АДВОКАТЫ ЧУБАЙСА СДАЛИ ЧУБАЙСА (ЧАСТЬ 2). Хроника суда...

ivan_mironov — 16.08.2010 Поглощённые наблюдением за руками Миронова, словно в них и заключается сейчас момент истины, все вздрагивают вдруг от истошного вопля судьи Пантелеевой: «Отойдите от парапета! Не приближайтесь к присяжным!».

Миронов и не думал приближаться к ним, он стоит на почтительном расстоянии и продолжает рассказывать: «Машина Чубайса с включенным маяком шустро, шашечками, обгоняет плотный поток, устремленный в Москву. Десятки машин остались позади, до Минского шоссе чуть меньше километра. И вот чисто случайно (!) БМВ обгоняет родной «Митсубиси», встает перед ним таким образом, что машина «наблюдения» отсекает лимузин от сзади идущего транспорта. БМВ начинает обгон «девятки» Игоря Вербицкого. Раздается «хлопок», - так называют взрыв очевидцы. В разные стороны летят комья земли со снегом. В считанные часы по «горячим» следам взят у себя дома полковник Владимир Квачков, спустя месяц арестованы офицеры Роберт Яшин и Александр Найденов. Через полтора года в результате спецоперации ФСБ задержат меня».
Миронов задаёт второй вопрос своего расследования: «Была ли обстреляна машина Чубайса на Митькинском шоссе? Обвинение утверждает, что после взрыва по БМВ из леса был открыт огонь из автоматического оружия – есть пулевые повреждения. Однако охранники Чубайса в один голос показывают, что выстрелы раздались спустя 6 - 8 минут после того, как БМВ, не снижая скорости, покинул место происшествия, то есть, броневик Чубайса никак не мог попасть под обстрел! Старший охраны Моргунов прямо сказал на суде: «Нападавшие отрыли огонь, когда броневика Чубайса и след простыл». А дальше сбивчивые, нелогичные показания охранников. Вместо того, чтобы следовать за умчавшимся броневиком, ведь дальше могла поджидать вторая засада, Хлебников, Моргунов, Клочков остановились посмотреть «что случилось?». Бывшие офицеры ФСО и ФСБ почему-то не подумали, что взрыв, более мощный, может прогреметь вновь, ведь именно так поступают сегодня боевики на Кавказе. Не логично и то, что охранники Чубайса, когда их обстреляли, ответно не использовали оружие, якобы, опасаясь, что их за это могут убить. Моргунов во время обстрела звонит своему начальнику Швецу с вопросом, что им делать, и получает очень странный ответ: не высовываться и ответного огня не открывать. Клочков зачем-то запрыгивает в машину, по которой шел якобы шквальный огонь, а Моргунов, когда ему надоедает сидеть в укрытии, делает героический круг почета на «Митсубиси» по Митькинскому шоссе. Итак, показания чубайсовских охранников, которые за зарплату на протяжении трех лет процесса ходят в суд как на работу, опровергают версию расстрела БМВ. Да и была ли стрельба вообще? Ни одной сбитой веточки, ни одной пулевой зазубрины на деревьях, откуда якобы шла стрельба. Аккуратные кучки гильз в лесу «найдут» лишь спустя два месяца и явно не там, откуда, по свидетельствам охранников, палили диверсанты. Кроме того, не ангажированные Чубайсом очевидцы событий на Митькинском шоссе вообще отрицают факт стрельбы. Свидетель Сергей Фильков с «Газели», перевозившей стеклопакеты, который, по его словам, со смехом наблюдал за нелепыми телодвижениями охранников Чубайса после хлопка, заявил: «Я не слышал ни одного выстрела. Если б я слышал выстрелы, меня бы через полсекунды там не было!».
Миронов разворачивает картину своего аналитического повествования, как историк – летописный свод: «Вопрос третий. Кого вывозил охранник Моргунов с места происшествия? Сам Моргунов утверждает, что во время обстрела он заскочил в «Митсубиси» и поехал в сторону Минского шоссе, чтобы вызвать гаишников, что само по себе абсурдно, поскольку никаких гаишников там не могло быть. По показаниям свидетеля майора ГИБДД Иванова, на перекрестке Минского и Митькинского шоссе давно уже нет поста ГАИ, из него сделали шиномонтаж, - и не знать этого охранники Чубайса, ездившие здесь каждый день, не могли, к тому же у них у всех были мобильные телефоны, а информацией об инциденте уже обладали местные сотрудники ГИБДД, если верить показаниям майора Иванова, который уже почти примчался на место имитации покушения. Моргунов утверждает, что отлучался в поисках гаишников в полном одиночестве. Однако свидетель Иванов опровергает показания Моргунова, утверждая, что, подъезжая к месту происшествия, он видел в «Митсубиси» как минимум двух человек. Его показания закрепляет и уточняет свидетель Владимир Вербицкий, утверждая, что когда «Митсубиси» уезжала с места происшествия, в ней находилось «порядка четырех человек». Так кого же вывозил Моргунов с места происшествия и почему он от этого открещивается? На этот вопрос, я надеюсь, когда-нибудь даст ответ расследование имитации покушения на Чубайса».
Надо признаться, что цельной речь подсудимого Миронова выглядит лишь в нашем повествовании. В реальности она на каждом шагу прерывалась металлическим скрежетом судейского шлагбаума. Всякий факт, всякую ссылку Миронова на свидетельские показания, судья обсекала неизменным «подсудимый предупреждается». Процедура сравнимая с телепоказом захватывающего детектива, который каждую минуту прерывается рекламным роликом гигиенических прокладок, что неизменно вызывает у зрителей глухую и бессильную ярость. Точно такую же ярость вызывала у присутствующих судья Пантелеева со своими прокладками, и чтобы не повышать градус в моих читателях без того уже раскалённой в обществе неприязни к судейскому сообществу, я опускаю реплики судьи Пантелеевой, тем более что они не имели никакой другой цели, кроме как сбить подсудимого с мысли и стереть из памяти присяжных ход его рассуждений.
Удивительно, но подсудимый говорил о событиях, так трагически отразившихся на его судьбе, с отстраненной хладнокровностью ученого. Впрочем, ему действительно было не впервые реконструировать минувшее на основе фактов и документов: «Вопрос пятый. Что взорвалось на Митькинском шоссе? Так называемый взрыв – серьезный прокол имитаторов. Следствие поспешило найти в машине Квачкова носовой платок, надушенный гексогеном. Однако последующая экспертиза покажет, что в состав взрывного устройства гексоген не входил. Сам хлопок, именно так его описывали очевидцы, был направлен от дороги вверх. Его осколочный заряд вызывает серьезные вопросы, поскольку гайки, гвозди, шурупы, разбросанные по дороге, видели только чубайсовские потерпевшие. Загвоздка у обвинения вышла и с мощностью взрыва. В экспертизе заявлено, что его мощность составила от 3,4 до 11,5 кг тротила. При этом эксперт ФСБ Сапожников, дававший показания в суде, оправдывался за столь оригинальную приблизительность: «По выбитым стеклам мы могли бы рассчитать точно. Здесь, к сожалению, такой возможности не было». Хотя возможность-то была, да еще какая! Спустя месяц на суде будет задан вопрос свидетелю Филькову: «Вы сказали, что окна везли. Они разбились от взрыва?». Фильков: «Какое там разбились! Даже царапинки никакой не было, ни на стеклах, ни на «Газели».
Я уже предупреждала читателя, что опускаю нудные и постоянные прерывания Миронова судьёй Пантелеевой. По времени она говорила больше подсудимого, попирая и нормы законов, и нормы морали, открыто позволяя себе комментировать сказанное Мироновым. А на попытки Миронова возражать тут же следовала угроза удаления его из зала. Судья не просто подсуживала обвинению, судья открыто перешла на сторону обвинения. И то, что невозможно представить на футбольном поле, чтобы судья, понимая неизбежный проигрыш своей команды, сам берётся гнать мяч в ворота соперника, останавливая грозным свистком и угрозой удалить с поля малейшую попытку ему помешать, в 308-м зале Московского областного суда эта страшная явь издевательства над правосудием происходит с регулярностью трёх дней в неделю на протяжении десяти месяцев. Судья Пантелеева раз за разом провоцировала Миронова на возмущение, чтобы тут же удалить и прервать, наконец, его речь, доводящую обвинение до белого каления. Миронов держался. И зал мысленно аплодировал ему, поражаясь его выдержке. «Вопрос шестой, - как ни в чём не бывало, продолжал наращивать атаку на обвинение Миронов. - Почему ВАЗ 2109, прикрывший БМВ от взрыва, не имеет осколочных повреждений? Природа осколочных повреждений бронированного БМВ не менее загадочна и фантастична. Ключевым аргументом представителей Чубайса Шугаева и Гозмана, пытавшихся опровергнуть версию об имитации, является утверждение, что жизнь Чубайса, передвигавшегося на броневике за 700 тысяч долларов с максимальной степенью защиты, спас лишь случай. БМВ в момент взрыва пошёл на обгон, выехав на встречную полосу движения, вырвавшись из эпицентра взрыва. Только вот почему-то на этом весь пафос и обрывается. БМВ обгонял не бронепоезд и даже не танк, а обыкновенную жестяную родную «девятку», за рулем которой ехал Игорь Вербицкий, волею судеб оказавшийся в эпицентре взрыва, прикрыв своей машиной чубайсовский броневик. Но, о чудо! Если по последнему заявлению Чубайса, БМВ приподняло, а его самого контузило, и на кузове лимузина следователи насчитали десятки осколочных повреждений, то в «Жигулях» лишь выбило окна, деформировало крышу, и заложило уши водителю. Ни одной царапины, ни одного следа от осколка, гвоздя или гайки! И водителя Игоря Вербицкого не контузило. Что же получается? По «девятке» ударила маломощная пустая взрывная волна, которая затем металлическим смерчем обрушилась на БМВ? Данную аномалию можно объяснить следующим образом. Возможно, это рекламный трюк российского автопрома. Возможно, на «девятке» испытывались секретные военные разработки, а именно - электромагнитный щит, который чудесно отвел воздушный поток смертельного металла, перекинув его на немецкую бронемашину. При этом за рулем «девятки» должен был сидеть непробиваемый и взрывоустойчивый терминатор в лице Вербицкого. Или же это была всего лишь имитация взрыва с использованием безосколочного маломощного заряда».
Подсудимый продолжает, преодолевая судейские препоны, как ходкая «Нива» рытвины и ухабы отечественного бездорожья: «Вопрос седьмой. Зачем злоумышленникам понадобился аккумулятор? Гвоздем прокурорской программы стал аккумулятор - альтернативный источник подрыва, найденный в лесу и вроде бы принесённый туда с дачи Квачкова, и, якобы, опознанный свидетелем Карватко, - о чём нам уверенно вещало обвинение. Прокурор Каверин слово в слово повторил обвинительное заключение: «Вероятно, что исполнитель взрыва опасался, что в холодную погоду источник тока «замёрзнет», поэтому автомобильный аккумулятор был принесён на место установки взрывного устройства как резервный мощный источник тока». Представляете эту шизофреническую фантазию: если основной источник тока замерзнет, «не обеспечит нужных электрических параметров для срабатывания электрической цепи» в тот момент, когда Квачков или кто там, Найденов, Миронов, Яшин, вся эта ватага разом и дружно навалится на кнопку, а в ответ - тишина, и машины Чубайса с ветерком проносятся мимо, обдав горе-взрывателей снежной порошей, вот тогда-то и наступает звёздный час мощного резерва, автомобильного аккумулятора, который почти совсем рядом, всего каких-то 72,5 метра от взрывника - так в протоколе осмотра. Бегут за аккумулятором по метровому мартовскому снегу, приволокли, подключили. Остается лишь догнать Чубайса и уговорить его сделать ещё один заход на фугас… Чем не анекдот?!».
Анекдот с возможным концом пожизненного заключения. Миронов продолжает насчитывать вопросы, на которые у него есть ясные, убедительные ответы: «Вопрос восьмой. Где БМВ Чубайса были нанесены «осколочные» и «пулевые» повреждения? Так откуда, спрашивается, осколочные и пулевые повреждения чубайсовских машин? Остается загадкой, куда и зачем отгонял «Митсубиси» Моргунов? Его версия о том, чтобы вызвать милицию, малоубедительна, поскольку у всех охранников были сотовые телефоны, а пост ГАИ на Минке давно убрали. Повреждений же БМВ никто на месте происшествия не видел. Искалеченный лимузин был представлен публике только в гараже РАО «ЕЭС». Владимир Вербицкий, который ехал на своих «Жигулях» впереди брата, на суде показал: «Когда БМВ Чубайса после взрыва проезжал мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в «Вестях» показали БМВ с повреждениями». Тупицын, водитель джипа «Лэнд Круизер», в который на МКАДе пересели Чубайс и Крыченко, также утверждает, что никаких следов от пуль или осколков на БМВ не видел. Кроме того, он указывает на очень примечательную деталь. Когда Чубайс и Крыченко вышли из БМВ, они, как ни в чем не бывало, пересели в джип. Всякий автолюбитель меня поймет. Стоит только неудачно припарковаться, и ты уже выходишь из машины, чтобы подосадовать на возможную царапину. Здесь же коллективная демонстрация полного равнодушия и отсутствие всякого интереса к тому, что же случилось с машиной и насколько серьезны повреждения. Почему Чубайс и его охранник, его шофер не осмотрели броневик, ну, хотя бы для того, чтобы владеть первичной информацией, что с ними произошло. Нет же, Чубайс и Крыченко молча выходят из машины, не удостоив даже малейшим вниманием экстерьер БМВ. Водитель Дорожкин тоже особо не волновался, поскольку вообще не выходил из машины.
Еще одна занимательная деталь. Чубайс и его помощник Крыченко показывают, что после имитации покушения по пути в офис их мобильные телефоны разрывались от звонков. Как сказал Чубайс на суде, он получил сотни звонков. А водитель Тупицын утверждает, что Чубайс с Крыченко в РАО «ЕЭС» ехали молча, никому не звонили, звонков не получали, были спокойны и никаких происшествий не обсуждали. О факте «покушения» Тупицын узнал позже телевизору!
Давайте на минутку представим себя на месте людей, только что почти взорванных и обстрелянных. Кто-то может сказать, что Чубайс – это кремень. Но рядом с ним сидел Крыченко, который вел себя абсолютно одинаково со своим шефом. И любой психолог, даже такой самодельный, как Гозман, скажет, что Чубайс и Крыченко 17 марта не оказывались в экстремальной ситуации, сопряженной с угрозой для их жизни. По всей видимости, именно поэтому на протяжении двух лет Чубайс, Крыченко и водитель БМВ Дорожкин скрывали сам факт пересадки в «Лэнд Круизер», утверждая, что на подбитом броневике они приехали к спецподъезду РАО «ЕЭС».
Таким образом, повреждения бронированному БМВ могли быть нанесены только после того, как Чубайс и Крыченко пересели в джип Тупицына. Кстати, Тупицын утверждает, что БМВ доехал до РАО «ЕЭС» лишь спустя 30 - 40 минут, хотя на это требуется 5 -7. При этом, как подтвердил эксперт в судебном заседании, тупые повреждения бронированного заднего стекла БМВ, якобы от осколков взрывного устройства, могли быть образованы от удара кувалдой».
Разумеется, и упоминание кувалды, и ссылки на неудобные показания свидетелей Вербицкого и Тупицына, и даже цитирование текста обвинительного заключения про злополучный аккумулятор, судья Пантелеева подвергла злобной цензуре, и то присяжным надо забыть, и это не принимать во внимание. Но, повторяю, нашей целью не является пропаганда ненависти к судьям и судебной системе, ведь именно ненависть и никакие другие чувства возникают у слушателей подобных прений. И потому мы целомудренно опускаем описание того беспредела, который в очередной раз на глазах у всех творила судья, тем более, что подсудимый приближался к самому интересному для нас, а для обвинения самому опасному вопросу: «Почему главное вещественное доказательства не фигурировало в суде? Уважаемые присяжные заседатели! Вам были представлены фотографии поврежденного БМВ. Ровная строчка, которой прошит капот броневика, могла получиться только при автоматной очереди, сделанной сверху вниз спереди по стоящему или медленно движущемуся автомобилю, что позволяет нам говорить об имитации покушения на Чубайса. Ведь это парадокс: защита просит предъявить вам, присяжным заседателям, БМВ Чубайса, - это главное вещественное доказательство преступления, а обвинение, казалось бы, самое заинтересованное лицо в демонстрации подорванного и обстрелянного броневика, как неопровержимого доказательства серьёзности покушения, отказалось это сделать, и даже пытается убедить суд, что БМВ вещдоком не является. Но БМВ Чубайса является бесспорным вещдоком на том основании, что, согласно Уголовно-процессуальному кодексу, цитирую с точностью до запятой ст. 81 УПК Российской Федерации: «Вещественными доказательствами признаются любые предметы: 1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления; 2) на которые были направлены преступные действия; 3) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела». Но если три из четырёх перечисленных в статье характеристик вещественного доказательства прямо указывают на автомобиль БМВ, почему БМВ не только не признан вещественным доказательством, но и вовсе исчез. Нет его! И ни один потерпевший даже заикнуться боится о нём. Самое потрясающее, что обвинение, которое в качестве вещдоков носило сюда горстями окурки, не только не попыталось выяснить, где же их самый главный и единственный подлинный вещдок, но и приложило все силы, чтобы вопрос этот не поднимался в суде. Почему? Да потому что обвинение, так же, как и мы с вами, давно уже поняло, что имеет дело с имитацией, и теперь делает всё для того, чтобы сокрыть от суда доказательства этой имитации. Потому и поторопились убрать БМВ, как главное вещественное доказательство имитации покушения. И раз за разом суду представляются лишь черно-белые ксерокопии ужасного качества фотографий повреждённого БМВ».
Ожидаемая подсудимым реакция стороны обвинения во главе с судьей последовала незамедлительно, как хлопок от соединения бертолетовой соли с красным фосфором на школьных уроках химии. Судья завела было привычные ей мантры «подсудимый предупреждается», как утопающий за соломинку схватившись за Уголовно-процессуальный кодекс и, лихорадочно пролистав, открыла статью про вещественные доказательства. Пробежавшись взглядом по тексту, взялась за цитирование, почему-то с изъятиями упомянутых Мироновым мест. Победоносно подняв глаза на подсудимого, она с досадой обнаружила в его руках точно такой же УПК. Миронов явно собирался повторить чтение статьи про вещдоки, восполнив пропуски, учиненные судьей. Пантелеева с надеждой глянула на прокурора. Тот, как Чип и Дейл в одном лице, немедленно пришел на помощь: «Присяжным заседателям в полном объёме были представлены и фототаблицы повреждённого БМВ в самом начале судебных слушаний, и протокол его осмотра с подписями следователя и понятых, которые не вызывают сомнений. Предъявлять же сам БМВ суду – это такой же абсурд, как требовать предъявлять суду труп, если дело касается убийства!».
Сравнение БМВ с трупом – ход сильный, но явно не в пользу прокурора, ведь бронированная машина, подвергшаяся нападению, - это не человек, а вещественное доказательство, и путать эти понятия юристу непростительно. Хотя, Каверин - юрист опытный, как-никак пара звезд на широких просветах, давно усвоил, что в нынешних судах простительно всё, непростительно только одно –заказ не исполнить.
Подсудимый Миронов вздохнул, понимая, что главное высказать все же успел, и пока что не изгнан из зала суда, что само по себе несомненная благосклонность судьбы: «Вопрос десятый. Зачем понадобился обвинению игрушечный автомат, бутылки водки «на бруньках», грязная кепка и куча окурков? Никаких вещественных доказательств, а, именно, доказательств вины подсудимых и самого факта реального покушения на жизнь «государственного деятеля», в деле не содержится. Оружия не нашли. Не нашли на месте происшествия и отпечатков пальцев, слюны, крови и прочих выделений подсудимых, в том числе их «пахучих следов». Свидетельских показаний, даже под угрозой физической расправы и лишения свободы, не получили. Не нашли согласных на подлость и оговор. А главные вещдоки – машины БМВ и «Митсубиси Лансер» в деле отсутствуют. Зато, чтобы хоть чем-то наполнить пустоту уголовного дела, придав ему видимость такового, обвинение с бомжеватой жадностью, насобирало на даче Квачкова водочную тару, рюмки, окурки, сигаретные пачки. На водочных бутылках отпечатки пальцев Яшина, все остальные остатки дачного пикника следов подсудимых не имеют. Еще в машине Надежды Квачковой нашли грязные шапку и кепку. Присутствует в деле и лингвистическая экспертиза, сделанная почему-то историком, специалистом по северо-американским индейцам. Но даже специалист по индейцам не вычитал в книге Б. С. Миронова «Приговор убивающим Россию» ни призывов убить Чубайса, ни выражений ненависти в его адрес.
Зато показания на суде самого Чубайса были полны, мягко говоря, нескрываемой неприязни к подсудимым. Чубайс, не видев никого из нас на месте происшествия, напомню, что и его там никто не видел, заявил суду, что подсудимые, цитирую, «сидели в кустах». И за эти бездоказательные обвинения мы можем получить пожизненное?! А чего стоит тот незабываемый момент, когда Чубайс на суде похвастался, что если бы он заплатил прокуратуре, то я бы из тюрьмы не вышел. Все это свидетельствует о личной неприязни Чубайса к нам, подсудимым, людям, которых он до суда в глаза не видел.
Вообще создается ощущение, что обвинители не сумели или сробели объяснить Чубайсу, что он должен говорить в своих показаниях перед присяжными, ибо именно его показания – самые противоречивые из всех, услышанных нами на суде. Чубайс говорит, что был в БМВ под обстрелом и взрывом, но почему-то не помнит ни обстрела, ни взрыва, ссылаясь на то, что не отводил глаз от телефона. Чубайс уверяет, что ездил без охраны по неперекрытым дорогам, но свидетельница Филиппова рассказала на суде, что дороги перекрывали и кортеж состоял из трех машин. Чубайс утверждает, что его четырёхтонный броневик от взрыва подбросило, что пули, как заговоренные, попадали исключительно в его БМВ, старательно огибая попадавшиеся на пути другие машины. Чубайс долго скрывал, что после взрыва приехал в РАО «ЕЭС» на другой машине, а когда его поймали на лжи, стал настаивать, что его об этом никто не спрашивал. Чубайс насчитал на БМВ десятки пулевых пробоин, а эксперты установили по всей машине не больше двенадцати, а там, где, якобы, сидел Чубайс, и вовсе ни одной. Чубайс убеждает, что против него действовали профессионалы, хотя именно профессионалы не полезли бы никогда подрывать бронированную машину, когда есть возможность подорвать личную небронированную, в которой, как признал Чубайс, он сам ездил за рулем и хорошо просматривался через лобовое стекло. Вот почему могу сказать, подобно прокурору, мы критически оцениваем показания Чубайса и полагаем, что они лживы».
Миронов решительно выпрямился, оторвав взгляд от бумаг. Его расследование близилось к концу: «Как я оказался обвиняемым по делу о «покушении» на Чубайса? Обвинение утверждает, что я участвовал в так называемом покушении, выследил Чубайса, в неустановленном месте в неустановленное время у неустановленных лиц приобретал-перевозил неустановленное оружие и взрывчатку, изготавливал взрывное устройство, а после подрыва расстреливал из заснеженного леса чубайсовский броневик. Каковы доказательства? Изначально основным доказательством моей причастности должна была стать моя машина - Хонда Аккорд 1998 года выпуска с госномером М443СХ97, приобретенная у однокурсницы по аспирантуре Екатерины Пажетных в 2004 году по генеральной доверенности. Преступники, которые разрабатывали имитацию, подготовили двойник моей машины, который, по всей видимости, был засвечен утром 17 марта на Минском шоссе, что непременно было зафиксировано системой «Поток». Кроме того, по сценарию планировалось вытрясти лживые показания на меня у юридической хозяйки машины - хрупкой девушки со слабым здоровьем. Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Спектакль начал сыпаться, когда за два дня до задуманной имитации моя машина со сломанным двигателем на три недели была поставлена в автосервис. Провокация была сорвана окончательно, когда Катя Пажетных даже под прессом автоматчиков, ворвавшихся в квартиру ее семьи, отказалась лжесвидетельствовать против меня. В отместку за принципиальность и порядочность девушку обвинили в содействии терроризму, и она была объявлена в федеральный розыск. Однако страшный заказной следственный механизм был запущен, имя «злодея» названо.
Для чего была запущена в дело машина-двойник? Наличие в деле двойника моей Хонды с головой выдает заранее спланированный сценарий имитации покушения. Удивительно, но доказательства существования машины-двойника и выбивания из Екатерины Пажетных показаний обнаружились в нашем же уголовном деле. Во-первых, это протокол об административном правонарушении от 21 марта 2005 года в отношении некоего гражданина Потапова, который, согласно документу, передвигался на идентичной моей машине с идентичным госномером. При этом сам Потапов, кстати, мой ровесник, вызванный на допрос, открестился от моей машины, заявив, что 21 марта он никогда не был в районе Химок, где была остановлена машина-двойник. Примечательно, что впоследствии все попытки вызвать Потапова в суд для дачи показаний, оказались безуспешны. Таким образом, выходит, что машиной с поддельными номерами или управлял некто по фальшивым правам, или ею управлял сам Потапов, который сейчас скрывается от судебного следствия, если, конечно, он еще присутствует в списках живых. Во-вторых, в деле содержится заявление Екатерины Пажетных, где она заявляет, что под угрозой лишения свободы от нее требуют оговорить Ивана Миронова, на что она не пойдет ни при каких обстоятельствах. И, наконец, как показывает свидетель Игорь Карватко, один из руководителей Департамента по борьбе с организованной преступностью некто Корягин, прямо заявил Карватко, что «было две Хонды, и одна уехала в сторону Питера». Кстати, тот же Корягин сообщил Карватко, что у них «имеются неоспоримые факты, что Служба безопасности РАО приняла в этом участие».
Надо ли говорить, что в самом захватывающем месте, когда Миронов предъявил доказательства существования машины-двойника из уголовного дела, его голос был заглушен резким криком судьи. Какое-то время они говорили вдвоем. И каждый участник процесса выбирал, что ему интереснее слушать – историю Миронова про две Хонды и Службу безопасности РАО «ЕЭС» или надоевшую пластинку судьи Пантелеевой о том, что-де Миронов не имеет права все это оглашать при присяжных, а присяжные не имеют права все это слушать.
Понятно, что всё равно всё привычно закончилось привычным до чёртиков сольным исполнением судейской арии «присяжные должны оставить без внимания слова подсудимого Миронова» и подсудимый Миронов продолжил говорить уже один: «Почему система «Поток» не зафиксировала мою машину? Когда сразу же после имитации стало известно, что машина, на которой я, якобы, «покушался» на жизнь государственного деятеля, находилась и находится в сервисе на глазах десятков свидетелей, преступники, чтобы избавиться от следов машины-двойника, решили зачистить систему «Поток». Но и здесь вышла промашка. Переусердствовали и удалили все записи с Хондой, реальной и подставной. Таким образом, несмотря на то, что я неоднократно проезжал по Минскому шоссе в другие дни, система «Поток» «волшебным» образом ее не зафиксировала. В результате удаления из записи машины-двойника появились «дырки» в системе «Поток» за 16 марта. Запись показывает, что тогда в течение 40 минут по Минскому шоссе вообще ничто не ездило, хотя такого быть не может!».
Кажется, все доказательства имитации покушения на Чубайса были представлены Мироновым суду, оставалось только выявить мотив содеянного. Подсудимый говорил четко и быстро, ожидая всякий миг, что его остановят: «Зачем Чубайсу «покушение на Чубайса»? Сам Чубайс ясно говорит в книге «Крест Чубайса», что к 2005 году он был готов приступить к завершающему этапу уничтожения последней опоры советской империи – единой энергосистемы страны, но было всё ещё сильное сопротивление целого ряда губернаторов, учёных, энергетиков. «Надо было думать о неожиданных ходах, чтобы сломить сопротивление». Имитация покушения и раздутая вокруг нее шумиха переводила всех критиков и противников реформы в возможных заказчиков покушения. Испугались и замолчали все, кто мог оказать серьезное сопротивление реформе электроэнергетики страны, хотя жизнь показала, что критики были правы: в итоге чубайсовской реформы тарифы на электроэнергию выросли в десять раз, уничтожена лучшая в мире энергосистема. По свидетельству советника президента Андрея Илларионова, в бюджет страны не поступило ни цента из 32 миллиардов долларов, полученных Чубайсом от распродажи энергосистемы».
Оглушительная цифра в 32 миллиарда украденных долларов утонула в крике судьи о том, что данный факт не исследовался в суде. Впрочем, мы все хорошо помним, что когда данный факт Миронов пытался «исследовать в суде», требуя оглашения перед присяжными документов, судья настаивала, что 32 миллиарда не относятся к фактическим обстоятельствам дела.
«Таким образом, - голос Миронова нарастал в тишине неуставшего зала, - прокуратура не только не смогла доказать недоказуемую виновность подсудимых, но, благодаря показаниям свидетелей братьев Вербицких, Тупицына, Иванова, Филькова, Гуриной, Ивашова, показаниям так называемых потерпевших Моргунова, Клочкова, Дорожкина, Хлебникова, Крыченко, Чубайса, а также системе «Поток», протоколам осмотра и экспертизам БМВ и «девятки» Игоря Вербицкого, в этом судебном процессе удалось установить, что 17 марта 2005 года на Митькинском шоссе была организована имитация покушения на А. Б. Чубайса, в которой задействована Служба безопасности РАО «ЕЭС».
Уважаемые присяжные заседатели! Я верю, что благодаря вашей объективности, вашей совести, вынесенному вами справедливому вердикту, мы вскоре поменяемся местами с так называемыми потерпевшими, которые ответят за преступление, совершенное ими 17 марта 2005 года, ответят за годы нашего преследования и тюрьмы, назовут непосредственного организатора и заказчика имитации, какой бы очередной трон тот не занимал и какую бы очередную корону не примерял».
Так закончились прения сторон. Осталось последнее слово подсудимых. И присяжные заседатели уйдут в совещательную комнату решать их судьбу.

Следующее заседание в понедельник, 16 августа, в 10 часов.
Участники процесса выступят с репликами.
Проезд до суда: от станции метро «Мякинино» 15 минут пешком до Московского областного суда. Паспорт обязателен, зал 308.

Любовь Краснокутская.
(Информагентство СЛАВИА)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив