АТАКУЕТ ЗАЩИТА (часть 2). Хроника суда...

ivan_mironov — 15.08.2010 Чубайс сообщил суду, что регулярно пользовался личной небронированной машиной БМВ, передвигаясь без охраны. Почему не было нападения в этот момент, если придерживаться версии обвинения, что за Чубайсом долго следили.

Согласно показаниям водителя Чубайса Дорожкина: «От взрыва в салоне автомашины никто не пострадал. На движение автомашины взрыв никак не повлиял. Так как в бронированной машине хорошая звукоизоляция, взрыв мне послышался в форме хлопка. Вес автомашины 4 тонны, поэтому взрывной волны от взрыва мы не почувствовали. После взрыва я услышал шорох по которому определил, что спущено переднее правое колесо. На движение транспортного средства данное техническое повреждение никак не повлияло» (т.2, л.д. 69). В суде Дорожкин показания изменил, заявил, что после взрыва «машину отбросило влево». Вес БМВ 4 тонны. Получается, 4-х тонную машину отбросило, а легкая «девятка» осталась на своей полосе. То, что машина бронирована, по показаниям Дорожкина, видно и секретом не являлось. Класс защиты – наивысший, выдерживает взрыв заряда мощностью до 15 кг в тротиловом эквиваленте, произведенный в непосредственной близости от машины. 500 граммов взрывчатого вещества для неё, что слону дробина. Дорожкин скрыл от суда, что произошло с БМВ после 17 марта 2005 года. Где машина? Почему мсчезло важнейшее вещественное доказательство, несущее на себе следы поражения пулями и осколками, а, следовательно, и неопровержимые доказательства имитации или реального покушения? Да потому и исчезла, что осмотр БМВ процессуально закрепил бы фактические обстоятельства имитации покушения. С целью замести чьи-то следы Дорожкин вместе с Крыченко в течение почти двух лет скрывали, что Чубайс после происшествия пересел в другую машину.
Помощник Чубайса Крыченко пытался убедить суд, что Чубайс вообще не имеет охраны! Возможно ли это? На мой взгляд, очевидная ложь. По его показаниям в суде взрыв был сильный, посыпались даже детали обшивки, через мгновение после взрыва начался обстрел. Хотя на предварительном следствии он заявил: «Вдруг раздался какой-то хлопок, сопровождавшийся какими-то еще звуками, которые на тот момент даже не воспринял» (т.2, л.д. 73). По показаниям Крыченко, перед пересадкой вместе с Чубайсом в «Тойоту» Тупицина, он осмотрел пострадавшую машину: «Зрелище удручающее: в стойке кузова напротив моей головы отверстие от пули. Капот пробит, а колесо – его практически не было». Показания сильные. Но они противоречат показаниям водителя Тупицина, что ни Чубайс, ни Крыченко, после того, как вылезли из автомобиля БМВ, ничего не осматривали, не охали, не ахали, не возмущались, не сокрушались, а просто пересели к нему в автомашину и молчком доехали до РАО ЕЭС, сами никому не позвонив, ни принимая какие-либо звонки. Даже не сказали Тупицыну, что на них покушались!
Свидетель Швец, генеральный директор ЧОП «Вымпел-ТН» насмерть стоял на том, что хотя в договоре об оказании охранных услуг, в качестве предмета договора указана защита жизни и здоровья охраняемого лица, охрану Чубайса сотрудники ЧОП не осуществляли. А что же тогда они делали? За что им господин Чубайс деньги платил? Безусловно, Швец знает много больше, чем он поведал в этом зале. Вот только почему он не все рассказал?
Сотрудник ЧОПа Моргунов на следствии утверждал: «Примерно с октября 2003 года я постоянно охраняю Председателя правления РАО ЕЭС Чубайса» (т.3, л.д. 33). Позже эти обязанности странным образом переквалифицировались в наблюдения за пробками на трассе, поиском подозрительных предметов и никакого отношения к охране Чубайса! 17 марта Моргунов оказался единственным вооруженным защитником Чубайса. Что же делает Моргунов, когда по нему и его сотрудникам открыли огонь на поражение? Звонит директору ЧОПа Швецу, который, цитирую: «Швец сказал, чтобы мы лежали и не высовывались, ответный огонь по нападавшим не открывали!».
Одной этой фразы руководителя ЧОП достаточно, чтобы сделать вывод о характере нападения – это имитация покушения! Моргунов сразу, как только закончилась стрельба, сел в машину и с не установленным лицом поехал на перекресток Минского шоссе сообщить о произошедшем на пост ГАИ. Но никакого поста на перекрестке нет! Как и остальные охранники, Моргунов допрашивался 17марта 2005 года, однако из материалов дела протокол допроса исчез.
Когда неизвестные в масхалатах начали обстреливать охранников, Клочков, по его собственным словам, «почувствовал панику, шок и растерялся». Спасаясь от автоматного огня, офицер ФСБ Клочков зачем-то забрался в машину на заднее сиденье, потом полез с заднего на переднее, застрял, но Хлебников под огнем вытащил Клочкова из машины. Когда Клочков находился в машине, а Хлебников его вытаскивал, машина в упор обстреливалась из автоматов. Всю машину изрешетили. Каков результат? Ни Хлебников, ни Клочков царапины не получили! Клочков стал заметной фигурой в нашем процессе, так как через пять лет после происшествия наконец-то «вспомнил», что 10 марта 2005 года на автобусном кругу около станции Жаворонки в толпе молодых людей видел пожилого мужчину очень похожего на Квачкова, хотя пять лет назад, через 12 дней после этой встречи, не смог опознать Квачкова среди двух статистов: «Я с уверенностью поясняю, что среди предъявленных мне лиц нет того человека, которого я видел при вышеуказанных обстоятельствах» (т. 2, л.д. 151).
Свидетель Ларюшин на вопрос адвоката Шугаева ответил, что его учили, как обезвреживать, так и устанавливать фугас. К чему такие познания охране? Ладно – обезвреживать, а то ведь – устанавливать!
Свидетель Иванов, майор, а после показаний в суде – подполковник, настаивал на том, что, управляя машиной на скорости 100-120 км/час, на противоположной стороне дороги за 100 метров умудрился увидеть и запомнить фрагмент номера автомашины, увидеть как в машину СААБ сел один человек, потом еще один и после этого машина рванула с места. Общеизвестно, что за 100 метров не видно лица человека, оно сливается. Номерной знак не виден тем более. Проверьте, убедитесь. Каким образом данный свидетель оказался за пределами зоны ответственности своего 10 СБ ДПС, тоже непонятно. Ну, а тот факт, что начальник штаба батальона ДПС, без бронежилета, без поддержки, в одиночку выехал на место перестрелки и возможно дальнейших боевых действий за пределы обслуживаемой им территории, попросту не правдоподобен. Однако свидетель Иванов на гораздо меньшей скорости в упор совершенно точно видел, что в автомашине «Митсубиси» находились несколько человек.
Вопрос: «Митсубиси», которая ехала Вам навстречу, сколько человек в ней было? Ответ Иванова: «Два человека я точно видел» (т.50, л.д. 100).
Что следует? Что Моргунов уехал с места происшествия не один. Кто ещё был в его машине, суду установить не удалось. Во-вторых, и это главное: когда Иванов подъехал к месту происшествия, НАПАДАВШИЕ ЕЩЕ СТРЕЛЯЛИ, но ведь Иванов уже видел, как СААБ Квачкова уехал!
Свидетель Карватко подробно рассказывал нам о том, как его обрабатывали в стенах приемника-распределителя, выжимая показания на подсудимых. Карватко зачитывал «свои» показания с листа, мы с Вами наблюдали это на видеозаписи. За спиной Карватко находился непонятный человек, сведения о котором отсутствуют в протоколе допроса. Но основной свидетель обвинения из него явно не получился.
