Без названия
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
![](/images/main/-aa1a37.jpg?from=https://scontent-lht6-1.xx.fbcdn.net/v/t1.0-9/75233773_773304939783645_8953828449227636736_n.jpg?_nc_cat=101&_nc_oc=AQk7o2EBySi0rjfXIflofeztp4KYn3RNrBMcOWkWCVo99s-FaQ29ppGuvNfWDFvbXaU&_nc_ht=scontent-lht6-1.xx&oh=3c322ed39e198c9d14a80045ffdfccc1&oe=5E50A25F)
Жители Санкт-Петербурга и Ленобласти массово ездят в
Лаппеенранту (приграничный городок в Финляндии) за «запрещёнкой». И
оставляют вот такие надписи в туалетах в местных супермаркетах:
«Фины – дауны» (орфография сохранена).
Ничего за сто лет не поменялось... Быдло осталось
прежним.
— Помню, лет пять тому назад мне пришлось с писателями Буниным и
Федоровым приехать на один день на Иматру. Назад мы возвращались
поздно ночью. Около одиннадцати часов поезд остановился на станции
Антреа, и мы вышли закусить.
Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками.
Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф,
какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное.
Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. И тут же по
краям стола возвышались горками маленькие тарелки, лежали грудами
ножи и вилки и стояли корзиночки с хлебом.
Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему
хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле
платил за ужин ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого
надзора, никакого недоверия.
Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку,
принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему
мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой
широкой взаимной верой.
Но когда мы возвратились в вагон, то нас ждала прелестная картина в
истинно русском жанре. Дело в том, что с нами ехали два подрядчика
по каменным работам.
Всем известен этот тип кулака из Мещовского уезда Калужской
губернии: широкая, лоснящаяся, скуластая красная морда, рыжие
волосы, вьющиеся из-под картуза, реденькая бороденка, плутоватый
взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий патриотизм и презрение
ко всему нерусскому — словом, хорошо знакомое истинно русское лицо.
Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.
— Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да
ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у
подлецов... Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово —
чухонцы.
А другой подхватил, давясь от смеха:
— А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.
— Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как
держать!
А. Куприн, 1908 г. и Олег Якимов