковой книги - от него вообще
остались всего какие-то минуты записей). И в результате дяди
избавились от меня, такого понимающего все сотрудника.
Но это ещё были цветочки по сравнению с тем, что происхоло со мной
- с моими рассказами - в редакциях. А потом и с моими пьесами и
подпольными спектаклями. И мультфильм «Сказка сказок», для которого
я писала сценарий (в договоре я была только соавтором) был
запрещён. Потом-то он был признан мировым жюри лучшим мультфильмом
всех времён и народов, но это потом.
И моя первая книжка вышла спустя 20 лет после написания. А книга
сказок в издательстве Детгиз пролежала 12 лет и не вышла
-издательство вообще закрылось. И мой первый спектакль «Уроки
музыки» был запрещён (навстречу Олимпиаде). И мои спектакли а
Ленкоме и Свременнике были сначала запрещены. Потом-то они шли
многие годы.
А уж что писали обо мне в печати! И какие запретительные заседания
проводились в Управлении театров и в ЦК. Недавно на выставке,
посвящённой Диме Брусникину, звучала стенограмма такого заседания,
которую Дима прочёл - с непередаваемой интонацией! Народ хохотал.
Сейчас это вызывает смех, да...
Тогда-то мне было не до смеха.
Дело должно было, конечно, кончиться тюрьмой. За мной откровенно
ходили, телефон прослушивали. Мне как-то сказала сотрудница отдела
культуры ЦК партии: «Какое у нас ваше досье!» -и сделала такое
«па», разбросив руки. По её словам, на меня писали эти жалобы
(доносы) «товарищи по труду», т.е. писатели. Все Переделкино,
видимо. Одна тетка писала ежемесячно в правление, всем там
надоела.
И на эти сигналы надо было реагировать.
И да, завели на меня судебное дело, от 2-х до 5-ти лет. Но фигушки
им. Я до сих пор на свободе.
И это меня сейчас пытаются запугать - одна тётка даже написала, что
выкинула мои книги! А все из-за интервью, которое дал мой сын Федор
Павлов-Андреевич.
Федя сказал, что он гей. Понимая, что последует.
Ведь для нашей страны такие отношения -позор.
Поэтому мужики, прошедшие зону, молчат. И бабы сидевшие ничего не
расскажут. А их была немалая часть страны, миллионы за многие-то
годы. И они там, молодые и сексуальные, сидели годами.
Для наших граждан (а многие из них участвовали там в таких
отношениях, ходили к «опущенным», насиловали несчастных, что в зоне
поделать) - это позор для опущенных на всю жизнь. Но не для них
самих. (Я уже предвижу, что мне прочтут лекцию об -индивидуальном,
парном-между «семейниками»- и групповым сексом в лагерях).
Они четко знают разницу между собой и опущенным. И себя геями не
считают.
Как не назовут себя геями те мужья, что считают своих жён
безропотными подстилками. Я в санатории после больницы -мне
поставили там диагноз «рассеянный склероз» - знала такую
несчастную, которую муж использовал как ему нравилось. Ей пришлось
сделать несколько операций на прямой кишке. Она была мама девятерых
детей, и что с ними было, когда ее увезли с кровотечением, а они
остались с этим отцом...
Когда я лежала после родов в МОНИАГе с трехдневным Федей, его потом
изолировали и не приносили кормить, потому что в роддоме мне
занесли стафилококк, (все советские роддома были заражены) - на
локте возник нарыв, и пришлось нас перевести в чумной барак,
инфекционную больницу во дворе, нас вели по снегу как арестантов,
меня с высокой температурой в резиновых сапогах на босу ногу, в
полотенце на голове и в двух халатах - и несчастненького Федю,
крошечный испуганный трехдневный комочек в синем казенном байковом
одеяльце. А я уже начала его кормить, и представьте себе его ужас,
когда нас разлучили. И мой. И мне там кололи жуткий, дико
болезненный и оч дешёвый антибиотик олететрин (мука была от него
адова, ногу сводило в судороге, но своих антибиотиков колоть не
разрешалось). И вот в этом чумном бараке, где в палате не было даже
раковины с мылом, а все были лежачие -больные женщины рассказывали
друг другу истории. Одна мне запомнилась, об одноногом портном из
г. Красногорска, который насиловал двух своих маленьких сыновей, а
жена боялась идти в милицию. Он сказал ей, что если она туда
пойдёт, он убьёт детей. И о женщине, которая развелась с мужем
из-за его дикого нрава, но жить было негде - она спала на
раскладушке, а муж с шестилетним сыном на кровати -и ночью,
проснувшись, она услышала звуки и как муж бормочет «не плачь ты,
скоро кончу». Вскочила -и упала. Потеряла сознание.Инфаркт. Ее
увезли в больницу...
Вот как-то так. И они не считали себя геями ( у них другой термин,
вы понимаете).
А Федечка -он за права угнетенных и преследуемых. Он помогает
инвалидам, недавно одному его подопечному, нищему, брошенному
матерью, (Федя нашёл талантливого врача) успешно вырезали
опухоль.
И Федя, рискуя собой, встал в защиту прав геев. Чем вызвал поток
ненависти.
Но для всего мира (кроме нас и ещё определенных стран) однополые
контакты, происходящие без насилия, в супружеском или свободном
союзе -это не разврат, а личный выбор каждого.
А медики считают, что человек рождается с определенной сексуальной
ориентацией. Теперь ведь известны случаи, когда люди меняют пол,
идя на страдания, на тяжелые операции. На издевательства (как в
нашей стране).
И если кто хочет выкинуть мои книги, то в этом нет ничего
особенного - вы не одиноки, у нас многие сейчас, освобождая
жилплощадь, выкидывают целые домашние библиотеки после умерших
интеллигентов. И мои книги там точно есть.
Мы здесь живём, дети мои.
Но на свалке, может, мои книги какой-нибудь бич (бывший
интеллигентный человек) наконец и почитает.
P.S. Столько откровенной и грязной ругани после публикации этого
поста (конкретно в свой адрес) я даже в советское время на
обсуждениях моих запрещённых спектаклей не наблюдала. И когда
против меня вели уголовное дело в 91-м г. по поводу оскорблении
президента.
Правда, в детстве и не такое во дворе я слышала.
Пришлось удалять.
|
</> |