Сравнение лежаков на Митькинском шоссе и представленных на экспертизу говорит об их значительных различиях. В протоколе: «… к западу, вглубь леса обнаружены 2 отрезка пористого материала светлого цвета толщиной 8 мм, шириной 65 см и длиной 148 см». Но в соответствующий пакет помещен только один из них. Судьба второго коврика осталась неизвестной. У защиты есть все основания полагать, что именно этот коврик стал образцом для изготовления недостоверных доказательств. Длина ковриков 140, 145, 146, 147 и 148 см. По прибытии на дактилоскопическую экспертизу произошло чудо: все размером ровно 150 см, один – 151 см. Все коврики изменили свои первоначальные размеры, один бесследно исчез. Цвет из просто светлого, светло-зелёного или светло-синего стал светло-желтым (т. 8, д.д. 96).
В трассологической экспертизе указано: «на фрагменте (коврике-лежаке) под № 5 из пакета 12 цифровое обозначение продублировано, на остальных пяти фрагментах нанесено по одному из обозначений... Цифровое обозначение на каждом фрагменте нанесено в одном из его углов, а в случае фрагмента №5 – в двух диагонально противоположных углах с одной и той же стороны, при этом одно из обозначений выглядит более ярким, по сравнению со вторым» (т.10, л.д. 8). А теперь попробуем догадаться, какой именно фрагмент совпал по размеру с куском поролона, якобы найденного на даче? Конечно, № 5! Это означает только одно: лицо, которое делало обозначение ещё до проведения экспертизы знало, какой фрагмент совпадёт по линии разреза с куском поролона, обозначенного в протоколе обыска на даче 18 марта.
Попытки доказать недоказуемое. В деле имеются протокол выемки видеозаписи системы «Поток» 19 марта 2005 года и протокол осмотра видеозаписи 18 мая 2005 года. Между этими датами никто не должен был беспокоить своим вниманием эти 4 компакт-диска. Однако, в вашем присутствии, уважаемые присяжные заседатели, выяснилось, что данный файл был изменен 30 марта 2005 года. Так кто, с какой целью и какие свойства файла поменял? Кто и по чьему указанию занимался корректировкой? Этого установить не удалось.
Прокурором была описана очень живописная картина, как ведущий научный сотрудник Генерального штаба Квачков ходит по войсковому полигону и как грибы собирает неразорвавшиеся боеприпасы и потом извлекает из них аммиачную селитру и алюминиевую пудру. Тут даже не знаешь: плакать или смеяться. Во-первых, брать в руки неразорвавшиеся боеприпасы могут только несмышленые мальчишки либо полностью сформировавшиеся взрослые дебилы. Я уже не говорю о том, что каждый неразорвавшийся боеприпас ярко и заметно обозначается на местности и в последующем в обязательном порядке подрывается на месте накладным зарядом. Поэтому ситуация, при которой приехавший в часть представитель Генштаба на глазах у сотен военнослужащих бродит по стрельбищу и собирает неразорвавшиеся боеприпасы, просто находится за рамками здравого смысла.
На даче Квачкова обнаружена подрывная машинка КПМ-1а и малый омметр. Когда появилась эта подрывная машинка? В протоколе первого обыска 18 марта 2005 года сказано: «В гараже предметов и документов, имеющих значение для дела не обнаружено» (т. 4, л.д. 27). Значит, до 18 марта машинки в гараже не было, поскольку не заметить большой деревянный военный ящик просто невозможно. В протоколе второго обыска 19 марта, который шёл больше десяти (!) часов уже после того, как женой Квачкова ключи от дачи были отданы следователю, сказано: «В гараже находятся стройматериалы, пустые деревянные ящики, бензиновый электроагрегат, шланг из полимерного материала, кирпичи, доски, канистры и хозяйственный мусор» ( т. 4, л.д. 106 ). Если следователь написал «пустые деревянные ящики», значит он их открывал и осматривал. Но в них ничего нет. Пусто. И только 23 марта в ходе третьего обыска в гараже появился ящик с подрывной машинкой и омметром! Но это еще не все чудеса с обысками на даче. Один следователь пишет, что обнаружены два запала и электродетонатор (т. 4, л.д. 107). В ходатайстве о третьем обыске указывается, что 19 марта 2005 года в ходе второго обыска обнаружены два запала УДЗ к гранатам и одна граната» (т. 4, л.д. 47). Об электродетонаторе - ни слова. Третьим следователем (т.4, л.д.118) указано: «В ходе обследования обнаружена граната (предположительно РГД-5) с чекой и взрывателем». Так кто и что нашёл на самом деле?
Относительно чека, на котором начертано нечто, по мнению обвинения, сходное с планом места происшествия. Нам предлагают поверить на слово, что на чеке от кассового аппарата план нападения на Чубайса, поскольку на нем имеется кружок со стрелкой и цифра 5. При этом объяснение, почему «5», а ковриков и нападавших якобы 6, очень бесхитростное – один не пришел. Была бы цифра 4 – двое не пришли, и так далее… Адвокат Шугаев предположил, что 5 - это количество пострадавших. По его версии – на чеке отчет о проведенной операции. Тем не менее, экспертизой установлено, что данные надписи и схема выполнены не Квачковым, не его сыном Александром, не Яшиным, не Найденовым, не Мироновым.
Пистолет ПСМ. Согласно ответу службы по надзору за оборотом оружия Главного ракетно-артиллерийского управления МО РФ: «Пистолет ПСМ серии РВ № 1748 1993 г. выпуска на учёте в войсковых частях Минобороны не состоял. Для установления принадлежности указанного пистолета рекомендуем обратиться в адрес силовых структур Республики Таджикистан» (т. 20, лд.173). Согласно послужному списку полковника Квачкова В. В. он с февраля 1989 по март 1994 года проходил службу командиром войсковой части, дислоцированной в Узбекской ССР (с 1991 г - Республика Узбекистан) Узбекистан и Таджикистан разные республики, а с 1991 года – полностью независимые государства. Кроме того, согласно оглашенного аттестата (т. 6 л.д. 135), при увольнении с военной службы полковник Квачков своё личное оружие сдал полностью. Вывод: доказательств причастности Квачкова В. В. к пистолету ПСМ нет!
Комплексная судебная экспертиза по идентификации куска скотча обнаруженного и изъятого на Митькинском шоссе с двумя рулонами ленты скотч обнаруженными и изъятыми на даче Квачкова. Что же зафиксировано заключением эксперта? Свободные концы ленты и в том и в другом случае разделены в результате разрезания. Не разрывания, не разгрызания, не пережигания, не химическим способом – растворения. То есть, согласно заключению экспертизы, сходство только по общим признакам – цвету, материалу, механизму разделения. Но на этом все сходство и заканчивается. Самое главное - общая линия разделения между данными объектами отсутствует. Вывод: кусок скотча с места происшествия не имеет отношения к рулонам скотча, обнаруженным на даче!
Так где же реальные доказательства, а не детективные фантазии о причастности Квачкова, Яшина, Найденова и Миронова к данному происшествию? Да, обвинением проделана титаническая работа, но к обвиняемым никакого отношения не имеет. Все, что обвинение пыталось представить в качестве доказательств вины наших подзащитных – по существу доказательства их невиновности и непричастности!
Уважаемые присяжные! Народные судьи! Я такой же, как и вы, законопослушный гражданин страны. Я не хочу, чтобы в нашей стране совершались преступления и люди взрывали и стреляли друг друга. Но, я так же не хочу, чтобы невиновные люди сидели в тюрьмах по необоснованным обвинениям и приговорам. Внимательно отвечайте на вопросы в опросном листе и, если Вы действительно убеждены, что тот спектакль, который был разыгран на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года, является реальным покушением на жизнь господина Чубайса, тогда отвечайте «да». Если у вас есть сомнения, что это было реальным покушением, отвечайте «нет». Может, вы больше никогда не будете присяжными, может, будете. Но с чувством справедливости и ответственности за этот ваш вердикт, будете жить не только вы, но и ваши дети и ваши внуки. А потому не слушайте тех, кто говорит: «Не судите, да не судимы будете». Обязательно судите! Судите! По совести! Так, как вы хотели бы, не дай Бог, но в жизни все может быть, чтобы судили ваших знакомых, близких, самих вас! И при этом помните: «Каким судом судите, таким и судимы будете. Какой мерой меряете, такой и вам отмерится!». Судите! Да поможет Вам в этом тот, кто по государственному Гимну России является хранителем нашей Земли – Бог!».

Из выступления Ирины ЧЕПУРНОЙ, адвоката И. Б. Миронова

«Уважаемые присяжные заседатели, мне не от чего защищать моего подзащитного. Ни по одному, я подчёркиваю – ни по одному из предъявленных ему обвинений, нет ни одного доказательства! Ни один свидетель не показал на Ивана Миронова, как на участника покушения на Чубайса, нигде не зафиксировано ни одного отпечатка его пальца, ни одна экспертиза из всех проделанных около ста экспертиз не подтверждает участие моего подзащитного в инкриминируемых ему деяниях.
Что вообще предъявляет обвинение моему подзащитному? То, что он был знаком с Владимиром Квачковым, Робертом Яшиным, что встречался с ними, что разговаривал с ними по телефону. И это действительно так. И что в том преступного? Владимир Васильевич Квачков был давно и хорошо знаком с отцом Ивана – Борисом Сергеевичем Мироновым, и когда Борис Сергеевич оказался под преследованием преступной мафиозной группы, ныне арестованной в Новосибирске, Владимир Васильевич стал опекать его сына, стараясь держать его на глазах. А так как огромная занятость Владимира Васильевича самому это делать не позволяла, прекрасный способ держать Ивана в поле зрения – просить Ивана помогать Роберту Яшину: у Ивана была машина, а Роберт Яшин постоянно находился в разъездах по своим семейно-бытовым делам. Одна деталь, на которой прежде никто не акцентировал внимание. У В. В. Квачкова при обыске квартиры на Бережковской набережной 17 марта 2005 года изъяли ружье, принадлежавшее Б. С. Миронову. Разрешительные документы, найденные вместе с ружьём подтверждали это. Как ружье Миронова попало к Квачкову, суд исследовал, и выяснилось, что, ожидая у себя обыск в связи с объявлением Миронова-старшего в федеральный розыск, жена Бориса Сергеевича попросила Владимира Васильевича забрать ружьё к себе, чтобы его сохранить. Вот представьте себе, если бы Квачков действительно задумывал то, в чём его обвиняют, стал бы он забирать ружье к себе домой и хранить его там. Нет, конечно!
Серьёзность преследования в 2004 – 2005 годах отца моего подзащитного, доказывают проведённые в Новосибирске аресты руководителей администрации области, которым вменяется в вину похищение и убийство восьми человек. Но реальная угроза жизни отца моего подзащитного была очевидна и тогда, в 2004 году, о чём его предупреждали высокопоставленные друзья, достаточно сказать, что бывший заместитель Бориса Сергеевича Миронова - Андрей Григорьевич Черненко стал первым заместителем министра внутренних дел Российской Федерации. Сознавая всю серьёзность угрозы отцу, Иван Миронов понимал, что на отца будут пытаться выходить через него, а потому за ним может быть установлен тотальный контроль, его телефон непременно будет поставлен на прослушку, и уж конечно с его машины «Хонда» глаз не спустят. И что, понимая всю эту реальную угрозу, мой подзащитный разъезжал бы на этой машине, готовя покушение на Чубайса?!
Но ведь реальность слежки из-за отца за машиной Ивана Миронова сознавали и Владимир Квачков, и Роберт Яшин. Стали бы они пользоваться машиной Ивана, если бы действительно затевали покушение на Чубайса? Нет, конечно!
То же самое касается телефонов. Как вы помните, уважаемые присяжные заседатели, при аресте Ивана Миронова у него было изъято три телефонных аппарата. Давая показания в суде, Иван Миронов пояснил, что это его обычная практика – иметь несколько телефонов. Один – общий, всем известный, другой телефон – для более узкого личного круга общения, а третий и вовсе лишь для связи с отцом и матерью. Так неужели, имея привычку пользоваться несколькими телефонами, мой подзащитный, как, кстати, и более опытные в таких делах, профессиональные разведчики Роберт Яшин и Владимир Квачков, имеющие высшее специальное разведывательное образование, стали бы пользоваться своими телефонами, зарегистрированными на их имена?
Попутно трудно не заметить того, что если бы Роберт Яшин действительно собирался снимать квартиру для конспиративных дел, а именно - скрытого наблюдения за дачей Чубайса с запланированным покушением на него, неужели бы он сам снимал квартиру, а потом то и дело средь белого дня наведывался туда, да ещё в компании Ивана Миронова, который в квартиру не поднимался, а торчал у подъезда на глазах всего дома, и приезжал при этом на машине Хонда-Аккорд, за которой, как Иван точно знал, осуществлялось негласное наблюдение. И обвинение называет это «тщательно спланированной и профессионально подготовленной операцией».
Но Вы же, уважаемые присяжные заседатели, помните и другое, что Яшин начал переговоры о квартире, еще не видев самой квартиры, то есть, представления не имея, что видно из окон квартиры, а, значит, ему был безразличен вид из окна, ему нужна было просто квартира. И, действительно, как только информация о квартире досталась журналистам, они тут же наведались с телекамерой в эту квартиру, и убедились, что из окон квартиры не видно даже крыши дачи Чубайса, ни из квартиры, ни с лестничной площадки. И этот сюжет канала НТВ увидел весь мир.
Что ещё инкриминируют моему подзащитному? То, что его машина «Хонда» участвовала в подготовке к покушению на Чубайса. Как явствует из обвинительного заключения (цитирую): «зафиксированный момент изучения обстановки в районе планируемого преступления членами организованной преступной группы для подготовки посягательства на жизнь Чубайса А. Б., для чего использовалась управляемая Квачковым В. В. по доверенности жены автомашина «СААБ» … и автомашина «Хонда».., генеральная доверенность на которую выдана Пажетных Е. А. Миронову И. Б. в ноябре 2004 г.» (обвинительное заключение, стр. 17). Очень важный и во многом показательный момент. Я остановлюсь на нём подробнее. Единственные свидетели этого так называемого «зафиксированного момента изучения обстановки в районе планируемого преступления», два охранника Чубайса - Моргунов и Клочков. Цитирую протокол допроса Моргунова: «На протяжении всего времени моей работы в ЧОП я осуществляю охрану, которая выражается в сопровождении служебной автомашины председателя РАО «ЕЭС России» Чубайса». Далее Моргунов подробно рассказывает, что произошло на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года и вдруг ни с того ни с сего, без малейшего перехода, без малейшего наводящего вопроса, Моргунов говорит: «Добавлю, что когда наш автомобиль 10.03.2005 года в 7 часов 50 минут находился возле ст. Жаворонки, я обратил внимание на автомашину Хонда-Аккорд старого образца серого цвета регистрационный знак М 443 СХ 97... Об увиденном нами в рабочий блокнот была сделана запись …» (т.2, л.д. 45-50). В тот же день показания дал и охранник Клочков. Он буквально слово в слово повторил начало показаний Моргунова и повторил тот же самый неожиданный поворот: «Так же хочу добавить, что примерно за 10 дней до совершения покушения на Чубайса А. Б. у станции «Жаворонки» я обратил внимание на автомашину «СААБ» тёмно-зелёного цвета…Добавлю, что возле автомашины СААБ также находилась автомашина Хонда-Аккорд серого цвета» (т. 2, л.д. 51-54). Обратите внимание: Клочков, как и Моргунов, называет «Хонду» серой. А теперь посмотрим журнал суточных сводок ЧОП «Вымпел-ТН»: «В 07-50 на круговом движении около ж/д ст. Жаворонки обращено внимание на мужчин в количестве 7-8 человек, которые в течение 5-10 мин о чём-то оживлённо разговаривали. После чего сели в а/машины: «СААБ» (тёмного цвета) … и «Хонда» серебристого цвета (серебристого цвета уже!, а не серого)... До 09.30 мужчины периодически выходили из а/машин и о чём-то разговаривали. В 09.35 вышеуказанные а/машины уехали в сторону Минского шоссе» (т.4, л.д.206-209).
Возникает масса вопросов. Клочков, объясняя причину внимания к людям на железнодорожном переезде, говорит: «Так как я ранее работал в ФСБ, я решил, что происходит оперативное совещание». Ну да, где ещё ФСБ проводить оперативные совещания, как не на железнодорожном переезде, или что, станция Жаворонки - место постоянного проведения таких вот «оперативок» ФСБ? Нелогично? Более чем. Но Клочков продолжает гнуть своё. Цитирую: «Подумал, что могу увидеть знакомых сослуживцев». Глупее довода в оправдание причины остановиться на переезде и выйти из машины, трудно придумать. Сколько же и кем он «работал» в ФСБ (вообще-то в ФСБ служат), чтобы в свои неполные 30 лет так много иметь знакомых сослуживцев, чтобы искать их в каждой мужской компании, похожей на «оперативное совещание»?
Ну, не нашёл так не нашёл, ошибся, как говорится, бывает, поехали и забыли. Нет же, что-то же ещё настолько привлекло внимание охранников, что они запомнили, как сфотографировали, и лицо, одежду старшего, и номера, марки автомашин. У Моргунова находим лишь одно объяснение: «Я обратил внимание на автомашину Хонда-Аккорд старого образца серого цвета регистрационный знак М 443 СХ 97 регион». Чем конкретно его так сильно привлекла эта Хонда ни следователю, ни в журнале он не поясняет.
Клочков более конкретен в причине своего интереса помимо желания встретить коллег из ФСБ: «Меня удивило то, что среди них (молодых людей) находился мужчина пожилого возраста, на вид 55 лет, ростом ниже среднего». Но это опять же объяснение от лукавого: удивило что?, что там мужчина 55 лет?, а что тут такого диковинного? Почему может удивить эта обыденная картинка: руководитель с подчиненными, бригадир с бригадой, тренер с воспитанниками, преподаватель со студентами - да тысячи вариантов! Что здесь могло удивить охранников? Нет ответа. Не будем же мы всерьёз рассматривать приведённый Моргуновым ещё один довод, заставивший охранников остановиться и пристально оглядеть собравшихся на железнодорожном переезде: «Так же нас удивила шапка у пожилого мужчины. Она была выполнена в виде закруглённой вершины конуса, по краям которого были меховые поля». Дальше вопросов ещё больше. Клочков говорит: «Знакомых не обнаружил, сел в автомашину и уехал от станции». Засекайте время: увидели народ, остановились, Клочков вышел из машины и прошёл мимо них, знакомых не обнаружил, сел в автомашину и поехали. Засекли время? А теперь перечитаем в «Журнале суточных сводок», что Клочков там написал об этом эпизоде, а обвинение взяло на вооружение, сделав журнал вместе с показаниями охранников доказательной базой обвинения: «В 07-50 на круговом движении около ж/д ст. Жаворонки обращено внимание на мужчин в количестве 7-8 человек, которые в течение 5-10 мин о чём-то оживлённо разговаривали. После чего сели в а/машины: «СААБ» … и «Хонда» … До 09.30 мужчины периодически выходили из а/машин и о чём-то разговаривали. В 09.35 вышеуказанные а/машины уехали в сторону Минского шоссе». Ну и скажите теперь, уважаемые присяжные заседатели, кто вот это всё видел?! Кто почти битых два часа наблюдал за «вышеуказанными» машинами?! Никто, кроме Моргунова и Клочкова, этого не видел. Других показаний в деле нет. Но ведь по свидетельству самих охранников выходит, что на переезде они находились считанные минуты. Так откуда взялись два часа наблюдения за ними в «Журнале суточных сводок»? И откуда в той же журнальной записи взялась «серебристая Хонда», если и Моргунов, и Клочков говорили следователю о Хонде серого цвета? Как получилось, что видели одно, а записали в «Журнал» другое, определив вдруг точный, подлинный цвет «Хонды» Ивана Миронова?
«Журнал суточных сводок», ставший для обвинения весомой уликой, представляет сомнительное изобретение «доказательной базы». Запись сделана Клочковым 10 марта. Правда, ни своей подписи, ни подписи своего напарника Моргунова он не поставил – анонимная справка. С Нового года прошло семьдесят дней, но лист, заполненный Клочковым, лишь четвёртый по счёту, - и это вам было представлено на обозрение, уважаемые присяжные заседатели. Неужели за целых семьдесят дней такие сверхбдительные стражи, которым даже стояние близ железнодорожной станции группы в семь – восемь человек кажется подозрительным, больше ничего не наблюдали, и их сверхбдительное внимание больше ничто не привлекло? Может такое быть? Может. Семьдесят дней тишь да гладь, а тут на тебе: целых семь – восемь мужиков у железнодорожной станции! Есть чему удивиться настолько, чтоб запомнить это на всю жизнь, пули будут свистеть над их головами 17 марта, мины будут рваться у них под ногами на Митькинском шоссе, но те мужики с двумя машинами в вечной памяти.
Может, так оно бы и было, кабы эту идиллию в округе дачи Чубайса, нарисованной на страницах «Журнала», не портила сама действительность. Вот что, к примеру, происходило здесь в эти дни: «14 марта 2005 года, примерно в 13 часов 15 минут, примерно в 50 метрах от места, где 17.03.05 произошёл взрыв, на противоположной от места взрыва обочине, стояла автомашина «Фольксваген-пассат»… рядом стояла чёрная БМВ-760… Между указанными автомобилями стояли два мужчины, которые разговаривали между собой. Стоящий ближе к БМВ, хорошо одет… Второй мужчина плотного телосложения…На мужчине была вязаная шапка с заворотом. Шапка была аналогична шапкам выдаваемым сотрудникам спецподразделений с прорезями для глаз. Подобные шапки я видел у своего знакомого, который проходит службу в одном из спецподразделений ФСБ… 12 марта 2005 года около 18 часов 30 минут, когда проехал Жаворонки, заметил стоящий капотом в сторону Минского шоссе автомобиль «Мерседес»… 13 марта 2005 года ночью в 4 часа 30 минут я возвращался к себе домой. «Мерседес» стоял на том же месте и в том же положении. Габаритные огни были также включены. Указанный автомобиль стоял примерно в 500 метрах от места, где 17.03.05 произошёл взрыв. 9 марта 2005 года в 8 часов 30 минут на обочине, примерно в 50 метрах от того места, где 17.03.05 произошёл взрыв, стоял автомобиль «КАМАЗ». Возле машины находился водитель, который бортировал колеса. 10 марта 2005 года в 8 часов 30 минут я ехал в Крекшино и заметил, что практически на том же месте, где стоял КАМАЗ 09.03.05, стоит другой автомобиль КАМАЗ. Рядом с машиной находились два водителя, которые меняли колеса. 11 марта 2005 года, в 8 часов 30 минут, обратил внимание, что тот же КАМАЗ ещё стоит там же. Около 13 часов 30 минут КАМАЗа уже не было, а на его месте стоял ЗИЛ-лесовоз с пустым прицепом. Если на КАМАЗах меняли правые колеса, то на ЗИЛе водитель менял колеса с левой стороны автомобиля...». Вот это всё, действительно вызывающее интерес, видит и замечает рядовой шофёр Манухин. Из Одинцово-10 он ездит практически маршрутом Чубайса. Его свидетельские показания в т. 2, л.д. 96-99. Это видит и замечает простой шофёр, но почему-то ничего этого не замечает высокопрофессиональная стража Чубайса.

Сохранено