АДСКАЯ КУХНЯ. ЕВРЕЙСКИЙ ЛЕГИОН СТАЛИНА

roman_rostovcev — 19.05.2021

Принимая во внимание то, что налаживание сотрудничества с мировым еврейством превратилось для руководства страны в важную задачу и могло обернуться уже в ближайшем будущем крупными политическими и материальными дивидендами, свою лепту в развитие еврейского пропагандистского проекта решил внести и всесильный НКВД, вступивший тем самым в негласную конкуренцию с аппаратом ЦК. Нарком внутренних дел Берия быстро понял, что влиять на международную еврейскую общественность куда сподручнее через специально созданную для этих целей национальную организацию, чем с помощью митингов и других эпизодических акций.

Важное место в этих планах Берии занимали находившиеся на «попечении» его ведомства два польских гражданина еврейского происхождения — Генрик Эрли и Виктор Альтер. Оба являлись видными руководителями Бунда и потому были арестованы советской контрразведкой вскоре после присоединения к СССР в 1939 году западных областей Белоруссии и Украины. Эрлиха взяли под стражу 4 октября в Брест-Литовске, а Альтера — неделей раньше в Ковеле. Как важных политических пленников их привезли сразу же в Москву и обвинили в связи с польской контрразведкой, принадлежности к буржуазно-националистическому подполью и критике внешней политики Советского Союза, в частности пакта Молотова—Риббентропа. 

После нападения Германии на СССР в силу бюрократическо-следст-венной инерции ни одно из этих обвинений так и не было пересмотрено, и в конце июля — начале августа 1941 года Эрлиху и Альтеру были вынесены смертные приговоры. Однако вместо приведения их в исполнение 27 августа им неожиданно объявили о замене смертной казни 10 годами тюремного заключения и даже стали обещать скорое освобождение, одновременно интересуясь, как они относятся к идее создания в СССР еврейской антинацистской общественной организации, которую они могли бы возглавить. 

На предложение сотрудничать с НКВД, которое предположительно исходило от Берии, время от времени присутствовавшего на допросах, Эрлих и Альтер ответили согласием. И 13 сентября они были освобождены, превратившись в одночасье из бесправных заключенных в особо уважаемых иностранцев. В гостинице «Метрополь» им были предоставлены комфортабельные апартаменты, но не для отдыха после пережитого в тюрьме стресса, а для работы. Вскоре там объявился капитан НКВД В.А. Волковысский, который не только ранее вел следствие по их делу, но и, курируя в своем ведомстве польское направление, был назначен офицером связи между советскими властями и руководством формировавшейся на территории СССР польской армии генерала В. Андерса. 

Выразив для проформы сожаление своим бывшим подследственным по поводу трудностей, перенесенных ими в заключении, он сразу же перешел к обсуждению конкретных вопросов формирования еврейского комитета. А через несколько дней помощник Волковысского капитан Хазанович организовал встречу польских бундовцев с Михоэлсом, Маркишем и другими деятелями советской еврейской общественности. В результате этих консультаций было решено создать в СССР международный Еврейский антигитлеровский комитет, председателем которого должен был стать Эрлих, вице-председателем — Михоэлс, а ответственным секретарем — Альтер. По совету Берии эти соображения были в виде письма направлены в начале октября Сталину. Теперь, прежде чем дальше что-то предпринимать, необходимо было по неписаному номенклатурно-придворному этикету дождаться ответа из Кремля. Однако опьяненные свободой польские бундовцы и не думали следовать этому правилу, а все более активно действовали на свой страх и риск. Эвакуировавшись вместе со столичным чиновничеством в Куйбышев, они вошли в контакт с переместившимися туда же западными дипломатическими представителя, и в рамках своего проекта стали прорабатывать идею создания дочерних антифашистских комитетов в странах антигитлеровской коалиции, предложив, в частности, сформировать в США Еврейский легион с последующей отправкой его на советско-германский фронт. 

Особенно тесные взаимоотношения сложились у Альтера и Эрлиха с послами Великобритании и Польши — сэром С. Криппсом и проф. С. Котом, который передал им задание своего лондонского правительства, возглавлявшегося генералом В. Сикорским, принять участие в розыске рассеянных по Сибири польских офицеров, интернированных советскими властями в 1939 году. Дело зашло так далеко, что польские бундовцы, несмотря на принятое ими советское гражданство, стали самостоятельно готовиться к выезду на Запад: Альтер намеревался отправиться в Лондон и стать там представителем Бунда при польском эмигрантском правительстве, а Эрлих — в США. Однако этим планам не суждено было сбыться. Сталин хотя и надеялся на то, что с помощью сговорчивых лидеров Бунда ему удастся расширить западную помощь, тем не менее не мог не опасаться нежелательных последствий, которыми был чреват союз с независимыми от Москвы еврейскими «социал-реформистами». 

К тому же он не мог не знать о том, что оба деятеля Бунда несколько самонадеянно полагали (и не скрывали этого от окружающих), что им удастся реформировать советскую систему в сторону политической либерализации, пробив «первую брешь», как они выражались, в «советской практике отстранения социалистов от участия в любой общественной деятельности...». Подозрения вождя, конечно, не укрылись от Берии, который подкрепил их информацией о связях Эрлиха и Альтера с иностранными спецслужбами, что и предопределило дальнейшую их судьбу. Вскоре они были вновь арестованы, причем в типичном для НКВД стиле. 3 декабря им позвонил капитан Хазанович, который, сообщив, что из Москвы прибыл представитель с ответом от Сталина, попросил их ознакомиться с ним в управлении НКВД. На следующий день Эрлих и Альтер отправились туда, но обратно уже не вернулись. 

Прибывший из столицы полковник Л.Ф. Райхман вместо пакета из Кремля предъявил им ордера на арест, подписанные Берией. После этого их препроводили во внутреннюю тюрьму и заключили в одиночные камеры, номера которых (№ 41 и № 42) теперь стали как бы секретным кодом этих особо важных узников, используемым вместо имен в служебной переписке.

5 декабря 1941 года польскому послу С. Коту была вручена подписанная заместителем наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинским официальная нота, в которой арестованные руководители Бунда обвинялись в том, что действовали как «германские агенты». А после того как 7 декабря США вступили в войну и Красная армия осуществила удачное контрнаступление под Москвой, советское руководство, ободренное этим, решило, что может особенно не церемониться с польско-еврейскими узниками. В середине 1942 года, накануне отъезда Кота из России, Вышинский многозначительно заметил ему, что «Варшава обойдется без Эрлиха и Альтера». Тем самым как бы давалось понять, что они обречены. Это были не просто слова, а по сути смертный приговор, не оставлявший никакой надежды на освобождение, во всяком случае шестидесятилетнему Эрлиху. Психологически сломленный вторичным пребыванием в советской тюрьме, он впал в отчаяние и 14 мая покончил жизнь самоубийством, повесившись на оконной решетке тюремной камеры. 

Эту смерть решено было держать в секрете, прежде всего от Альтера, который в том числе и в письмах к Сталину продолжал настаивать на объяснении причин своего ареста. Это требование он подкреплял угрозами предпринять «отчаянные меры». 10 июля он попросил у тюремного фельдшера цианистый калий, о чем тюремная администрация немедленно сообщила Берии, а тот, в свою очередь, приказал вести тщательное наблюдение за узником, улучшив его содержание.

После эвакуации в августе армии Андерса из СССР отношения советского руководства с польским лондонским правительством стали ухудшаться (особенно после образования в СССР в январе 1943 г. Союза польских патриотов) и окончательно расстроились после того, как 13 апреля германское радио сообщило об обнаружении в Катынском лесу под Смоленском захоронения останков 10 тыс. польских офицеров, расстрелянных «еврейскими комиссарами»*. На этом политическом фоне «дело Эрлиха—Альтера» стало приобретать на Западе скандальный антисоветский привкус. С протестами выступили не только лондонские поляки, но и правые еврейские социалисты в США. Из Нью-Йорка советский генеральный консул В.А. Федюнин доложил в Москву Лозовскому, что «местные реакционные еврейские организации... ведут... разнузданную кампанию, направленную против Советского Союза». А в начале 1943 года нобелевский лауреат А. Эйнштейн и президент Американской федерации труда У. Грин прямо обратились к Молотову с просьбой об освобождении Эрлиха и Альтера. Чтобы утихомирить союзников и международную общественность, советское руководство решило поставить их как бы перед свершившимся фактом. Для этого МИД приготовил официальное сообщение о казни арестованных бундовцев, якобы совершенной еще более года тому назад. 14 февраля 1943 г. Молотов направил проект этой ноты на согласование Берии, уведомив его при этом, что ее текст уже одобрен Сталиным. А через три дня, чтобы спрятать концы в воду, в куйбышевской тюрьме расстреляли Альтера, после казни которого майор НКВД СИ. Огольцев доложил заместителю Берии В.Н. Меркулову: «Все документы и записи, относящиеся к арестованному № 41... изъяты. Вещи сожжены».

Из опубликованной вскоре советской ноты мир узнал, что «в октябре и ноябре 1941 года Эрлих и Альтер систематически вели предательскую деятельность, призывая войска прекратить кровопролитие и немедленно заключить мир с фашистской Германией», и что за это по приговору военной коллегии Верховного суда ССС от 23 декабря 1941 г. они были расстреляны. Скорее всего надуманный и демагогический вердикт был изготовлен задним числом для юридического обоснования исчезновения Эрлиха и Альтера и для сохранения советским руководством своего лица в глазах международного общественного мнения. Хотя также не исключено, что смертный приговор мог быть действительно вынесен в конце 1941 года, но не был тогда исполнен.

Поскольку престиж Советского Союза достиг после сталинградской победы наивысшего уровня на Западе, руководство союзников не оставалось ничего другого как поверить советской ноте. Администрация президента Рузвельта, старавшаяся не испортить отношений со Сталиным и загасить отравлявший их конфликт, попросила руководителя американского профсоюза швейников Д. Дубинского отказаться от готовившегося им митинга протеста. Такое же давление испытал на себе и У. Грин, ранее ходатайствовавший за Эрлиха и Альтера, а теперь обратившийся к Бунду с просьбой прекратить антисоветские выпады в связи с делом двух своих бывших членов.

Отказавшись от рискованного пропагандистского эксперимента с иностранцами, Сталин решил сделать ставку на полностью подвластную ему советскую еврейскую общественность. Тут-то и пригодился соответствующий вариант, давно подготовлявшийся Агитпропом. 15 декабря 1941 г. по предложению Щербакова на пост председателя пока что существовавшего в проекте Еврейского антифашисткого комитета (ЕАК) был назначен хорошо известный за границей выдающийся деятель еврейской культуры Михоэлс (кстати, беспартийный), его заместителем и ответственным секретарем стал бывший бундовец и евсековец (член РКП с 1919 г.) Ш. Эпштейн, который долгое время жил в США, выполняя под личиной редактора коммунистической газеты секретные разведывательные задания по линии Коминтерна. В последующие месяцы развернулось организационное формирование ЕАК. 5 февраля Лозовский направил Щербакову предложения о принципах построения и функциях нового пропагандистского органа, который наряду с другими вновь созданными международными комитетами — всеславянским, женским, молодежным, советских ученых — должен был стать структурной частью СИБ. К апрелю—маю был определен персональный состав как самого комитета, так и его руководящего коллегиального органа — президиума, в который наряду с Михоэлсом и Эпштейном вошли поэты И.С. Фефер, С.З. Галкин, П.Д. Маркиш, физиолог академик Л.С. Штерн, врач Б.А. Шимелиович, писатели Д.Р. Бергельсон, Л.М. Квитко и некоторые другие видные представители еврейской общественности.

http://krotov.info/libr_min/11_k/os/tyrchenko_1.html

Геннадий Костырченко «ТАЙНАЯ ПОЛИТИКА СТАЛИНА»

Оставить комментарий

Популярные посты:

marcus

Зачем нужен переезд офиса, как он проходит, кому выгоднее его доверить

uctopuockon_pyc

50 лет прорыву в метро. Ленинград

kiowa_mike

Обнаружил в "Калибре" ещё один оружейный магазин...

pantv

Прогулка по вечному городу России и китайцы что его охраняют

big_blue_heron

22 years together and counting

maysuryan

Ещё раз об ахиллесовой пяте коммунизма

kotofoto

Найди кота

l_boris

А это точно их земля?..

donni_nina

Еду в купе одна, поезд " Соликамск-Екатеринбург", мои впечатления.

• Ранее
• Архив