Без названия

ru_psiholog — 18.07.2019 Всем сообщникам хорошего четверга!
В сообществе периодически всплывает тема «а что у нас здесь такое, что это за формат». Хочу поделиться своими мыслями и анализом на тему «а что такое». Можно посмотреть на это и в историческом ключе, и в структурном, так сказать.
С исторической точки зрения сообщество ру_психолог появилось, конечно, как экспериментальная площадка.Онлайн-группа психологической помощи – это было новаторски (особенно на тот момент); новаторскими были жесткие правила касательно письменной речи и доброжелательности; еще более новаторской была идея с запретом на вмешательство в чужие ветки. На что этот формат был похоже изначально? На мой взгляд, на многое, и одновременно ни на что конкретно. С одной стороны, жесткая иерархическая структура с лидером и наказаниями (банами). С другой стороны, структура с двумя «родительскими фигурами» во главе, что должно было бы способствовать развитию переноса (трансфера), как это происходит в некоторых типах терапевтических групп. С третьей стороны, в обычных группах конечно нет свободного входа, но и участника не могут выгнать, разве что в совершенно исключительных случаях. С четвертой стороны, наконец, ни в каком известном типе групп не происходит одновременно: психологическое просвещение; работа участников друг на друга в качестве психологов; супервизия со стороны главного психолога, который корректирует и поясняет процессы; разовые консультации этого психолога отдельным участникам и онлайн-терапия для них; некое количество свободного общения вокруг психологии. Лично я бы сказала, что больше всего этот формат напоминает учебные группы в психологических вузах. Студента могут выгнать раз и навсегда; он учится теории; он практикует как психолог-ученик; он получает психологическую помощь от других; в некоторых случаях он получает личную терапию от своих же преподавателей.
Очевидно, что с некоторого момента мы стали дрейфовать от этой изначальной структуры в другую сторону. В какую, к какому собственно формату? На мой взгляд, формат ближе всего к классической психоаналитической группе. Почему психоаналитической? Потому что именно психоанализ предполагает наиболее свободное содержание процесса, без конкретных поставленных целей. Есть достаточно жесткие рамки (правила, сеттинг), но нет никаких предписаний насчет того, чем занимается группа внутри этих рамок. Вот как описывает эту конфигурацию Д. В. Глуговский в статье «Перенос в групповом психоанализе»:
1) ведущий группы не предлагает участникам никакой конкретной цели взаимодействия. Он отстраняется от роли лидера, человека, «знающего как надо» и желающего вести за собой. Ощущая такую подвешенную ситуацию, группа начинает сама искать смыслы, цели и индивидуальные задачи. Как вариант, она сплачивается против фигуры психолога. «Каждому участнику группы предлагается заново самоидентифицироваться в ситуации с плохо очерченными рамками, в которой чаще всего невозможно реализовать привычные апробированные ролевые функции". Все это создает в группе интенсивное напряжение и тревогу, которые подталкивают участников к поиску новых шаблонов и к развитию.
2) Задача аналитика в такой группе – мягко и незаметно способствовать процессам интеграции группы. Это значит, что сама группа должна решить, «зачем мы здесь собрались», каковы наши ценности, к чему мы идем.
3) Традиционный психоанализ базируется на понятии переноса. Пациент в анализе «бредит», наделяя аналитика фантастическими чертами, не имеющими отношения к реальности; в процессе анализа эти фантазии осмысляются и заменяются на более реалистичные оценки, происходит «разрешение переноса».
Скажу сразу, что современные тенденции трактуют перенос иначе, с менее категоричных позиций, и работают с ним тоже иначе. Но важно не это, а тот факт, что в групповом взаимодействии картина выходит несколько иная.«Так же, как и на индивидуальном приёме, клиент проецирует на аналитика свои фантазии о силе, могуществе, мудрости и прочих невероятных достоинствах (или, в случае негативного переноса, - о злобности, враждебности и подлости…). Так же аналитик уклоняется от принятия и использования вручённых ему клиентом полномочий».
Однако эти процессы невероятно усложняются, так как участники группы общаются еще и между собой. «Формирующиеся хаотично переносы направлены не только на аналитика, но и на сидящих рядом товарищей по несчастью. Возникают странные альянсы, немотивированные склоки, спонтанно рождаются и тут же умирают нереалистичные спасительные идеи… Аналитик в группе не может не вмешиваться в эти процессы, но он также не может тушить каждый в отдельности пожар, так как и в том и в другом случае образующиеся при этом расщепления с большой долей вероятности разрушат группу».
Как и в индивидуальном анализе, переносы высвечивают главную проблему личности, жесткие и не соответствующие реальности способы выстраивать коммуникацию.
Поскольку пространство группы искусственно и вырвано из социального контекста, участники начинают проявлять свой привычный «набор моделей поведения и отношения к партнёрам». Общение развивается в том случае, если другой участник обладает схожим или взаимодополняющим набором моделей. Люди расходятся или игнорируют друг друга в том случае, если их модели никак не резонируют между собой.
«…в группе затруднена стандартная социальная ролевая стратификация. Вы можете чувствовать себя победителем или козлом отпущения, но убедить в этом других участников группы, в отсутствии привычных социальных контекстов и способов их использования, достаточно сложно. В силу как раз этой внеконтекстуальности каждую ролевую претензию нужно обосновывать и осваивать заново».

Парадокс группового взаимодействия заключается в том, что каждый индивид по отдельности стремится а) реализовать в группе свои личные потребности б) образовать пару или собрать вокруг себя узкий кружок единомышленников. А группа как единое целое всегда противостоит и первому, и второму, навязывая общегрупповые ценности и способствуя распаду пар.
"Попытка любого из участников сформулировать свою собственную цель присутствия в группе будет вызывать зависть, раздражение и агрессию".
При этом попытки участника существовать в группе автономно и противостоять ей оказываются совершенно бессмысленными, так как нет той отчетливой силы, того "врага", которому собственно нужно противостоять. Такими же бессмысленными оказываются попытки двигаться вверх по внутренней иерархии, так как она оказывается весьма условной, постоянно изменчивой, и стабильна только роль аналитика. Хотя и он в идеале рано или поздно начинает восприниматься как член группы, хоть и более знающий и опытный.
Группа ценна не только тем, что можно проанализировать причины своих стандартных моделей общения; а тем, что можно, наоборот, стряхнуть с себя эти старые схемы и экспериментировать, приспособляясь к достаточно непредсказуемому пространству.
 «На высоких стадиях развития… группа становится вполне отчётливым субъектом, имеющим свои уникальные особенности и свою собственную физиономию».
Она достигает цели своего развития: исчезает противоречие между личными и групповыми стремлениями. Каждый участник оказывается способен раскрыть свои уникальные особенности и вложить их в групповую работу.
Группа не может существовать без агрессии и конфликтности; это то топливо, за счет которого она существует и развивается. Но задача аналитика – поддерживать участников в случае «ситуаций, угрожающих целостности личности, нивелировать и канализировать агрессию в такие формы, которые способны выносить участники».
В личной и групповой терапии очень важно, конечно, присутствие эмпатии; она позволяет понять и подхватить ту «игру», которую предлагает каждый из участников. Автор статьи видит опасность в «соскальзывании в поле конвенциональных культурных стереотипов, где индивид чувствует себя неуязвимым к вторжениям в личностные конфликтные сферы». Те самые «разговоры о погоде» или шаблонные споры можно рассматривать как попытку убежать от личностного взаимодействия с проявлением своих проблемных внутренних особенностей.
«Человек может обращаться к групповым смыслам, отвечать на запросы, сформулированные от имени этих смыслов. Обе стороны таких трансакций будут в большой степени анонимными, так как личностное отношение к этим смыслам в таком общении не требуется».
Принести в группу какие-то коллективные установки, смыслы всегда безопасно; человек выступает от чужого имени («надо делать вот так»; «в нашей среде всегда поступают вот так» и проч). Личностные же смыслы «уникальны и ответственность за них абсолютная». Если они будут отвергнуты группой, это может ощущаться как полная катастрофа. Поэтому «общение на уровне уникальных составляющих личности неизбежно воспринимается как опасное».
Пока все, продолжение следует.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив