Апрельские чтения. Оксана Васякина.

vougvg — 29.04.2011 30 апреля, в субботу, в 19.00
в Галерее М&Ю Гельман на Винзаводе
будут Апрельские чтения.

Представляем участников поимённо.
Действуем традиционно - по принципу:
"Хотите узнать поэта? - Читайте его стихи!"




Оксана Васякина.
Родилась в тупиковом городке в Восточной Сибири (Усть-Илимск), основной род занятий не определен, на данный момент путешествует и не задерживается нигде дольше двух месяцев.
Участник Новосибирского слэма (3 место),
участник слэма в Перми (фестиваль СловоNova, 4 место).

В ЖЖ - http://o-vasyakina.livejournal.com/


* * *
Дитя перестройки.

- Мам, а какая я была в своем детстве?
Какой ты меня помнишь?
- К чему ты спрашиваешь? странно,
Как о покойнике..
- Да так, мне просто интересно..
- А какими могли быть детеныши перестройки?
Улыбалась милиционерам, стоящим
На твоих рисунках в сапогах,
Показывая на незапылившийся квадрат
От ворованного телевизора,
Который унесли минут пять назад
До их визита, хвалясь тем, что теперь цветной
И более того он с пультом.
Хорошо что они пришли не за ним
А за шапкой песцовой и мутоновым манто.
Фраза «мне нужна твоя одежда и бумажник»
Не являлась фишкой терминаторов и супергероев.
И никого не спрашивали
можно ли повзаимствовать их поларойды.
Папа работал таксистом,
на тебе метка - дочь шофера.
Мы ели гранаты, ты качала красивых кукол,
Когда соседи давились макаронами.
Но как и все тем не менее жевала гудрон.
Им же изгваздала новое только что приобретенное
Платьице с бакс бани
- Оно, я помню, было оранжевое
И я не столько грустила из-за твоей брани
Сколько из-за того, что снова не дашь надеть
Его и придется носить голубое, с баранами.
- Да еще успела поесть из картонных стаканчиков
Со снежинками мороженное деревянной палочкой,
И попить кефира из стеклянных бутылок
С алюминиевыми крышками, а я стирала тогда еще в прачечной
А помнишь от деда посылки?
С воблой и черной икрой.
И сухофрукты масса нетто брутто
Письма в конвертах
Никаких супермаркетов
Гастрономы киоски
И тигры в клетках
Пальто в полоску…
- мам ты просто ностальгируешь о лихих девяностых
Ты расскажи какой была я просто
- по чести сказать, дочка
Я даже не помню точно,
В какой детский сад я тебя водила.
А вот в душе зудит.
Но не выберется словами наружу.
Не могу вывернуться наизнанку.
Все где-то кружит кружит
В районе пищеварительного тракта
- вот так всегда
Что-то гуляет бьется о стены нас, мама
И хватает в нас только памяти
На воспроизведение
Мелких эпизодов своего горения
А как полыхают другие даже самые географически близкие
Мы не в силах заново почуять
А только несвязными криками
Выносим всуе
Нашей души поцелуи


* * *
Зубы

Когда ты свернешь себе шею,
Подскользнувшись на очередной голове,
Я буду занята делом
С красавцем из южных стран,
Я буду катать его шар
По гладкой своей колее,
Он мой белоснежный стан
Будет тискать галантно…
И я узнаю о том,
Что тебя измельчил крематорий
Не от общих знакомых -
У нас не осталось общего.
Я прочту в интернете,
Мол какой то герой-горе,
Не дойдя до финишной ленты
По своей дороге к успеху,
Наглотавшись в панике мета,
Не рассчитал своих сил - отъехал
И никаких особых примет.
Опознаю как дантист - по зубам,
По твоим черным обмылкам,
Делящим рот пополам.
Топор мясника упадет,
Брызги на грязный фартук,
На деревянной доске
Остался от тебя подарок.
И лобызая иностранца жемчужины,
я сожму в кулаки
Твои серые кружева
Зубов кривые пеньки.


* * *
Общежитие консерватории

Когда кончаешься над землей -
Приходится где-то быть:
Говорить без рук, искать жилье,
Ждать шести,
Чтобы пустили на проходной …

А она покупает панно
Из рисовой бумаги и цапель,
Она смиренна,
Как слон.
Она старается экономить:
По капле шампунь,
Минимум трафика,
Варит овсянку на общей кухне.
Почти не курит,
Короче, путняя.

В секционном фойе
Спаниэль
Жует крышку от пива.
Когда начинаешься над землей,
Нет сожалений.
И в данный тихий момент
Воскресного утра
Я наблюдатель,
Путник…


* * *
Переписка

В лощеной холодным фарфором
И шоколадным кафелем
Уборной
С блеском звездных смесителей
И начищенных раковин,
Я с четкой линией глаз
И бровей тонкой математикой
С невозмутимым видом
Натягиваю
белые трусики,
Поправляю блузку …

Высыпаю на мраморную перекладину
Из конверта
Желтый песчаный тальк,
Ровняю
Магнитной картой,
Вдыхаю:
Барханы, жгучий воздух, верблюдов, погонщиков в белых чалмах
И размеренный шепот шагов
Паломников, глотающих бури пустынь
Во имя Христа и Аллаха…

В Сибири огромное здание
Перетекает в дюны,
Теряет углы, размазывает очертания.

Миротворцы ООН
Шлют раз в год.
На конверте – Западная Сахара,
А в конверте – ее песок
И письмо о том,
Что сухие растенья
И вараньи следы
Приятно вдыхать в прохладе
Сибирских белых лесов
И вьюжных сереющих трасс:

«…милая, холодная девочка,
На простынях, сочащихся потом,
Врезаются в тело осколки барханов
И в сапогах,
И в курином бульоне,
И тихих морщинах,
И наших сердцах …»

Из подземных скважин
Толщи воды
Прозрачной, как воздух осенних лесов.
Я пишу военным ответ,
Что вымачиваю все конверты
В этой прекрасной воде
И пишу на снегу
Письма в песчаный мир,
Где бредет старый
Погонщик верблюдов
Али….


* * *
Поток

Ты в России.
*Едешь по ней на поезде трое суток -
Она не кончается,
Она ворочается как большая серая личинка,
Что не может разродиться.
*Ты морщишься от кислоты лайма
После шестой текилы в кабаке.
*Или ты заговариваешь зубы старику – рыбаку
На красных «жигулях»,
Которого ты застопил где–то недалеко
От казахстанской границы.
*Нет, ты ступаешь за порог гостиничного номера
В Перми,
И глаза режет от белизны биде.
Черт, теперь не можешь разродиться ты.
Ты даже не разворачиваешь халаты и не пользуешься одноразовыми тапочками:
1 – тебе жалко труд горничных,
Потому что ты отгорбатил в сфере обслуживания пятую часть своей жизни.
2 - нерешительность в отношении предметов роскоши,
Взрощенная в тебе провинцией.
И вовсе это не предмет роскоши, но ты еле дышишь, выбирая
Одно из представленных шести полотенец
Для себя, и извлекаешь выбранное из стопки аккуратно, так,
чтобы не потревожить царящий кругом порядок.
*Или смотри, ты едешь в московском метро из Домодедово на какой–то из
Несчетного количества вокзалов.
Пот течет со лба.
Горит вся центральная Россия.
Руки, вытянутые перед тобой, першат из-за дыма.
*На площади трех вокзалов
Ты продолжаешь слушать тишину,
Наблюдая, как клюет асфальт уделанный какой–то пакостью парень.
*Давай так, следишь за сгорающим газом на кончике мизинчиковой трубы
В поселке Свободный на окраине Астрахани.
*Ты закончил Гимназию номер один Усть-Илимска Иркутской области.
Ты идешь навестить преподавателей
И слушаешь пустоту между их верхней и нижней челюстями.
(Ах какое наслажденье слышать тишину!
Сегодня я размышлял о происхождении слова «сквозняк»,
Оно от слова сквозь
Сквозь рифмуется с вскользь
Да здравствует тишина и полозья,
Режущие пространство вокруг,
Они должны быть очень острыми,
Должно быть они правда остры,
Не оставляя ни одного заусенца,
Ты выдуваешь личинок
*И глядишь, как птицы с соседней голубятни налету выхватывают у тебя изо рта
Насекомых,
И между зубов твоих остается лишь небо,
Оно глотает голубей.
Ты в велюровом зеленом кресле
Греешь свои кости на мартовском солнце,
И, сжимая чернозем, пропуская сквозь пальцы землю и оставляя ее под ногтями,
Бредишь одним из своих проявлений.
Оно на твоих глазах
Цедит в руках утренний свет, улыбается липам,
Ступает в твое видение,
Забирается на огромную гору и, став достаточно тонким, чтобы походить на решето,
Вдыхает выдуваемых тобой личинок
И на ветру рассыпается
Нежным журчаньем песка,
Чтобы долетев до крайней точки,
Раствориться в толпе таиландского рынка.


* * *
Рыба-кит

На мягких силуэтах домов,
Среди степи,
Воин пограничных цветов,
Чтобы не было так одиноко,
Играет на флейте ветров
И выдувает миры
Меж оптоволоконных скобок,
В центре своей игры,
Вернувшись к сердечным истокам.
В танце горит
И возрождается снова.
Пространственные лоскуты
Смыкаются за спиной,
На задний фон
Проецируется картинка,
На ней озеро подо льдом
И темень сосновых крон
Пускает на снег лучи.
- Слайд меняется: пригород,
Обширное водохранилище.
Песок, привезенный сюда
Лет сто назад
Податливый и ручной.
По периметру серых волн
Угольные круги,
И каждый из них обжить
И беречь, как родной дом,
В любую ночь
Вольным летом
Тени родных могли.
- Меняется картинка:
Четырнадцатый этаж,
Белые стены и запах,
Запах тлеющего фимиама.
Цвета дубовой коры
Ароматный китайский чай,
Прозрачная колба паром
Выталкивает панораму,
Покрытую шелковой дымкой,
Растянутую в горизонт -
Ее лепил великан
Из кирпично–стеклянных глыб
И, опрыснув водой из кувшина,
Враз оживил,
Из щелчка пальцев
Вырвалось солнце,
И свет поплыл над долиной
Автомобилей, воздушных мостов,
И рекламных картин.

За спиной самурая
Пограничных цветов
Движется рыба – кит
И фильтрует картинки,
Заглатывая потоки
Времени и пространства,
Присваивает ландшафты,
Пергаментную кожу близких,
Точки конца, точки старта,
Очертанья обжитых квартир,
Растворяет нитки,
Вязавшие все воедино …
И по мере скольженья
Оставляет мерцающий шлейф-
Путь сквозного движенья
Воина, отдавшего всех
И все на съеденье киту,
Чтобы играть на флейте
В торговом порту
Среди барж, груженых песком
И черных птиц,
Глотающих в огненном небе
Благостную пустоту.


* * *
Рынок

Сквозь дым и смог солнце
мерещится арбузом в разрезе.
Это арабский мир
на плоскости русской земли.
Скелеты торговых шатров -
в них есть своя прелесть,
Когда ты залетный бродяга
в палитре кислых фруктов и глины:
Все прилавки на одну личину
и таргаши из одного яйца,
идентично черные спины
и одинаково их нарицают-
алики и магаметы:
их жены моют полы по соседству
в кафэшках и детских садах,
а братья их, чье торговое дело
не поперло в гору ладно,
локальным шейхам строят дворцы
и воруют кирпичи со складов,
чтобы их четвертые братья толкнули
за полцены.
Крепкий чернющий чай,
босбаш, ломти лаваша,
в жужжании насекомых и восточных напевов
курят в душном теньке дальнобойщики-
падишахи,
страшные матершинники, пузатые и загорелые.
«почем арбуз говоришь?...
Чего ж так дорого , брат?...
Сегодня я во Владимире…
завтра еду в Саратов…
Семью не видел два месяца,
а ты, наверное год?...
Ничего, на том свете встретимся,
И с тобой, хоть мы разной породы…
Ваш Аллах или наш Христос - все одно,
Лишь дорога права…»
А торгаш ему отвечает:
…«нэ брат, когда все будут вариться в котле,
Я буду в аду продавать дрова»…


* * *
Страсть большого начальника

Здесь ветер дрянной
Гоняет болты по плешивым бульварам.
Я продам этот город -
Толкну втридорога, а тебе отдам даром.
Я бы тебя скурил,
О ты, за стеклом моего гербария …
Я помню каждый сустав.
Спасибо щедрому бармену,
Он льет, краев не ведая,
Горящий в глотке напиток.
О твоя хрустящая анатомия!
О арматура твоих изгибов!

Здесь онемели кукушки,
Даже ходиков деревянные жители.
Я куплю тебе двор
На улице гидростроителей,
Там в беседке резной
Я для твоих ломких конечностей
Оставлю пару бутылок вина -
Ласкателей пищевода прелестей,
Пусть потом расскажут зеленые пузыри,
Какова ты изнутри …
О моя томная сослуживица,
К ключице твоей у меня нет ключей,
Я звонил всем медвежатникам,
Но они давали номера палачей.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив