Аристократ

топ 100 блогов novayagazeta14.11.2013

Он умеет выразить страсть одним точным жестом, одной позой сказать больше, чем другие говорят обилием движений и взмахами рук

ИТАР-ТАСС

Боль — состояние, в котором Евгений Плющенко привык жить. И не просто жить, а кататься на глазах у переполненных залов, прыгать четверные прыжки, делать свои четкие, точные, бравурные дорожки. Параллельно истории его жизни, протекающей на глазах у нас всех, следовало бы написать тайную историю его боли, о которой знает только он сам и только близкие к нему люди. Боли в спине. Мениск. Расхождение паховых колец. Защемление нервных окончаний. Такие боли укладывают людей в постель и отбивают у них желание двигаться, а он катается. И как катается!

Он первый в мужском фигурном катании стал делать вращение, которое придумала швейцарская фигуристка Дениз Бильманн. Это вращение всегда вызывает у публики восторг, но только близкие к Евгению люди знают, что он и этот свой шедевр часто делает через боль в спине, с защемленными нервными окончаниями. Вот как это, растягиваться и вращаться, закидывая ногу за голову, испытывая боль, от которой темнеет в глазах?

Были выступления, во время которых Плющенко катался, почти теряя сознание. Медицина ему не всегда хорошо помогала. Когда он однажды приехал на операцию в немецкую клинику и показал упаковку от таблеток, которые принимал, врачи сказали ему, что такие таблетки вообще-то дают собакам. Под облегающей тканью спортивного костюма у него скрыты два восьмисантиметровых шрама. На его личном сайте сообщения о тренировках чередуются с сообщениями о визитах к врачам, и радостной вестью звучит периодически: «Врачи разрешили прыгать!»

Плющенко в спорте так долго, что уже пережил несколько поколений. Его битва с Ягудиным занимает в истории фигурного катания примерно такое же место, как битва Аякса и Гектора в истории человечества. Его соперника, Ягудина, уже давно нет на льду, так же как нет Гейбла, Баттла и других, с кем он когда-то соперничал. Все они ушли, ушли и те, кто сменил их, а потом и сменщики тоже ушли, и вокруг него, доставая головой до его плеча, скользят очередные новые мальчики, а он стоит среди них и выше них, в черном облегающем костюме, светловолосый, со своей всегдашней низкой челкой, сосредоточенный и четкий, отстраненный и чуть высокомерный, маэстро Плющенко.

В нем и в его катании есть аристократическая сдержанность. Он умеет выразить страсть одним точным жестом, умеет одной позой сказать больше, чем другие говорят обилием движений и взмахами рук. На льду он выглядит как человек, родившийся герцогом. Но это не благородство рождения или жизненных условий, это благородство характера и воли, выкованное на долгом и трудном жизненном пути. Мальчиком он жил в коммуналке, которую снимал ему тренер, тренировался в группе, где все остальные были старше его, мечтал об Олимпийских играх и однажды на заре карьеры испытал внезапный стыд оттого, что впервые обыграл взрослого и заслуженного Алексея Петренко. Маэстро, воплотивший на льду драму и безумие Нижинского, вне льда оказывается заядлым футболистом, любящим гонять мяч с детьми и простецки бегать по льду наперегонки с мальчиком Ванькой.

Плющенко больше и шире того, чем он занимается, то есть фигурного катания, с его судьями, наборами обязательных элементов, суммами баллов и прочей спортивной рутиной. Этот аристократ, волею судьбы заброшенный в компанию спортивных ремесленников и чернорабочих, бьется с ними за медали и места, но в его катании, в его скупой мимике и отточенных движениях рук всегда есть намек на высокое происхождение и другой мир. Прыгают все, но только в прыжках Плющенко есть весть о мире идеальных форм, где невозможны все мы, с нашими приблизительными чувствами и размазанными жестами. Его дорожки, которые он как будто всаживает в наши мозги, представляют собой идеально точные вещи, в которых нет ни пустот, ни избыточных подробностей. В своем катании Плющенко давно уже стал выше условностей спорта и перешел в то абсолютное измерение, где по окружности льда стоят не бортики, а растет мирт. Он давно уже катается на вершине заснеженной горы по имени Олимп.

Алексей Поликовский
Обозреватель

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Зависть – не просто чувство, которого принято стыдиться, это один из семи смертных грехов. Тема скорее для исповеди, чем для массового опроса, не так ли? Если человека гложет черная зависть, то неужто он признается в этом интервьюеру? Не священнику, не психотерапевту, не старому другу и да ...
Из Амстердама я поехал жить в Хаарлем - это небольшой городишко (почти деревня) на берегу Северного моря. От Амстердама по Хаарлема идет поезд, причем всего каких-то смешных 25-30 минут. По-русски правильнее говорить "Гарлем", но местные называют ...
музыкальные трудящиеся из  группы ABBA  - судя по всему, джинсы рекламируют. - с одних песен даже им не разбогатеть, таки капитализм. Агнетта на фото  такая лапочка ...
...
Дорогие сообщники, вы всегда выискиваете совершенно потрясающие книги в лавинном многообразии современного книжного рынка! Посоветуйте, пожалуйста, опять! Ищу книгу в подарок на НГ дочери почти 7 лет. Такую, чтобы ВАУ! То есть красивую, качественную, очень желательно наличие каких-нибудь ...