Архиепископ об архиерейском зазнайстве

- Создается впечатление, что вполне конкретные силы провоцируют вас на разрыв с Московской Патриархией
- К сожалению, и сама патриархия этим занимается. Все делается закулисно. Когда на меня поступали жалобы к патриарху Пимену, то он присылал их мне в подлинниках или в копиях. Патриарх Алексий ни одной копии мне не прислал для моей информации.
Я не хочу конфликта ни с Патриархом, ни с Синодом, хотя с некоторыми аспектами их деятельности я давно не согласен. Но никто не ставил меня судьей им, я высказываю свою точку зрения мне тоже никто не имеет права запретить.
Мы стали помпезными, мы стали недоступными. Но это отличие именно православной иерархии. Например, католические епископы очень демократичны в последние десятилетия. В отличие от нас. Мы очень помазаны и величественны.
Я об этом говорил на соборе 1988 года и критиковал как раз нас самих, архиереев, то, как мы себя вели во время Литургии в Патриаршем соборе.
("Я 14 лет являюсь правящим архиереем. Я не знаю, чем вообще занимается Патриархия. Я 10 лет посылал отчеты из Курской епархии. Ни разу не получил ни одного замечания – правильно ли я управляю, есть ли ошибки… Я думаю, что каждый из вас, правящих архиереев, знает, что, несмотря на то что мы живем в одних и тех же условиях, мы так далеки друг от друга. Казалось бы, когда люди живут в трудных условиях, они сплачиваются. Мы все разобщены… Мы сознательно сами разлагаем Церковь… Что мы можем сказать верующим и неверующим не только словом, а прежде всего своим примером? Наше торжество началось служением литургии в Богоявленском соборе. Его совершали члены Синода, прекрасно пели хоры, но как мы себя вели, архиереи, клирики? Мне было стыдно за всех нас. Если бы мы посмотрели на себя и друг на друга со стороны, глазами неверующего человека, то мы бы выглядели не лучшим образом. Служба была хорошая, но мы даже не относились к ней как к спектаклю, ибо на спектакле зрители так себя не ведут, как мы себя вели. Многие иерархи стояли на видном месте, разговаривали, смеялись, и весь их облик показывал, что они не были проникнуты молитвой. И это тоже проповедь, только чего? Как мы можем проповедовать, призывать к молитве, если мы сами разучились молиться?.. Помню сороковые годы... с 1943 по 1954 годы у нас тоже было возрождение: открылись храмы тысячами. Священнослужители имели возможность и административной, и пастырской деятельности. С чего они начали и чем они кончили, я думаю, все, кто жил в то время, знают. Начинали с того,что покупали себе роскошные дома на самом видном месте, красили заборы в зеленый цвет. Приезжай в любое место: лучший дом (с зеленым забором и злой собакой) – дом священника. А машины – не просто «Волги», а «ЗИЛы»… Мы должны принести покаяние, должны увидеть свои собственные недостатки, должны отказаться от собственного величия… Наша Церковь выжила не благодаря нам и нашим усилиям”
Выступление архиепископа Иркутского и Читинского Хризостома // Поместный Собор Русской Православной Церкви. Троице-Сергиева Лавра, 6–9 июня 1988 года: Материалы. М., 1990. С. 396–397)
Причем моя критика обидела в первую очередь не архиереев, а светских. Это они были возмущены, и в скором времени у меня отняли хабаровскую епархию. А кому ее отдали? Аморальному преступному элементу. Синод знал этого типа. Я повторяю - типа (епископ Гавриил Стеблюченко).
Демократизация нам не нужна, нам нужна простота апостольская. А не величие. Когда я вижу как величественно ведут себя мои собратия, мне как-то неловко становится. Нам крайне нужно, чтобы епископ был близок своим собратьям, чтобы он не был их деспотом, мучителем, гонителем, а мы, епископы, к сожалению, подчас таковы...
Конечно, нельзя идеализировать и духовенство. Надо провести в нашей церкви "чистку". Мы должны применить каноны, изгнать мерзавцев. Ведь какие у меня были проблемы на предыдущих епархиях? Я изгонял мерзавцев, спекулянтов, жуликов, а меня наказывали за это руками Патриарха и Синода по требованию светских.
(интервью брал Максим Шевченко. Может он выложит полный текст?)
|
</> |