Административное заклинание

anairos — 12.10.2025 ...а также не просмотрели весьма глубокого соотношения между законами административными и законами магическими.

В латинском языке времён ранней Республики слово carmina (песнопения) обозначало любые песни вообще, и застольные, и заклинательные.

Насмешливые песни карались законом так же, как и колдовские проклятия – они попадали под общую статью «сочинение и исполнение песен, способных навредить».

Многие знают, что английские слова incantation (заклинание) и enchantment (чары, то есть результат заклинания) разными путями происходят от латинского incantare. Буквально это значит «напеть» в том же смысле, что «накаркать» или «накликать», то есть призвать или навлечь что-то при помощи песнопения.

Но в латыни был и противоположный глагол – excantare, «отпеть», то есть отнять или отогнать нечто тем же способом. Он встречается даже в законах Двенадцати Таблиц – «если кто отпоёт урожай у своего соседа...». За это полагалось то же наказание, что и за физическую потраву.

Однако и сами эти законы у многих римских авторов называются carmen.

По всей видимости, их полагалось по особым случаям зачитывать вслух – и не просто так, а нараспев. Я сам не видел их латинского текста, но утверждают, что Таблицы составлены ритмизированной прозой, то есть изначально рассчитаны на церемониальное исполнение.

Это значит, что латиняне тех времён воспринимали законы государства не так, как мы. Для нас закон – просто система общественных договоров и установлений, поддержанная силовым аппаратом государства. Хотя мы порой и говорим, что закон священен, но в то же время помним, что его можно в любой момент поменять, к лучшему или к худшему.

Но для республиканского Рима закон был священным в том же смысле, в каком Библия священна для христиан, а Коран – для мусульман. Это текст, в словах которого заключена божественная сила. Само его чтение – уже ритуал.

Оно и неудивительно. В Риме, как и во многих других культурах, цари выросли не из военных вождей, а из жрецов-шаманов. Приказ командира исполняется под страхом наказания – слово царя попросту невозможно не исполнить. Его распоряжения – заклинания, они связывают тех, к кому обращены.

Избавившись от царей, римляне обожествили само государство, а его олицетворением стал закон.

Интересно, что почти две тысячи лет спустя тот же фокус проделал Гобинд Сингх, девятый великий гуру сикхизма. Вместо того чтобы передать духовную власть преемнику, он назначил своим преемником... книгу. Собрание изречений предыдущих гуру получило название Гуру Грантх Сахиб, и с 1709 года оно официально является главой и высшим наставником сикхской религиозной общины.

Экземпляр Гуру Грантх Сахиба есть в каждом сикхском храме, в каждом сикхском доме. Его вдумчивое чтение вслух – один из главных священных обрядов. Выдержки из него читают над больными, чтобы восстановить их связь с Богом.


Раз уж мы заговорили о магической силе государевых указов, то нельзя не вспомнить моих любимых азиатов – китайцев и японцев.

О китайской бюрократической магии я уже писал. Её лучшим воплощением служат даосские талисманы «фу». Они имитируют императорские распоряжения, обращённые к богам и духам. Как и настоящие приказы высшего престола, они – сразу и повеление, и разрешение, и наделение всеми необходимыми полномочиями.

То же происходило и в Японии. Приказы императорского двора (сэммё) были такими же ритуальными текстами, как и молитвы (норито), обращённые к богам, духам и предкам. Их точно так же зачитывали в ходе особых обрядов, и для этого существовал свой канонический церемониал. Даже структурно и стилистически норито и сэммё очень похожи – и то, и другое должно было связать и направить тех, к кому обращено.

Вот один из таких указов – я специально выбрал из сборника такой, у которого и содержание было бы небанальным:


Согласно великому повелению государеву,
так изрекается:
"Известились мы, что государь великий,
мудрец, о коем молвят с трепетом,
что правил великой страною восьми островов
из дворца Киёмихара в Асука,
желая Поднебесную обустроить и выровнять,
дабы между верхами и низами царили стройность и согласие,
и они без сдвигов резких покойно жили,
помыслил божественной сутью своей,
что надобно две вещи разом учредить —
ритуал и музыку,
чтобы ровно и долго длились они.
И тогда танец этот изволил он затеять и создать.
И известившись о том, повелели мы:
пусть, как деянию непрестанному,
что вместе с Небом-Землей впредь передаётся и исполняется,
наша принцесса наследная
тому обучится и то усвоит,
и перед государыней нашей почтительно исполнит".


Тут нужно сказать, что сэммё – отнюдь не рядовые распоряжения. Императорам случалось за весь срок правления издать не больше пяти-шести сэммё. Так что текст, повелевающий наследной принцессе разучить и исполнить церемониальный танец, имел такую же важность, как указы о назначении наследника или смене девиза правления.

Это сэммё даже начинается с хисториолы – мифологического зачина – как многие заговоры и заклинания. Великий государь, о котором там говорится – легендарный император Тэмму.

О нём рассказывают, что однажды он решил заночевать в заброшенном дворце, а ночью ему захотелось немного помузицировать на кото (японский струнный инструмент, отдалённо напоминающий гусли). Внезапно перед ним явилась прекрасная богиня и начала танцевать под его музыку. Запомнив танец, император научил ему своих подданных. С тех пор танец «госэти» обязательно исполняли на празднике первого урожая и при вступлении нового императора на престол.


По-моему, отличная иллюстрация того, что традиционные культуры прошлого могли не выделять и не осознавать магию как нечто отдельное и самостоятельное, но в то же время магия пронизывала всю их жизнь сверху донизу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив