Анализ того, как столь опасный фармацевтический препарат мог попасть в руки

budetlyanin108 — 16.03.2025

ДОКТОР СО СРЕДНЕГО ЗАПАДА

Недавно меня попросили сделать обзор « Follow the Silenced » — нового документального фильма (отрывок из которого приведен выше), в котором делается попытка пролить свет на то, что переживают пострадавшие от вакцины. Премьера фильма состоится в Голливуде в эту субботу (и я настоятельно рекомендую вам посетить его, если вы находитесь в этом районе).

Посмотрев его, я понял, что этот документальный фильм решает две довольно сложные задачи: дает четкое представление о том, что на самом деле переживают пострадавшие от вакцины, и объясняет, как могла произойти такая немыслимая катастрофа.

Ограничения дизайна

Зачастую, пытаясь понять сложный и дезориентирующий процесс со стороны, одним из наиболее полезных подходов является понимание фундаментальных ограничений, в условиях которых работают те, кто его организует, а затем использование этих ограничений для прогнозирования и моделирования их поведения.

Чувствительность и специфичность

Одним из наиболее распространенных ограничений является компромисс между чувствительностью (гарантия попадания в намеченную цель) и специфичностью (гарантия того, что вы не перейдете за пределы цели и не нанесете сопутствующий ущерб), что часто заставляет вас отдавать приоритет одному из них. Например:

•Хотите ли вы систему правосудия, которая последовательно осуждает преступников («виновен, пока не доказана невиновность»), или систему, которая предотвращает неправомерные осуждения («невиновен, пока не доказана невиновность»)?

•Вам нужен диагностический тест, который неизменно не пропускает ни одного случая заболевания (например, COVID-19 или рака) или тест, который позволяет избежать множества ложных диагнозов?

•Хотите ли вы защитить наиболее уязвимых членов общества (например, с помощью карантина и предписаний) или позаботиться о благополучии населения в целом (например, сделав политику борьбы с COVID добровольной)?

В свою очередь, я бы сказал, что многие проблемы в нашем обществе возникают из-за того, что существующая политика или технология либо недостаточно чувствительны, либо недостаточно специфичны, и ни одна из сторон (ни та, которая хочет чувствительности, ни та, которая хочет специфичности) не желает осознать важность позиции другой стороны и найти приемлемый компромисс между ними.

Аналогично, во многих случаях не существует «легких» компромиссов, поэтому зачастую компромисс, который есть в нашем обществе (и институты, построенные вокруг принятия этого компромисса), хотя и неидеален, потребовал огромного количества работы, чтобы достичь его. Это важно осознавать, потому что в большинстве случаев, если попытаться быстро создать компромисс между этими двумя конфликтующими полярностями с нуля, он часто будет несостоятельным и будет иметь много серьезных проблем, которые, возможно, намного хуже, чем то, что ему предшествовало (например, вы часто видите это в странах, где существующее правительство рушится, и люди пытаются создать новые институты из воздуха).

Примечание: во многих случаях, если невозможно найти удовлетворительный баланс между чувствительностью и специфичностью по вопросу, это означает, что для управления ситуацией используются неправильные подходы. Например, я всегда считал, что принципиально невозможно бороться с COVID, «остановив распространение» и проведя массовую вакцинацию. Напротив, если бы мы сделали эффективные ранние методы лечения COVID-19 доступными для общественности , это решило бы COVID (поскольку естественный иммунитет значительно превосходил вакцинный иммунитет, а существующие методы лечения были достаточно эффективны, чтобы уберечь вас от больницы и, следовательно, от всех социальных последствий COVID-19). Напротив, когда существуют эти неудовлетворительные компромиссы, правительство, как правило, по умолчанию использует свою власть, чтобы заставить общественность соблюдать выбранный им подход.

Дозировка лекарств

В случае разработки лекарств существует похожая проблема, поскольку вы хотите, чтобы лекарство «работало», но вы также хотите избежать «токсичности». Поскольку у всего есть токсичная доза (за исключением, возможно, кислорода), каждое лекарство должно быть дозировано так, чтобы его было достаточно для «работы», но в то же время недостаточно, чтобы оно вызывало существенные побочные эффекты. В реальном мире это приводит к серьезным проблемам, таким как:

•В то время как некоторые препараты имеют довольно широкий диапазон между эффективной и токсической дозой (например, ивермектин), другие имеют довольно узкий диапазон (например, химиотерапия). Из-за этого некоторые препараты неизбежно будут иметь побочные эффекты, и во многих случаях более токсичные из них (например, химиотерапия) должны вводиться очень контролируемым образом (например, внутривенно в инфузионном центре), где острые побочные эффекты могут быть немедленно устранены.

•У всех людей метаболизм лекарств происходит по-разному, поэтому стандартная доза часто не подходит. Например, у пожилых людей метаболизм лекарств происходит медленнее, и поэтому у них выше вероятность развития токсичных уровней лекарств в крови (но тем не менее они получают ту же дозировку, что и молодые люди), а многие представители населения гораздо более чувствительны к фармацевтическим препаратам, поэтому они будут реагировать на гораздо более низкие дозы, чем стандартные пациенты.
Примечание: «чувствительные» пациенты (обсуждаемые здесь ) имеют много общих характеристик (например, гипермобильность суставов), но, несмотря на то, что они довольно распространены, редко распознаются медицинской системой, что, как я считаю, является результатом их существования, подрывающего существующую парадигму дозирования фармацевтических препаратов.

В свою очередь, я считаю, что правильным решением для всего этого является адаптация вашей дозы к индивидуальным пациентам (например, многие фармацевтические препараты, которые часто вызывают большое количество проблем, имеют значительно улучшенный профиль риска и пользы при использовании гораздо более низких доз, и в результате многие из моих коллег часто используют эти нестандартные более низкие дозы).

К сожалению, медицинский бизнес требует, чтобы врачи быстро оценивали пациентов, а затем назначали им лекарство, поэтому, если бы врачам нужно было потратить время, чтобы точно определить правильную дозу для каждого выписанного ими препарата, это радикально сократило бы их назначение (и, следовательно, продажи лекарств). Таким образом, дозы обычно выбираются так, что неизбежно навредят определенному количеству пациентов.
Примечание: хотя я не согласен со многими стандартными дозами, на их создание уходит много работы (например, часто требуются годы исследований, чтобы вывести на рынок «достаточно безопасный» и «достаточно эффективный» препарат). В результате, довольно высоки шансы, что поспешно разработанный фармацевтический препарат менее чем за год (например, вакцины от COVID-19) будет иметь неправильно выбранные дозы, которые создадут значительные проблемы

Дозировка вакцины

Вакцины сложнее дозировать, чем стандартные лекарства, потому что они работают, создавая постоянный иммунный ответ, и, следовательно, сохраняются долгое время после введения реципиенту. Поскольку иммунные системы людей различаются, степень их сохранения сильно различается. В результате гораздо сложнее найти дозы вакцины, которые имеют приемлемый баланс чувствительности и специфичности (эффективности и безопасности). Из-за этого «решением» стало объявление всех вакцин «безопасными и эффективными», а затем простое замалчивание неизбежных травм, которые возникают. Например:

• Был создан обширный аппарат для демонизации и дискредитации любого, кто не верит в полную безопасность и эффективность вакцин (например, я видел, как это происходило со многими моими знакомыми, пострадавшими от опасных продуктов, таких как вакцина против ВПЧ ).

•Все регуляторы лекарственных средств отдают приоритет эффективности над безопасностью. Это, в свою очередь, стимулирует производителей лекарств использовать чрезмерные дозы, которые гарантированно вызывают желаемый ответ антител, а не те, которые позволяют избежать ненужной токсичности.

•Благодаря Национальному закону о травмах, вызванных вакцинацией детей, принятому в 1986 году , производители вакцин не могут быть привлечены к ответственности за травмы, вызванные их продукцией.

•Поскольку обоснование многих плановых вакцин весьма сомнительно, была создана обширная структура предписаний по вакцинам, чтобы обойти информированное согласие или обсуждение вакцин перед их приемом.
Примечание: как подробно описано здесь , соотношение риска и пользы вакцин сильно различается (например, некоторые плановые вакцины, вводимые нашим детям, не могут быть оправданы), поэтому отрасль не может позволить себе когда-либо начинать обсуждения на эти темы (так как это значительно сократит продажи).

Дозировка вакцины от COVID

С разработкой вакцин от COVID-19 возникло несколько дополнительных проблем, таких как:

• Было очень сложно разработать вакцину против атипичной пневмонии, поскольку вирус быстро мутировал, а вакцины часто ухудшали течение инфекции атипичной пневмонии.

•Была огромная спешка, чтобы вывести вакцину на рынок как можно быстрее, отчасти потому, что тот, кто первым выведет ее на рынок, получит миллиарды, выделенные на вакцины, а отчасти потому, что было вероятно, что вирус исчезнет сам по себе (из-за коллективного иммунитета или мутации в менее опасный штамм), так что вскоре рынок исчезнет.
Примечание: несмотря на отсутствие вакцинации, COVID исчез во многих частях Африки, которые «ничего» не сделали, чтобы остановить вирус, в то время как COVID, напротив, сохранился в странах, которые поставили под угрозу наш коллективный иммунитет, продвигая вакцины.

В свою очередь, платформы мРНК предложили заманчивое решение для борьбы с пандемией, поскольку они:

•Технология, которую люди хотели вывести на рынок в течение многих лет (но до «чрезвычайной ситуации» это не удалось из-за огромной сложности поиска дозы мРНК, которая была бы одновременно и достаточно эффективной, и достаточно безопасной для вывода на рынок).

•Платформа, которая позволила создать вакцину за несколько месяцев, а не ждать гораздо дольше, как при использовании более традиционных конструкций вакцин.

К сожалению, вакцины мРНК также имели значительное количество проблем, например, то, что это была непроверенная технология (с серьезными проблемами безопасности , которые оставались неразрешимыми на протяжении десятилетий ). Кроме того, было еще сложнее определить правильную дозу для них, поскольку:

• Было очень мало времени для проведения исследований, необходимых для определения правильной дозы.

•Вакцина функционировала путем массового производства спайкового белка в организме. Это создавало как острые, так и хронические проблемы из-за создаваемых ею тромбов (например, из-за того, что спайковый белок был крайне разрушительным для физиологического дзета-потенциала организма ), а также из-за того, что спайковый белок (вместе с вакциной, разработанной для того, чтобы эти спайковые белки покрывали ваши клетки) был крайне благоприятен для создания аутоиммунных расстройств (которые часто не могли быть обнаружены в ходе кратких клинических испытаний).

• Не хватило времени на создание надежного и последовательного производственного процесса (что привело к значительным различиям в дозах, полученных людьми, и появлению множества «горячих» партий вакцин ).

•Поскольку количество вакцины, вырабатываемой в организме, зависело от того, как долго организм решал превратить свою мРНК в шиповидный белок, общая доза сильно варьировалась — до такой степени, что было по сути невозможно предсказать, с чем данная доза в конечном итоге будет коррелировать внутри реципиента. Чтобы «решить» эту проблему, промышленность решила модифицировать мРНК так, чтобы она сопротивлялась деградации (тем самым обеспечивая «достаточное» количество шиповидного белка), что, к сожалению, привело к тому, что она сохранялась в течение многих лет у некоторых реципиентов .

Примечание: учитывая все это, мне было чрезвычайно любопытно узнать, какая доза будет выбрана. В свою очередь, Pfizer (несмотря на то, что он был известен тем, что продвигал на рынок прибыльные, но небезопасные продукты) решил использовать дозу в 3,3 раза ниже, чем Moderna (что я объяснил отчаянным желанием Moderna вывести на рынок успешный продукт). Примечательно, что, несмотря на то, что Moderna вызвал на 50% больше травм, чем Pfizer , регуляторы лекарственных средств никогда не выступали против него.

Испытания вакцин

Для решения многих из этих проблем проводятся крупные двойные слепые клинические испытания, чтобы определить наилучший путь вперед, которым из-за их «надежности» придается очень большое значение регуляторами лекарственных средств и врачами на практике. К сожалению, в ходе этих испытаний часто возникают побочные эффекты из-за неотъемлемой сложности создания «безопасных» вакцин.

В свою очередь, поскольку в вакцину и ее дорогостоящие испытания вложено так много денег, испытания неизбежно будут сфальсифицированы, чтобы эффективность вакцины была раздута, а большинство травм заметено под ковер (например, путем переименования их в что-то безвредное или утверждения, что они совершенно не связаны с вакциной).
Примечание: обзор Cochrane 2014 года доказал, что более мелкие (доступные) наблюдательные испытания дадут те же результаты, что и более крупные РКИ

Таким образом, во время клинических испытаний вакцин часто наблюдается ужасное поведение. Например, я смог предсказать большую часть грубых должностных преступлений, которые произошли во время испытаний вакцины от COVID, потому что то же самое произошло во время испытаний вакцины от ВПЧ, но, несмотря на то, что мне неоднократно сообщали об этом (и многие стороны просили что-то сделать), FDA отказалось признать, что вакцины небезопасны или неэффективны, и вместо этого активно работало над сокрытием доказательств их вреда.
Примечание: в этой статье я показал, как точно такое же грубое должностное преступление, которое мы видели с вакцинами от ВПЧ, произошло во время испытаний COVID-19.

К счастью, благодаря общественному вниманию к вакцинам от COVID, большому количеству людей, принявших участие в испытаниях, и готовности альтернативных СМИ (например, Substack) освещать происходящее, многие информаторы, участвовавшие в испытаниях, выступили с заявлением , чтобы рассказать, что на самом деле происходило в ходе (мошеннических) испытаний вакцины. Многие из них представлены в Follow the Silenced .

Маркетинг вакцин от COVID

Если продукт или политика имеет низкую чувствительность или специфичность, существует несколько общих механизмов, которые не позволяют им быть развернутыми. К ним относятся:

•Органы регулирования оборота лекарственных средств требуют, чтобы продукт доказал свою безопасность и эффективность, прежде чем разрешить его продажу.

•Против производителя подаются иски за ущерб, причиненный его продукцией.

• Массовые политические протесты против этого (и диссидентские политики, готовые защищать интересы протестующих в правительстве).

•Общественность отказывается соблюдать политику или покупать продукт.

Поскольку безопасность и эффективность вакцин от COVID-19 были довольно низкими и многое оставалось неопределенным, одной из самых больших проблем отрасли было обеспечение того, чтобы люди их принимали. Таким образом, стандартные меры защиты были быстро устранены (например, регулирующие органы дали зеленый свет вакцинам независимо от проблем, доведенных до их сведения, а вакцинам от COVID был предоставлен полный иммунитет от судебных исков).

Поскольку этого оказалось недостаточно, были предприняты огромные усилия по продаже вакцин, в ходе которых использовались все более жесткие методы, чтобы убедить людей вакцинироваться, каждый из которых вводился поэтапно после того, как предыдущий делал все возможное, и более жесткие методы постепенно становились политически осуществимыми, поскольку непривитые составляли все меньшее и меньшее меньшинство населения.

По сути, эта кампания выглядела следующим образом:

1. Создать как можно больше страха по поводу COVID-19 (что стало возможным благодаря тому, что СМИ изначально отрицали, что COVID когда-либо превратится в проблему).
2. Использовать этот страх для оправдания серьезных нарушений повседневной жизни (например, карантинов и социальной изоляции).
3. Представить вакцины как чудесное решение, которое может вернуть нам свободу и жизнь, а затем заставить все СМИ неустанно продвигать их независимо от того, что произойдет.
4. Политизировать вопрос вакцинации, чтобы многие (слева) стали вакцинироваться исключительно для того, чтобы «победить», и, следовательно, не изучать риски и преимущества вакцин.
5. Позволить работникам здравоохранения изначально рекламировать вакцины, поскольку у них самый высокий уровень соблюдения вакцинации, а их рекомендации пользуются большим доверием у населения.
6. Первоначально продавать вакцины в рамках модели дефицита, когда многие демографические группы еще не имели права на них (и в результате люди ухватились бы за возможность получить вакцины, как только появилась бы такая возможность).
7. Используйте стимулы (например, подарочные карты, лотереи, нездоровую пищу, наркотики или секс-работников ), чтобы убедить тех, кто еще не определился, сделать прививку.
8. Обвините в неизбежных неудачах вакцины («эффективность 95%) людей, которые не делают прививки, и используйте это для оправдания как социальной стигмы по отношению к непривитым (особенно со стороны тех, кто политически заинтересован в этом вопросе), так и мягких предписаний.
9. Используйте мягкие предписания, чтобы проложить путь для жестких предписаний.
10. Вводите ревакцинации (а затем и обязательные ревакцинации), когда никто не смотрит, а рынок обычных продаж вакцин уже насыщен.
11. Делайте все вышеперечисленное достаточно быстро, чтобы люди не успели обнаружить, что вакцины небезопасны и неэффективны, прежде чем сделать свои.

Примечание: поскольку это наступление было столь агрессивным и беспрецедентным, многие до сих пор задаются вопросом, не было ли у него скрытого мотива (например, убеждение населения вакцинироваться до того, как они лично осознают, насколько опасны вакцины, сокращение населения , изменение генетического состава человечества или устранение невакцинированных контрольных лиц, которые могли бы показать, насколько вредны вакцины от COVID для их реципиентов).

Поскольку эта прогрессия была довольно логичной (учитывая ограничения, с которыми приходилось работать), я, таким образом, знал, что в тот момент, когда появились стимулы к вакцинации, обязательные меры были не за горами. Однако в то же время, учитывая, насколько небезопасными и неэффективными были вакцины, их принятие создало значительную нагрузку на наши учреждения, что, в свою очередь, потребовало от них принятия ряда драконовских тактик, которые предотвратили (но не устранили) потерю доверия общественности к вакцинам и в конечном итоге привели к потере доверия общественности как к нашим органам здравоохранения , врачам и больницам, так и к средствам массовой информации .

Эти тактики включали:

• Средства массовой информации используют все возможные тактики для продвижения вакцин (например, Министерство здравоохранения и социальных служб США потратило почти миллиард долларов на их маркетинг ).

• FDA и CDC блокируют все доказательства вреда и неустанно продвигают вакцины.
Примечание: как я показал в недавней статье , это было сделано в такой крайней степени, что два ведущих специалиста по вакцинам FDA (которые занимали свои должности более десяти лет и глубоко верили в вакцины) в конечном итоге ушли в отставку, поскольку посчитали, что нескольких месяцев недостаточно для завершения элементарной оценки безопасности вакцин.

• Преследование любого врача , высказывающегося о вакцинах (чтобы другие боялись высказываться), и цензурирование любой критики вакцинации как в основных средствах массовой информации, так и в социальных сетях (несмотря на то, что это неконституционно).

•Политизация вопроса вакцинации настолько, что пострадавшие не чувствовали себя в безопасности, рассказывая о своих травмах (поскольку их могли атаковать за «разжигание нерешительности в отношении вакцин»).

•Побуждение врачей игнорировать травмы, полученные пациентами в результате вакцинации.

Медицинский газлайтинг

Все это поставило пострадавших от вакцины в довольно сложную ситуацию, поскольку после получения ранения им приходилось:

• Осознать, что их травма была вызвана вакциной и что все им лгали (что часто было довольно сложно принять в психологическом плане).

•Найти ресурсы или информацию о травмах (что часто было довольно сложно из-за массовой цензуры по этому вопросу и удаления Facebook групп поддержки для пострадавших от вакцины).

• Иметь дело с врачами и коллегами, которые были активно враждебны к идее, что они могли быть травмированы.
Примечание: я обсуждал причины, по которым врачи часто отказываются признавать фармацевтические травмы здесь (например, признание того, что лекарство, которое они прописывают, нанесло вред, напрямую атакует личность, в которую многие врачи глубоко вкладывают силы).

• Иметь дело с врачами, которые хотели им помочь, но не имели представления, как это сделать (поскольку у них не было руководств по лечению, на которые можно было бы опереться), из-за чего пациентам приходилось самостоятельно учиться лечить свои травмы.

• Отсутствие покрытия страховкой каких-либо эффективных методов лечения (из-за чего пациентам, прошедшим вакцинацию, приходилось искать способы оплатить лечение из своего кармана).

Например, это видео (которое было озаглавлено « Пациент ищет врача, чтобы признать свою травму от вакцины ») с грустью описывает ситуацию, в которой находятся многие из этих пациентов.

Хуже того, травмы от вакцинации часто были довольно серьезными и озадачивающими (например, Пьер Кори неоднократно делился тем, что «страдания здесь действительно огромны; я никогда не имел дела с контингентом пациентов, настолько хронически больных, как пострадавшие от вакцинации».
Примечание: во многих случаях это включало частые мучительные боли, неспособность функционировать в достаточной степени для выполнения основных жизненных задач (например, из-за сильной усталости), постоянные сбои в работе систем организма, повышенную чувствительность к внешним раздражителям или постоянный «туман в голове», из-за которого было очень трудно сосредоточиться на какой-либо задаче (не говоря уже о разработке плана лечения).

« Газлайтинг » (форма насилия, при которой окружение человека постоянно изменяется, так что он постепенно начинает сомневаться в собственном восприятии и здравомыслии), в свою очередь, воплощает в себе многое из того, через что проходят пациенты, получившие медицинские травмы. Таким образом, как и многие другие медицинские травмы, пациентам с вакцинными травмами обычно говорят, что все их симптомы носят психологический характер (тем более, что микротромбы, которые вызывают вакцины, часто слишком малы, чтобы их можно было увидеть на МРТ), и не будет предложено никакого лечения, кроме психиатрических препаратов, для их болезней (которые часто обозначались как «тревожность» или «функциональное неврологическое расстройство»).
Примечание: медицинский газлайтинг (одна из моих наименее любимых частей медицины) обсуждается далее здесь .

Аналогично, поскольку клинические испытания должны были доказать, что вакцины от COVID-19 «безопасны и эффективны», было крайне важно не признавать травмы, которые были получены в ходе них. Таким образом, их система отчетности не позволяла сообщать о более серьезных травмах, и когда участники испытаний все же пытались это сделать, им всегда говорили: «Это не может быть связано с вакциной, потому что вакцина этого не делает» (несмотря на то, что испытания проводились для того, чтобы установить, могут ли возникнуть побочные эффекты).

Аналогичным образом, когда пациенты из общей популяции пытались связать свои травмы с вакциной, им всегда говорили, что травмы не было, потому что не было «никаких доказательств» этого в ходе испытаний, и «если бы это было проблемой, FDA сообщило бы нам об этом». Примечание: аналогичным образом, когда люди пытались сообщить о своих травмах, им часто не давали этого сделать (например, помощник врача из Follow the Silenced подтверждает, что ее больница не позволяла ей подавать отчеты о травмах, полученных в результате вакцинации, чтобы они могли «отбуксировать линию компании»).

В совокупности со всем этим невероятно трудно справиться, и если вы не провели время непосредственно с пострадавшим от вакцины, почти невозможно понять, каково это — когда весь ваш мир рушится, и выясняется, что вас ничто не поддерживает (скорее, вам просто говорят, что вы сумасшедший). В свою очередь, многие люди, которых я знал (которые раньше имели сильное стремление жить), столкнувшись с такой ситуацией, стали склонны к самоубийству (и иногда совершали самоубийство). Более того, такие травмы часто оказывают огромное давление на остальных членов семьи (например, несмотря на то, что родитель этого не хочет, дети часто пытаются взять на себя его боль, чтобы помочь родителю, и во многих случаях партнер бросает пострадавшего, потому что больше не может справляться с ситуацией).

Примечание: Follow the Silenced (который выйдет через шесть недель) представляет собой одно из лучших изображений, которые я видел, переживания одной из таких травм — то, что обычно очень сложно передать человеку, находящемуся вне ситуации. Аналогично, его превью эффективно инкапсулирует многие темы этой статьи.

Заключение

Когда люди сталкиваются со значительными невзгодами, это может выявить в них как лучшее, так и худшее. К счастью, несмотря на огромные проблемы со здоровьем, многие из пострадавших от вакцины (включая врачей) решили попытаться выступить в защиту пострадавших от вакцины, сформировав React-19 , и с помощью сенатора Рона Джонсона были очень эффективны в привлечении внимания общественности к тяжелому положению пострадавших от вакцины.

Примечательно, что эта группа на самом деле сделала больше для поддержки пострадавших от вакцины, чем все правительство США (например, за счет ограниченных пожертвований они смогли выделить пострадавшим от вакцины более миллиона долларов на медицинскую помощь — тогда как, напротив, «чрезвычайная» система компенсаций за вакцины от COVID делает невозможным получение поддержки для пострадавших от COVID).

Аналогичным образом, неустанно оказывая давление на FDA, они смогли вовлечь их в диалог, который ясно показал, что вопреки тому, что официальные лица говорили публично (продвигая «безопасную и эффективную» вакцину), они полностью осознавали, насколько она опасна, и эти откровенные разговоры дают уникальное представление о том, насколько социопатичным было руководство FDA. Эти разговоры играют центральную роль в документальном фильме (и обсуждаются далее в этой статье ). Примечание: главный должностной человек, который игнорировал их отчеты о травмах, Питер Маркс, был также директором FDA, который выдвигал такие необоснованные требования ускорить вакцинацию от COVID , что их главные ученые ушли .

В то время как большинство сдержек и противовесов, которые у нас были против чего-то вроде трагедии с вакциной от COVID-19, потерпели неудачу. К счастью, тот, который невосприимчив к коррупции, этого не сделал. Из-за того, насколько вопиющим был ответ на COVID, доверие к врачам, больницам и органам здравоохранения, на которые медицинская отрасль полагалась десятилетиями, было подорвано, и теперь отрасли нужно сделать все возможное, чтобы вернуть это доверие (и потерянные продажи).

Из-за этого постепенно снижается ответственность (например, в последний раз газета New York Times признала, что с вакцинами от COVID были допущены ошибки), а также происходят ранее немыслимые вещи (например, Роберт Кеннеди-младший становится министром здравоохранения и социальных служб, а независимые СМИ опережают основные), и это создало уникальное окно для того, чтобы начать серьезно изучать фактическую безопасность и эффективность фармацевтических препаратов, которые мы принимаем повседневно.

В этом ключе я считаю, что такие документальные фильмы, как Follow the Silenced , сыграют решающую роль в создании этого социального сдвига, поэтому, если кто-то из вас находится в районе Лос-Анджелеса и хочет поддержать премьеру в эту субботу (что очень поможет им), пожалуйста, сделайте это.

Мы находимся на пороге серьезных изменений в существующих парадигмах, которые я не мог изменить большую часть своей жизни, и я искренне благодарю всех вас за то, что вы стали частью этих изменений и дали мне возможность высказаться.

Оставить комментарий

Популярные посты:

uksibsan

Нужен ли вам Dyson: чем он лучше (и хуже) обычных пылесосов

vg_saveliev

Возвышение Марка Рубио

a_simakoff

Конкурс знатоков кинов

365days

Ежедневный дайджест марафона #веснедорогу — 3 мая

foto_history

Наше старое кино

tigriska

ДЕНЬРОЖДЕНИ ВОЗРОЖДАЕТСЯ

obezzyann

Весна

lesnoybrodyaga

Новости нашего городка

denokan

Академия гражданской авиации, наши дни | В гостях у альма-матер. Часть 7.2,

• Ранее
• Архив