Бардак на вертолёте
Юрий Лучинский — 15.04.2011Разбилась на Алтае группа начальников, полетевших
на охоту.
Саша Косопкин, мой былой коллега по депутатству, сосед
по дому, высоко взлетевший, погиб. Суд установил его лидерство в
браконьерстве.
Жалко.
А ведь и у нас бывало……
***
Май-июнь 1988 года. Небо над Приаральем.
Я – в следгруппе Прокуратуры СССР под руководством Гдляна Т.Х.
Расследуем коррупцию в высшем руководстве Узбекистана. При этом
медленно выходим на коррупционеров из высшего руководства СССР.
Сейчас следаки со всех участков на территории Узбекистана
откомандированы на базу в Ургенч, центр Хорезма. Идет массированная
операция по изъятию ценностей, заначенных уже посаженным первым
секретарем Каракалпакского ОК родной партии Каллибеком Камаловым
(Хорезм и Каракалпакия – соседи. Прим. авт.).Зона охвата в радиусе
200 километров.
Для опернужд выделен армейский вертолет МИ-8 с экипажем. Машина в
Ургенчском аэропорту. Солидная. С подвешенными ракетными
установками.
Экипаж живет с нами в бывшем обкомовском коттедже с фруктовым садом
за бетонным забором.
Молодые ребята. Боевые. Только что вместе с «вертушкой» выведенные
из Афганистана.Командиру – капитану Сергею – еле-еле тридцать лет.
Остальным и того меньше.
А машина – битая-перебитая, латанная-перелатанная. Стреляли.
По вечерам мы с ними пьянствуем водку и смотрим изъятые у баев
американские видеофильмы. В то время это еще дефицит, как и видео
вообще.
Гдлян включает меня в группу, по арестам и изъятиям. Мы почти
ежедневно мотаемся на вертолете по аулам и кишлакам. Мы – это еще
следователь Вася Янковский из Хмельницкого (так и доработал до
пенсии в Хмельницком – прим. авт.), прокурор-криминалист Сева
Бобров (сильнейший был специалист, а потом подался в
национал-коммунисты – прим. авт.) из штатного состава
генпрокуратуры, меняющиеся члены группы и отделение
курсантов-автоматчиков для охраны.
Летим из далекого аула под самым Аралом, где только что приняли
груз ковров, шуб и дубленок. Груз доставлен на двух прицепах от
трактора “Беларусь” и перегружен в “вертушку”. Имущество все того
же Камалова. Под потолок салона.
Вертолету тяжеловато, но он летит.
Высота – 1500 метров.
Пользуясь дружбой с экипажем, сижу между двумя пилотами на откидном
сиденье бортмеханика. На голове у меня летный шлем и я общаюсь с
ними через внутреннюю связь. Иначе невозможно – рев неимоверный. В
салоне пассажирам также разговаривать невозможно.
В предшествующие полеты Сергей-командир уже объяснил мне назначение
главных органов управления вертолетом и значение основных
приборов.
Сейчас он вдруг вспоминает вслух вчерашний видеофильм про
полицейских. С гонками на вертолетах по-над самой землей. С
залетами в овраги и буераки. Вспомнив, Сережа предлагает мне
держаться покрепче и с силой отталкивает от себя ручку
управления.
Геликоптер клюет носом. И со всем барахлом валится с
полуторакилометровой высоты. Внутренности поднимаются к горлу.
Члены мобильной группы в салоне падают на дверь пилотской кабины. В
застекленный иллюминатор на двери, обернувшись, вижу их искаженные
матом рты.
Земля приближается. В какой-то момент в наушниках писк зуммера. Как
я уже знаю, это сигнал критической высоты – 20 метров.. Потом и
зуммер затихает. Высота уже закритическая. Песочек с зелеными
саксаулинами практически под самым носом.
Командир выравнивает машину и пускает ее в полет “по рельефу
местности”. То есть копирует полетом буераки и барханы. На высоте
10-15 метров. Точь в точь, как в видеофильме.
На лицо надвигается песчаная стена бархана. Сейчас воткнемся!
Но стена как-то уползает под нос, а потом и под брюхо вертолета. А
под нами оказывается какая-то впадина. Машина тут же устремляется
вглубь впадины и летит над ее дном. Вплоть до очередной песчаной
стены перед носом.
При перелете очередного бархана показывается стадо овец,
предводимое аборигеном. Овцы разбегаются. Абориген, как успеваю
заметить, падает лицом на землю и закрывает голову руками. Прячется
от “шайтан-арбы”.
Воздушное, понимаешь, хулиганство…
***
А эти бедолаги на незагруженной исправной газпромовской «восьмерке»
гепнулись.