Бабай

На смену зиме - не зиме пришла весна - не весна.
Выстирала пуховик, хотела убрать на лето. Почти убрала, потом надела да пошла. Вспомнила, что зонтик пока не вернулся с зимней квартиры/полки, но не полезла доставать - высоко -
капюшон натянула поверх шляпы и ладно.
Иду-плыву, поругиваю себя за приверженность зимней одежде: все уже, кажется, переоделись в весеннее, одна я.
Созвучно этим мыслям из мокрой темноты вдруг выбегает мужик - сначала показалось, что в спортивных трусах, но нет - под трусами все же
пододето что-то из разряда
облегающих штанов-леггинсов. Сверху майка с капюшоном, с нее капает. Кроссовки мокрые.
Бежит, голубчик, а сам смотрит на мой пуховик. И шляпу. И сапоги. А я на его трусы-майку-кроссовки смотрю во все глаза и думаю: Спортсмен - он в любую погоду спортсмен. Мужик поравнялся со мной, перешел с трусцы на шаг и вдруг почти жалобно так произносит: Небось, тепло?
Я огляделась - поблизости никого - на всякий тормознутый случай спрашиваю: Мне?
Вдруг он сам с собой разговаривает или беседует с кем-то в наушниках.
Мужик кивает: Тебе.
Я (совершенно неимпатично, хвастливо): Мне еще и сухо.
А он, бедняга, мокрый по уши - под фонарем хорошо видно, что с этих самых штанов в облипку, которые в комплекте с трусами, с кепочки и даже с моржовых усов вода капает.
Вот я и говорю, тепло - загадочно отвечает мокрый мужик и трусит по лужам дальше.
Эта встреча зимы с весной меня несколько примирила с невесенним строем в одежде - пуховик, как и обещали производители, честно не промок до самого дома.
//-//-//-//
Двигаюсь по Воздвиженке к автобусной остановке.
Время позднее, одиннадцатый час ночи, поэтому ушам плохо верю - все мне чудится, будто впереди, на Моховой, что-то пилят.
Подхожу ближе: так и есть, на ступенях главной библиотеки страны, прямо под боком у Достоевского, пилят. Еще неделю назад там буйствовал весенний Дед Мороз: стоял лес красавиц-елок в кадках, над ними переливались новогодние огни, вообще все было блестящее и новогоднее.
И вот ночью бывший ельник огородили щитами, пригнали грузовик здоровенный - конец Новому году.
И действительно, мне не почудилось - стоит парень и пилит елки.
По другую сторону мероприятия, у одного из щитов под дождём во всеуслышание разглагольствует дядечка трудной судьбы:
Пилят они! Пилят! Небось, одна елка как вся моя пенсия стоит!
Пригляделась и думаю: Как две! Как две твои пенсии плюс социальная выплата - очень уж ты, гражданин, поношенного вида. Елки же были непростые, породистые, не осыпающиеся и прекрасные на вид - одним словом, дорогие ёлки.
Вспомнила некстати, как подруга интересно и насыщенно жила, когда ей пенсию по инвалидности три месяца не платили, потому что потому - документы о пенсии куда-то там не дошли в срок. А дошли через три месяца - век скоростей и все такое.
Вспомнив об этом, я загрустила.
Пока я грустила, парень все пилил, а гражданин-пенсионер все твердил: Пилят они! Пилят!
И впрямь - пилят ведь. Пилят.
//-//-//-//
Детская площадка как неиссякаемый источник познания жизни
Компания: двое малышей, две молодые мамы в широких штанах и безразмерных куртках, один молодой папа.
Девочка постарше, малыш поспокойнее. Тем не менее получил от барышни в розовом тумака и обиделся.
Мама с хохолком на затылке:
- Катя, прекрати! Катя, прекрати, я сказала, он же маленький!
Обращаясь к мальчику:
Лёня, прости, пожалуйста, Катя нарушила твои личные границы!
Катя, ты понимаешь, что нарушила Лёнины границы?!
Что ты лежишь? Вставай!
Катя (лежит на земле в дутой розовой куртке и штанах неземной красоты):
- Я должна полежать, чтобы прийти в равновесие и выпустить пар (на вид Кате года четыре). Сейчас полежу и встану.
Далее из уст Кати вылетает что-то неразборчивое, тонущее в выкриках обеих мамочек:
- Катя, мы так не говорим!
Катя, мы плохо не говорим!
Мама мальчика:
- К тому, кто плохо говорит, знаешь кто приходит?
Мама Кати:
- Ты помнишь, кто приходит к тому, кто плохо говорит?!
Катя:
- Конечно, помню, конечно помню.
- Ну и кто приходит?
- Бабай, б-ть, приходит.
Степенно поднимается:
- Вот как-то так.
|
</> |