Башня. Новый Ковчег-3. Глава 30. Рябинин (часть 2)

two_towers — 29.04.2024

Первая часть главы — в предыдущем посте (увы, из-за большого объема в один пост не влезает)

Бутылка была пуста. Юра недоумённо подержал её в руках, поставил обратно на пол, удивляясь про себя, что в последнее время у него как-то подозрительно быстро заканчивается коньяк. Казалось бы, только что откупорил новую бутылку и раз — уже едва на донышке. «Но ничего, это ровным счётом ничего не значит, — Юра упрямо, наверно, в сотый раз повторил себе эту фразу, задвигая в дальний угол сосущую его тревогу. — Осталось чуть-чуть, совсем чуть-чуть».

Что осталось и почему чуть-чуть, этого Юра сказать не мог, он вообще не думал и не хотел думать о происходящем. О том, что жена презирает его и даже не пытается скрыть своего презрения. О том, что он давно и плотно сидит на крючке Ставицкого, выполняя все его приказы с завидной послушностью марионетки. О том, что он собственными руками удушил женщину, которая пусть и из корыстных целей, но всё же была добра к нему. А ведь она так смотрела на него… так смотрела. Юра привычно схватил почти пустой стакан, заглянул в него и отшатнулся — остатки золотистой жидкости, переливающейся на дне, рассыпались каплями, весело подмигнули ему, странно и причудливо трансформировались в свете потолочных ламп, и на Юру глянули пустые мёртвые глаза. Он вскрикнул, разжал пальцы, и стакан упал на пол, бесшумно запутавшись в длинном ворсе ковра. Страх, на время отпустивший его, снова вцепился, прилип, заполз словно клещ под кожу. Привыкнуть к этому страху было нельзя, но и избавиться от него тоже, как невозможно избавиться от того, что стало частью тебя. А страх стал частью Юры, самим Юрой. Жена что-то говорила ему, и страх тут же толкал его в спину, заставляя сгибаться и подчиняться. Ставицкий отдавал свои приказы мёртвым и скучным голосом, а страх уже бежал впереди, выполняя их. Даже убийство Ледовского, и тут облажался не столько сам Юра, сколько его страх. Генерал тогда в разговоре с Савельевым упомянул фамилию Барташова, сказал про дневник, и страх, крепкими руками обвивший Юрину жирную шею, зашептал в ухо быстро и жарко: «А вдруг там в дневнике что-то про Барташовых, а у тебя жена Барташова, она-то выкрутится, а тебя не пощадят, Юра, вот увидишь, тебя не пощадят». И это не Юра, это он, его страх, сыпанул той отравы в стакан Ледовского…

Рябинин закрыл глаза, повалился на спинку кресла, страстно желая, чтобы пришёл долгожданный, душный и пьяный сон, в который можно провалиться как в бездну — только это на время приносило облегчение. Но сон не шёл. Зато опять вспомнился Ставицкий, Наталья, мысли причудливо завертелись, не давая покоя. Господи, как же он устал. Устал бояться, устал изображать из себя главнокомандующего, принимать решения устал. Чего они все от него хотят? Наталья, Ставицкий? Он и так делает всё, что ему говорят…

Юра неловко дёрнулся, задел стоявшую у ног бутылку. Тут же подумал — нет, так ему не уснуть, не расслабиться. Опять встал, подошёл к шкафу, привычно отодвинул Есенина, вытащил последнюю бутылку, машинально отметив про себя, что надо снова пополнить свои запасы. Повернулся и тут же вздрогнул всем телом — в дверь постучали.

Первым делом он попытался спрятать бутылку за спину, словно его поймали на какой-то шалости, но передумал — это была не жена, та не стучалась, входила к нему без церемоний.

— Да? — произнёс он, стараясь голосом не выдать свой испуг.

Заглянула горничная, Нина, которая работала у них так давно, что превратилась в копию своей хозяйки.

— Юрий Алексеевич, — она посмотрела на коньяк в его руках, и по лицу пробежала брезгливая гримаса, точь-в-точь как у жены. — К вам полковник Долинин. Я сказала, что вы работаете, но он говорит, что у него срочно.

«Этого какой чёрт принёс?» — подумал Юра с досадой. Что ж его в покое-то никак не оставят?

— Хорошо, пусть войдёт, — недовольно буркнул он, вернулся за стол, опустился в кресло, застегнул рубашку, схватил из стопки бумаг первую попавшуюся папку, раскрыл её, изображая сосредоточенность и пытаясь глазами поймать расползающиеся строчки — чёрт, всё-таки выпил он прилично. Надо, пожалуй, обождать, больше не пить. Юра с тоской взглянул на бутылку, которую поставил на поднос рядом с графином и стаканом.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться…

Долинин уверенно вошёл и отчеканил официальное обращение. Юра поморщился — Долинин намеренно сделал акцент на его звании. Полковник. По сути, они сейчас были равны. Звание генерала всё ещё не было ему присвоено, в их системе генерал был один, он же главнокомандующий армией Башни, глава военного сектора. Но в связи с бюрократическими проволочками Юра всё ещё считался исполняющим обязанности. Это издевательские две буквы «и.о.», стоящие на каждом документе, Юру раздражали и заставляли нервничать. Ничего, совсем скоро он вступил в должность, получит звание, надо там поторопить всех со званием. Генерал Рябинин — звучит неплохо.

— Брось, Володя, — прервал он Долинина. — Давай без этого обойдёмся. Что там у тебя срочного? Я тут… немного приболел.

Рябинин понял, что оправдывается, и разозлился. На себя, на Долинина, ворвавшегося к нему и заставшего его не в самом лучшем виде.

Володю Долинина Юра знал давно, они начинали вместе и в карьере шли ноздря в ноздрю. При Ледовском они оба занимали примерно равное положение. Но он, Юра, был ближе к старому генералу. Тот как-то обмолвился при нём, что Долинин — отличный командир, блестящий офицер, вот только больно крут и не всегда охотно подчиняется авторитетам. Наверное, поэтому Ледовской больше приблизил к себе именно его, Юру. Уж Юра как раз подчинялся охотно.

После смерти генерала Рябинин умудрился взять власть, по сути, перехватить её у Долинина только по одной причине — он знал и заранее подготовился. Для всех остальных смерть Ледовского стала сюрпризом. И для Долинина тоже. Но в глубине души Юра очень хорошо понимал, что Володя Долинин подходил на роль главы сектора куда как больше его самого. Намного больше. И если, как помощник Ледовского, Юра был предпочтительнее, то как главнокомандующий, увы…

— Хорошо, Юра. Обойдёмся без чинов, — проговорил Долинин, бросив взгляд на коньяк.

— Садись, Володя, — Рябинин указал на стул. — Выпьешь?

— Я на службе, — отрезал Долинин, но на стул сел, придвинув его к столу.

— Что у тебя?

— Ты в курсе, что происходит в энергетическом секторе? — с места в карьер начал Долинин.

— В курсе, конечно. Волнения там, работы какие-то несанкционированные. Всё под контролем уже. Погоди, а ты откуда знаешь?

Он удивлённо уставился на полковника. Рябинин постарался, чтобы этот инцидент остался известен только узкому кругу, и Долинина намеренно не ввёл в курс дела. Хотел сам, без него. Неужели настучали уже?

— Знаю, — туманно ответил Долинин. — Я-то как раз знаю. А вот ты, Юра, ни черта не знаешь и таких дров наломал.

— Что? — от тона Долинина Юра опешил. — Ты что, бредишь? Чего это я не знаю?

— Вот, — Долинин положил на стол папку, которую до этого держал в руках, быстро открыл, достал листок, лежащий сразу сверху — видно было, что он подготовился, — и сунул его под нос Рябинину. — Читай!

В глаза бросилась красная гербовая печать, но буквы разбегались, и Юра с ужасом осознал, что он не в состоянии прочитать ни строчки, ни слова. Долинин это тоже понял, его жёсткий, чётко очерченный рот, скривился в едва наметившийся усмешке.

— Это протокол, предусматривающий охрану АЭС, расположенную ниже нулевого уровня. За эту охрану отвечаю я. Всегда отвечал. И подчинялся непосредственно Ледовскому. А после его смерти, поскольку ты официально ещё так и не вступил в должность главнокомандующего, — Долинин говорил ровно, взвешивая каждое слово, и Юра готов был поклясться, что это упоминание о его временном назначении вовсе не случайно. — Я подчинялся напрямую Савельеву. А после его гибели — Руфимову. Хотя это уже и не по протоколу.

Несмотря на то, что Долинин говорил чётко, Юрины мысли путались и ускользали. Он всё ещё пытался прочесть документ, что лежал перед ним, но тщетно. От чёрных, прыгающих буковок голова гудела, Рябинин поднял глаза, которые тут же уткнулись в бутылку, призывно поблёскивающую стеклом прямо перед ним. Отчаянно захотелось выпить.

— Почему не по протоколу? — рассеянно произнёс он первое, что пришло на ум.

— Потому что по протоколу я должен подчиняться своему непосредственному начальнику, — терпеливо объяснил Долинин.

— Ничего не понимаю. Протокол. Савельев… При чём тут Савельев?

Юра всё-таки не удержался, схватил бутылку, нервно откупорил и щедро плеснул себе в стакан приятно пахнущую янтарную жидкость, тут же глотнул и почувствовал себе намного увереннее. Настолько, что даже плечи расправил и приосанился.

— Постарайся объяснить, чёрт возьми, внятно. Ну?

— Внятно? — Долинин покосился на коньяк, и Юра уловил промелькнувшее на его лице презрение. — Внятно, так внятно. Ниже нулевого уровня находится атомная электростанция, она была законсервирована, но её собираются запускать. Пока тайно. Руфимов уже несколько недель ведёт там работы. Мне ещё генералом было поручено обеспечить охрану станции, согласно протоколу. У меня там люди, Юра. Были. Пока ты не влез туда, не разобравшись.

— Атомная электростанция? — повторил Рябинин. В голове шумело. Слова Долинина казались каким-то бредом сумасшедшего. — Ты чего несёшь, Володя? Откуда у нас в Башне атомная электростанция? И почему я ничего не знал?

— Потому что об этом почти никто не знал. И не должен был знать. Всем заправлял напрямую Савельев. Он принимал решение по её запуску, и то, что всё это должно оставаться в тайне — это тоже он решил. Я просто обеспечивал охрану. Согласно протоколу.

То, что Долинин с таким упорством ссылался на протокол, который лежал у Юры под носом, и который он никак — как ни силился — не мог прочитать, разозлило Рябинина.

— Так какого чёрта я узнаю об этом только сейчас? — он ударил кулаком по столу, охваченный внезапной детской обидой на то, что у старого генерала при жизни были от него секреты. — Какого чёрта, Володя?

— Потому что ты ещё не вступил в должность, — Долинин упрямо выставил подбородок, зло сверкнул глазами. — В протоколе ничего не сказано про временно исполняющих обязанности.

— Так получается, что…

— Получается, Юра, что в энергетическом секторе твои ребята положили моих. Часть моих. А остальных удерживают насильно и незаконно. Потому что у моих был приказ — никого не пропускать. Они его и выполняли. А ты влез туда и положил четверых моих бойцов, Юра.

— Ты забыл, что я — главнокомандующий! Нет никаких твоих бойцов. Они все — мои. И обязаны были подчиниться приказу. И ты, Володя, ответишь за это!

Голос Рябинина сорвался, выдал визгливые нотки. Юра был зол, очень зол. И растерян. Он мало что понял, какая-то станция атомная, будь она неладна, секретные протоколы. Ему казалось важным одно — оказывается, было что-то такое, о чём он не знал, зато знал Долинин. И это было унизительно и обидно.

— Я отвечу. Если надо, пойду под трибунал, не сомневайся. Но ты не понимаешь серьёзности положения. Ты должен немедленно убрать оттуда своих людей и дать команду возобновить работы. Сейчас твои там всё затормозили, а это — опасно. Процесс не должен прерываться. Ты не понимаешь? Ты слышал вообще, что такое ядерный реактор, радиоактивное топливо? Мы тут все взлетим к чертям собачьим! Немедленно отдай приказ, чтобы работы возобновились. И убери своих людей!

«Что им всем от меня надо? — с тоской думал Рябинин, слушая Долинина и не сводя взгляда с пустого стакана. — Что они все от меня хотят? Сначала эта история с Савельевым, то ли воскресшим, то ли нет. Теперь ещё какая-то таинственная станция на нулевом уровне. Что я должен сделать? Что?».

Он с ненавистью посмотрел на Долинина.

— Это всё из-за тебя, Володя! Ты во всём виноват!

— Отдай приказ, Юра. Немедленно, или я…

— Что ты? Пойдёшь против меня? Ты понимаешь, что говоришь? Это бунт! Предательство! Я — глава сектора и член Совета! Я!

— Ты только об этом думаешь? — Долинин вдруг привстал, наклонился к Рябинину, прищурив глаза, поморщился, видимо, уловив запах перегара. — Какой ты, к чёрту, глава? Сидишь тут посреди рабочего дня — пьяный в стельку и трясёшься за своё место, за свою жирную задницу. Я всегда считал недоразумением это твоё назначение, но для меня сейчас важнее не это. Я должен обеспечить безопасность Башни, это мой долг. И твой, хотя о нём ты забыл. И если ты сейчас с этим не справишься…

Рябинин судорожно сглотнул. Полковник не договорил, но смысл был и так понятен.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы они там… чтобы работы продолжили… — Юра ненавидел себя за свой трусливый тон. — Только знай, Володя, я этого так не оставлю. И не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Я пока ещё твой командир.

Звучало это жалко. Долинин поднялся со стула, усмехнулся. Медленно забрал протокол со стола и так же медленно убрал его в папку.

— Пока ещё, — с угрозой повторил он. — Отдай приказ немедленно, или мы все окажемся в преисподней и уже там будем разбираться, кто кому командир. Работы должны быть возобновлены прямо сейчас.

Долинин развернулся на каблуках и вышел. Рябинин с трудом сдерживая истерику, снова схватился за бутылку. Да пошли они все к чёрту со своими атомными станциями. Сами виноваты, развели тайны, а ему теперь отдуваться за всех.

— Юра, что происходит?

Чёрт, её ещё не хватало! Он на автомате попытался передвинуть бутылку так, чтобы её было не видно, но тут же понял всю бессмысленность своей затеи.

— Что происходит, Юра? О какой такой электростанции говорил Долинин? Он тебе угрожал? Почему ты его не арестовал?

Наталья стояла в дверях, её ноздри раздувались от возмущения.

— Ты подслушивала?

— Я никогда не подслушиваю, — жена презрительно фыркнула. — Вы громко говорили. Объясни мне, почему ты позволил, чтобы твой подчиненный говорил с тобой так? Я внимательно слушаю.

Противостоять жене Юра не мог. Да и не хотел. На него навалилась усталость, ему нужно было, чтобы кто-то сказал ему, что делать. Юре всегда было проще, когда ему говорили, как поступить, что сказать. И он выложил Наталье всё. Передал разговор с Долининым, стараясь ничего не упустить.

— И что ты сидишь? — жена презрительно прищурилась. — Посмотри на себя — ты пьян и жалок. Неудивительно, что Долинин тебя и в грош не ставит. Немедленно свяжись с Сергеем. Немедленно!

Под тяжёлым взглядом жены Рябинин потянулся сначала к телефону, но тут же вспомнил, что Ставицкий с отрядом, который сам Юра выделил ему, отправился вниз, а, значит, на месте его нет. Тихо чертыхнулся, взял планшет и стал трясущимися руками набивать сообщение, с трудом попадая пальцем в нужные буквы. Отправил и тоскливо уставился в угол. Ответ не заставил долго ждать — педантичный Ставицкий всегда отвечал на сообщения незамедлительно. Юра тупо уставился на расплывающийся экран. Наталья всё поняла, выхватила планшет из рук и прочитала вслух, чеканя каждое слово.

Ставицкий был лаконичен: «Энергетики пусть продолжают свои работы. Но охрану не снимай. Людей не уводи. Пусть перекроют уровень — никого не впускать и не выпускать. Я свяжусь с тобой позже».

Юра непонимающе смотрел на жену. Его охватило пьяное безразличие. Сейчас жена уйдёт, и он…

— Что смотришь? — прошипела она. — Ты не понял, что приказал Сергей? Действуй!

Она с силой толкнула телефон. Юра тоскливо вздохнул и взялся за трубку.

*************************************************

навигация по главам

Башня. Новый Ковчег-1

Башня. Новый Ковчег-2

Оставить комментарий

Популярные посты:

macrinus

Как выбрать гладильную доску в Ростове-на-Дону

vesta_neo

Воронежские новости № 24/4

e_kaspersky

Ничего себе прогулка по улочкам разным в таком Токио!

kwakin_misha

После дождичка.. в среду

imp_navigator

Новая твердотопливная БРСД у хуситов

0lga_marple

Путин прибыл в Пхеньян

aziopik

Минутка политико-уголовной прорицательности

pereklichka

Мигрант с ковриком в храме Федора Ушакова или Как себя вести, если в вашей

everstti_rymin

ХВ! Традиционные ценности

• Ранее
• Архив