БАМ! Часть 8: от Олёкмы до Новой Чары, или Вершина БАМа

varandej — 22.01.2022

Долинами и перевалами Станового нагорья, по большей части в Каларском районе Забайкальского края, проходит самая суровая, самая холодная, самая дикая часть Байкало-Амурской магистрали, так называемый Горный БАМ. Он, в свою очередь, часть Западного БАМа, где, в отличие от БАМа Восточного, ходит не один пассажирский поезд, а два! Вернее, полтора: с востока на запад их графики совпадают, а потому получается, что проехать по красивейшим местам Байкало-Амурской магистрали при свете дня можно только с запада на восток, да и то через день в летнее время. В сентябре 2020 года сумерки застигли нас на "ефремовской станции" Юктали, куда мы доехали в прошлой части из Тынды. Что скрывала эта темнота - я увидел лишь год без недели спустя, но всё же не буду нарушать логику своего повествования. Обратив время вспять, продолжим путь с востока на запад: от Олёкмы через высшую точку российских железных перевал Мурурин в пантюркистскую Новую Чару.

Олёкма - одна из тех рек, чьи названия мы узнаём их курса школьной географии. Второй по расходу воды (1950 м³/с) приток Лены после совсем уж грандиозного Алдана, это река масштабов Иртыша или Днепра. Ещё более важное место Олёкма занимает в физической географии: начинаясь на хребте со звучным названием Олёкминский Становик, она прорезает горные цепи в глубине Сибири, разделяя Становой хребет и Становое нагорье. В своих верховьях на трассе БАМа она уже довольно велика... но я предательски проспал свой шанс её увидеть. БАМ выходит к берегу Олёкмы после станции Юктали в устье Нюкжи, где мы закончили прошлую часть, вскоре прыгает 5-пролётным мостом с правого берега на левый, а отходить в сторону начинает после станции Олёкма в двух часах пути от Юкталей, которую в 2020 я проезжал затемно, а в 2021 меня после неё просто сморил сон. Так что вместо самой Олёкмы я увидел лишь сопки Станового хребта над её берегом, в который упирается перспектива станции на восток:

2.


Вокзал мы застали как раз в процессе потери лица и превращения в сайдинговый параллелепипед - в 2020-м, пока я спал, верная Оля не поленилась сфотографировать его в темноте, ещё не зная, что запечатлеет уходящую натуру:

2а.


Олёкма - из станций-сирот без шефства какого-либо региона. Впрочем, у меня есть стойкие подозрения, что о шефстве многих станций мы просто не знаем - упоминания о том, кто строил Лопчу, Чильчи или Дугду просто не попали в те книги о БАМе, эхо информации которых так и гуляет по публицистике, википедии и блогам. Вот реально - кто мог построить такой посёлок, кроме Архангельской, Мурманской, Вологодской областей, на худой конец Кировской области или Республики Коми?

3.


Разве что Хакасия - вот в этой статье вскользь упоминается, что её героиня, уникальный для БАМа специалист по погрузке железной руды на экспорт, приехала сюда в 1980-х годах из Абакана.

4.


Руда здесь из Куранахского ильменито-титано-магнетитового месторождения, за время освоения которого с 1996 года две компании уже обанкротились, а третья только-только зашла. В России такую руду перерабатывают только в Новокузнецке, так что проще и выгоднее получается везти её отсюда прямиком в Китай. Олёкме, однако, что-то с этого явно перепадает: неожиданно качественные граффити на подсобках, конечно, жизнь горняка и путейца не улучшат, но для зажиточности они и не причина, а следствие.

5.


Олёкму я проспал ещё и потому, что принял за её верховья реку Хани, вверх вдоль которой путь ведёт дальше вглубь Станового нагорья:

6.


Где-то через час выводя на станцию Хани. Здесь на три десятка километров (из четырёх с лишним тысяч) Байкало-Амурская магистраль заскакивает в Якутию вдоль самой её границы. Так что формально именно построенная в 1982 году Хани - певая железнодорожной станция крупнейшего внутригосударственного региона планеты.

7.


Логично предположить, что Якутия её строила, но оформления вокзала наводит на мысль о шефстве Читинской области: поверх сайдинга (под которым ничего особого интересного не было) висит мемориальная доска декабристу Михаилу Лунину, умершему в 1849 году в Акатуйской тюрьме. Попал он туда вполне логично, так как даже среди декабристов был известен как непримиримый смутьян. Ещё в молодости он принял католичество, сочтя его более вольнодумской конфессией, а в 1816 году вместе с ещё несколькими заговорщиками готовил покушение на царя. Причём весьма изощрённое: Лунин планировал сделать то же, что в 1918 году большевики в Ипатьевском доме - вырезать всю царскую семью. Но только - чтобы принять за это казнь, после которой Союз Спасения весь в белом въедет строить новую страну на обломках самовластия. В событиях на Сенатской площади Михаил Сергеевич не участвовал, так как в это время был на военной службе в Польше, и именно за подготовку того заговора отправился в Сибирь. Последний арестованный, освободился он одним из первых, но вскоре снова сел за агитационные письма из Сибири - и на этот раз после ареста выйти на волю Лунину было не суждено. Глядя на мемориальную доску, логично было бы предположить, что его сослали в какой-нибудь Верхоянск или Среднеколымск, но нет - всё происходило на Нерчинских рудниках в пределах Забайкальского края.

7а.


Хани вообще расположена причудливо - мы сейчас в Якутии, горы на заднем плане - уже в Амурской области, однако её граница с Забайкальским краем подходит километров через 10.

8.


Хани - по БАМовским меркам посёлок немаленький (900 жителей), но три пятиэтажки странно смотрятся среди дикой стихии. Они напоминают балкИ, забытые на стаявшем зимнике:

8а.


На станции со мной разговорился выходивший здесь мужик да показал на скалы у вершины сопки: "Герб Якутии знаешь? Ну лошадь такая! Вот приглядись - она! А про партизана Лазо слышал? Тоже приглядись - вон, крадётся!" - по его словам, у этих скал есть полсотни народных названий.

9.


Хани - ещё и последняя станция Дальневосточной железной дороги, которая здесь смыкается не с Забайкальской (охватывающей солидный кусок Транссиба), а сразу с Восточно-Сибирской. Поезд едет вдоль Хани-реки, уже в Забайкальском крае минуя её исток - пожалуй, красивейшее на трассе БАМа озеро Читканда:

10.


Становое нагорье представляет собой великий водораздел Лены, Енисея и Амура, вот только само оно - скорее конфедерация самодостаточных хребтов, очень непохожих друг на друга. За Олёкмой начинается Удокан (до 2541м) - хребет грузный, плосковерхий, местами откровенно мрачный...

11.


...но фантастический богатый полезными ископаемыми - в геологии это называют не иначе как Удоканский феномен. Примерно на десяти тысячах квадратных километров сосредоточены огромные месторождения титано-магнетитовых руд (Чина, Куранах), медных песков (Удокан), железистых кварцитов (Чара), угля (Читканда), золота и самоцветов вроде чароита, а на соседнем Кодаре - ещё и уран... С юга в Удокан упирается Байкальский рифт зарождающегося океана, а совершенно хибинские очертания крутых гор без вершин выдают старость, снявшую много слоёв с этих склонов.

12.


Железная дорога, тем временем, только набирает высоту, и открыв окошко в вагонном туалете, я снимал фантастический, совершенно вертолётный вид на Читканду:

13.


Да и дальше за окнами вагона плывут те самые виды, которые мы помним из детских энциклопедий около подписи "Сибирь":

14.


Железная дорога делает мощные петли, карабкаясь на Муруринский перевал (1323м) - высшую точку Российских железных дорог. Ещё выше на тот же Удокан забралась Чинейская железная дорога, но она заброшена, а рассказ о ней - дело не на один пост. И в общем в абсолютных цифрах 1323 метра - это не так уж и много. Даже в бывшем СССР гораздо выше забирались железные дороги Армении - самой высокогорной станцией бывшего Союза можно считать Сотк (2066м) над Севаном, у золотых рудников и недавно придвинувшейся линии фронта. В мире километровыми высотами и вовсе никого не удивишь... но суровый климат словно добавляет горам пару-тройку лишних километров - за вычетом кислородного голодания условия здесь немногим лучше, чем на Цинхай-Тибетской магистрали Китая или высокогорных линиях Боливии и Перу.

15


А определённую путаницу в Вершину БАМа вносит разъезд Мурурин - он расположен существенно восточнее перевала, и с высотой около 1210м лишь второй в стране после АЯМовского разъезда Таёжный (1240м). В общем-то, на прошлом и следующем кадрах, снятых с другой стороны петли, уклон заметен невооружённым глазом:

16.


Вокруг - всё те же вертолётные виды гольцов:

17.


-Куда тропу мнёте?
-Идём к гольцу Ямбуй, знаешь такой?
-Ямбокай? Разве ты не знаешь - Ямбокай место шибко плохое!
Геолог Григорий Федосеев, наряду с упомянутым в прошлой части коллегой Иваном Ефремовым, так же стал культовым писателем бамовцев. Причём не фантастом-философом, а реалистом: его приключенческие романы - одновременно и нон-фикшн. Со своим проводником-эвенком Улукитканом он ходил куда восточнее, в верховьях Алдана у границы Якутии с Хабаровском краем, но пейзажи и сам дух таинственной, страшной, манящей тайги здесь совершенно такой же.

18.


Вот и сам разъезд Мурурин - виды вдоль путей я снимал из последнего тамбура, так что в нашем рассказе они - как из кабины локомотива:

19.


Мимо проплывает, как облако по небу, Щучье озеро, и даже на фото видно, что путь продолжает набирать высоту:

20.


По ощущениям вершина где-то здесь, за мостом через Правый Мурурин, опоры которого видны на вводном кадре:

21.


Справа на кадре выше открывается простор Верхне-Чарской котловины.

22.


За ней из синих далей надвигается грозовым фронтом следующий хребет Кодар:

23.


Тайга, ненадолго сменившаяся лесотундрой, вновь поднимается к вагонным окнам:

24.


Откуда-то вдруг появляется небольшая станция Икабья с пожалуй самым некрасивым (если не считать уделанных в 21 веке) вокзалом БАМа:

25.


Ну а кто в позднем СССР мог застолбиться выше всех? Что за вопрос, обижаешь - конечно же, Грузия! Впрочем, здесь сыны Сакартвело обошлись без явных национальных элементов, кроме разве что облицовки какими-нибудь кавказскими камнями да решётки в виде кольчуги на груди князя Мхаргрдзели:

25а.


С вокзала видны отреновированная школа, двухэтажки и печально обшарпанный ТОЦ (торгово-общественный центр), грузинские панно на фасаде которого разглядеть с поезда нельзя, а с короткой стоянки - раскованно:

26.


Транспорт встречающих - под стать суровому краю. От Икабьи километров 17 до Чапо-Олого - "столицы" эвенков Забайкальского края, и именно оттуда вышли кочевать оленеводы, встреченные нами под Чиной. От села ещё километров двадцать без дорог до озера Арбакалир у подножья Кодара, где парит даже в лютые морозы Чарский горячий ключ.

27.


От Хани до Икабьи - 2,5 часа пути, а дальше нет и 40 минут до Новой Чары. Высокогорье кончилось, но красоты остались: вот за тайгой то и дело мелькают золотистые пески. Знаменитая Чарская пустыня, о которой будет отдельный пост - лишь крупнейший песчаный массив этой котловины, но далеко не единственный.

28.


А вот видна столовая гора Зарод (1365м), близ которой с 2012 году добывают уголь - разведанное в 1949 году Апсатское месторождение крупнее всех прочих угольных разрезов Забайкалья, вместе взятых. За Зародом врезается в Кодарские горы долина реки Апсат, а в её перспективе - кажется, сам пик БАМ (3072м) с его характерной расщелиной: это высшая точка Кодара и всего Станового нагорья.

29.


Как заходящий на посадку самолёт, поезд спускается в котловину:

30.


Вернее, поезд, с которого сняты эти кадры, из котловины, наоборот, поднимался. Спустились же мы сюда ночным поездом, и сойдя на перрон Новой Чары, первым делом почувствовали холод - ночью в середине сентября тут был заметный минус.

31.


Новая Чара - крупный по меркам БАМии ПГТ (3,7 тыс. жителей), фактический, а с 2020 года и административный центр Каларского района. Крупнейший в Забайкальском крае по площади и один из последних по населению (7,6 тыс. чел), от остального региона этот район обособлен посильнее, чем Агинский Бурятский округ. Обособлен как минимум логистически: из Читы сюда можно попасть лишь самолётом за 13 тыс. рублей, а путь по земле через Иркутскую или Амурскую области растянется на трое суток. До "стройки века" жизнь на Каларе едва теплилась, и была представлена в основном эвенками в оленеводческих совхозах - в 1932-38 годах Каларский район был ядром Витимо-Олёкминского эвенкийского национального округа, и здесь планировалось расположить его центр - село Усть-Калакан. Сюда, к найденным геологами в конце 1940-х годов удоканской меди, кодарскому урану и апсатскому углю, и тянули БАМ в первую очередь, но тянуть было явно ещё далеко... Разработку урана в свете начавшейся ядерной гонки решили осваивать, не дожидаясь железной дороги: у подножья Кодара вырос Борлаг, от которого осталась Чара - крупное село, разросшееся у аэропорта. Но аэропорт оказался в стороне от трассы БАМа, станцию на которой в 1979 году назвали Новой Чарой. Строил её Казахстан, а заселяли вперемешку казахстанцы и гураны (см. Нерчинск), для которых Каларщина стала "своим" Крайним Севером, куда не так далеко ехать за длинным рублём. Теперь о былом напоминает стела "Казахстан - БАМу" и тепловоз-памятник ТЭ3 вроде того, что пришёл сюда первым в 1983 году.

32.


Вокзал Новой Чары - один из самых интересных на БАМе:

33.


Хотя и тоже порядком изменившийся в лице - кадры выше сняты в 2020 году, а в 2021 здание стало таким:

34.


Пассажирский зал, очертаниями видимо символизирующий грандиозную палатку перовостроителя, как бы прорезает длинное здание, на 4/5 занятое всякими путейскими службами. Внутренний вид впечатляет, а что мы покинули ДВЖД - в 2020 году было видно невооружённым глазом: ВСЖД тогда заметно сопротивлялась "театру безопасности", и на вокзал был почти свободный вход сквозь равнодушно попискивающую рамку. В 2021 охранники всё-таки начали просить снять рюкзак и выложить из карманов мелочь, но весь их вид при этом говорил о том, как сильно они не хотят это делать. Другой переменой оказались вахтовики - они на БАМе в принципе составляют 9/10 пассажирского трафика, вот только с 2020 по 2021 год у них в Новой Чаре случился, натурально, демографический взрыв: пустынный прежде зал был заполнен среднеазиатским людом такого вида, будто вербовали их прямо из стихийных соляных шахт, выдолбленных кайлом в горах Гиссара. В вокзальный туалет кто-то принёс пластиковое подобие кувшина, а двое молодых парней молились лбами в землю, обустроив мечеть в уголке с намазлыками из картонных коробок. Это при том, что подавляющее большинство вахты в этих краях - славяне из небогатых среднерусских областей и из степей того же Забайкалья. Как Новая Чара стала БАМовским форпостом пантюркизма - я расскажу чуть позже.

35.


Украшения вокзала - деревянные панно с казахскими сюжетами:

36.


А на втором ярусе по полу тянется сама "трасса БАМа" с лестницей вместо ветки к Сковородино:

37.


В сувенирном киоске - эвенкийские куклы и кумаланы (круглые коврики из оленьих шкур), да наверное чароит. Который всё равно от здешних карьеров до ларька проделал путь через камнерезные мастерские на других концах страны:

38.


За путями - депо, а над станцией нависает рогатый Кодар. С эвенкийского это название часто переводят как "стена", что в общем неправильно - стен в мире оленевода не было, и это слово на самом деле значит "скала". Неверный перевод, однако, куда точнее раскрывает суть - Сибирские Гималаи стоят без предгорий, почти отвесно вздымаясь прямо от плоского дна котловины. Напротив Чары, за полосой топких болот и барханами Чарских песков, хорошо видно ущелье речки Средний Сакукан, вдоль которой уходит старая дорога к урановым рудникам Борлага. Она представляет собой мощный ствол, от которого расходятся ветки туристических троп. По некоторым из них, за вычетом бродов, можно гулять словно в парке. Другие ведут к склонам высочайших категорий, в 50-градусный мороз достойным если не К2, то настоящих Гималаев.

39.


Но приехав в сентябре, мы понимали, что нам туда нельзя: если даже в котловине ночью минус, то в горах может быть уже настоящий мороз. Год спустя, уже в августе, мы снова отправились на Кодар, и хотят тот поход закончился неудачей, для меня Кодар стал красивейшими горами, что я видел.

40.


Наискось от вокзала - автобусная остановка, с которой переполненный ПАЗик курсирует несколько раз в день в Старую Чару, из которой начинаются маршрут что к Сакукану, что к Чарским пескам.

41.


Интересно, что несмотря на участие казахстанцев, в топонимике они представлены лишь Карагандинской и Павлодарской улицами в частном секторе старой "времянки". У вокзала проходит улица Игоря Молдаванова, названная в честь Героя России, который погиб в 1995 году в Чечен-Ауле, когда отвлёк на себя огонь боевиков, дав отступить товарищам. Главной же в посёлке можно считать перпендикулярную улицу Дружбы Народов, справа от которой мрачная облезлая поликлиника и странный обелиск на лужайке:

42.


А слева - внушительных размеров ТОЦ. От вокзала его скрывает гостиница "Кодар" с довольно сипатичным фасадом и приятным цветом ярко светящейся в темноте огромной вывески. На этом, впрочем, достоинства "Кодара" заканчиваются - двухместный номер тут обойдётся минимум в 5000 с чем-то рублей, и за эти деньги, судя по чужим отзывам, гостю предоставляется неисправная сантехника, чуть тёплая вода, постели с несвежим бельём и моющее средство вместо мыла. Тем не менее, мест в "Кодаре" нет за неделю - потому что во второй чарской гостинице "Виктория"  с номерами от 500 рублей в сутки всё забронировано вперёд на два месяца.

43.


Здание ТОЦа впечатляет не столько бетонными арками, сколько оригинальными решётками на окнах. На другой его стороне обнаружился миниатюрный магазинчик, состоящий чуть менее чем полностью из товаров, которые и в Москве-то нелегко найти. Японские конфеты из рисовой муки, эко-мармелад с каких-то частных ферм на Южном Урале и даже батончики "Счастье" из кафе "Счастье" близ Исаакиевского собора, которые, по данным петербургских гидов, можно купить только там - всё это в Новой Чаре оказалось не то что не сильно дороже, а порой ещё и дешевле, чем в столицах. Такие вот парадоксы маленьких посёлков на большой магистрали, в которых живёт много энергичных и умных людей.

44.


Хотя в целом, как мне показалось, народ в Новой Чаре довольно тяжёлый - забайкальская угрюмость и подозрительность точно так же ощущается и здесь. Отличить на глаз, кто откуда, непросто - ведь даже из республик ехали на БАМ в основном славяне. Человек с азиатским лицом в Новой Чаре - скорее эвенк, чем казах.

45.


А вот сам пейзаж посёлка - казахстанский просто безмерно: та же пыль, простор, обшарпанные стены, и разве что здешний сентябрь по видам и температурам соответствует октябрю-ноябрю:

46.


В пошорканных ветрами многоэтажках - окна в виде юрт:

47.


Жизнь идёт своим чередом - тихая, размеренная, скучная. Самая стабильная работа - на железной дороге, самая частая мечта - уехать жить в Краснодарский край. Вернувшись из похода, мы от нескольких местных подряд узнали, что давеча на окраине Чары под машину попал человек - тут это не обыденность, как в большом городе, а редкая беда.

48.


Все дороги Новой Чары с вокзала приводят в Гостиницу - так называют местные Административно-гостиничный комплекс Удоканского ГОКа. Старый здешний анекдот: "Правительство Забайкальского края учредило медаль в честь 25-летия разговоров об освоении Удокана" - с одной стороны, тут в горах находится третье по величине месторождение меди в мире (!), по запасам и производству которой Россия не была в лидерах со времён освоения Горнозаводского Урала. С другой, состав этих руд таков, что привычными технологиями их разрабатывать невыгодно, и все эти годы параллельно со сменами собственников, учерждениями, слияниями, поглощениями и банкроствами шёл поиск оптимального технического решения. Единственным вариантом выходило построить в безлюных горах на вечной мерзлоте не горно-обогатительный комбинат, а полноценный металлургический завод по выплавке катодной меди. В 2008 году была учреждена компания "Удоканская медь", входящая в холдинг "Металлоинвест" Алишера Усманова (между прочим, узбек из Чуста), но лишь в 2018 году все формальности (последняя по счёту - интересы местных эвенков) были улажены, а в активную фазу стройка перешла в 2020 году. Сейчас комбинат строят несколько тысяч человек, в том числе несколько сотен турок - местные, как водится, считают, что Турция всё это и затеяла, но как я понимаю, гости оттуда всего лишь подрядчики.

49.


И в общем, окрестности Новой Чары - самое интересное место на всём БАМе: в 2021 мы сделали отсюда целых два похода на Чинейскую железную дорогу и Кодар (второй - неудачно), а в 2020-м прогулялись одним к Чарским пескам.

50.


О которых - в следующей части.

БАЙКАЛО-АМУРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ (2020-21)
Обзор и оглавление (2020)
Обзор и оглавление (2021)
Эвенки. На чьих земля БАМ.
БАМ в общем. История, колорит, описание трассы.
Ванино и Комсомольск-на-Амуре.(Восточный Старый БАМ).
Восточный БАМ
Комсомольск-на-Амуре - Ургал. Тёмный БАМ.
Новый Ургал.
Чегдомын.
Новый Ургал - Верхнезейск.
Тында. Город.
Горный БАМ
Тында - Юктали.
Олёкма - Новая Чара. Вершина БАМа.
Две Чары и Чарские пески.
Чинейская железная дорога. От Новой Чары до моста.
Чинейская железная дорога. Высокогорные участки.
Чинейская железная дорога. Чина и окрестности.
Новая Чара - Таксимо.
Витим. Дорога на Бобайдо и Мамакан.
Витим. Бодайбо.
Витим. Ленские прииски.
Северо-Муйский перевал.
Западный БАМ
Кюхельбекерская - Нижнеангарск.
Нижнеангарск.
Северобайкальск.
Байкальское.
Дабанский тоннель - Усть-Кут.
Усть-Кут.
Железногорск-Илимский.
Усть-Илимск. Новый город.
Усть-Илимск. Старый город.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив