8 мая 2023

Здравствуй, дорогой дневник, давненько я не заглядывала сюда.
Были у меня дела, некоторые поездки...
Надо записать, чтобы проверить потом. Во Львове и в некоторых других городах видела массы наших военных. Похоже, что не только папа Л, но и остальные, тоже возвращаются из отпусков.
Я хотела сфоткать их лица, но было неудобно, я просто стояла и долго всматривалась. Особенные лица.. Таких я не видела никогда, хотя я видела много военных в своей жизни.
Я помню их лица в начале войны. Я писала тогда, что это мужики от 40 и выше, с суровыми и какими-то отчаянными лицами. Помню в новостях 60-летний отец говорил, что идёт добровольцем вместо своего 20-летнего сына. У папы Л. тоже было такое лицо, и в начале войны, и потом. Перед Харьковским наступлением он настолько сильно волновался, что отдал ключи и ценные вещи, и чуть ли не завещание писал.. Он знал, что будет.
Лица этих военных совершенно другие. Уверенность, решимость, но при этом странное спокойствие.
И если раньше они шли толпами и как-то порознь, то теперь они кучкуются группами, и ты сразу видишь, кто из них командир. На него смотрят особыми глазами, с еле уловимым, почти незаметным, уважением. Но я всё равно вижу. Несколько групп таких тусовались возле меня в месте, откуда все уезжали. Кто на Киев, кто в сторону южнее. Какие-то жесты, движения, как достаётся электронная сигарета, как не шарится по карманам, а сразу, одним привычным движением, с одного кармана достаётся одно, из другого другое. Всё подогнанное, впору, по размеру - видно сразу, что в этой одежде он живёт так давно, что она стала его второй кожей. Они временами негромко смеялись, постоянно разговаривали, они знают друг друга половину жизни. Ни одному из них нет меньше 38-40 лет. Я бы сказала, что главное, что я видела в них, это какое-то нетерпение. Как будто они куда-то торопятся. И уверенность. Спокойствие? Не то, чтобы совершенное спокойствие, но спокойствие из рода "быть спокойным, но всё время начеку", и отсутствие страха. И полная, абсолютная, совершенная уверенность.
Были ещё люди, которые комиссованы, один вернулся домой, звонит по делу, и между прочим добавляет, как будто оправдываясь, что да, его списали, а вот его ребята всё ещё там. Наверное, он был командиром, у него высшее образование, могла быть военная кафедра, но я не стала расспрашивать. Второй, тоже говорил, что "его ребята" там, а его списали из-за ренения. Здоровенный такой... Странно, что все, кого я вижу в форме, если не огромного роста, то выше стреднего, и все мускулистые и жилистые. Война - тяжёлая работа, это точно. Поднакачались.
Этот, второй, тоже такой. Ему как будто стыдно, что его видят уезжающим за границу, и он сам начинает разговор, чтобы сказать, что едет в Литву за очередной машиной, уже третьей или четёртой, "для моих ребят". Помогает как может. Воевать больше не может, так он гоняет тачки. "Вы не представляете, какая огромная сила собрана сейчас в Запорожской области! Как думаете, куда будут наступать?"
Я говорю, что думаю, что будут наступать на Крым. Наконец тот самый, третий, зуб. Который так давно я записала и закрывала написанное. Признаком будет некое происшествие... Ещё сказала ему, что я думаю, что зайдут в Крым, уничтожат мост, и флот. Нам нужен Крым без российского флота в Севастополе. А за Донецк будут договариваться.
Он сказал, что так и будет.
Зайдут в Крым, взорвут мост, и активные военные действия закончатся. А потом будут долгие переговоры и война ещё будет продолжаться какое-то время. Про донецкую область мы ещё сказали друг другу кое-что, в чём тоже согласились, но об этом я писать не буду.
Потом я уехала из Украины и прожила некоторое время в таком покое, что даже не пила снотворное и не сбивала давление.
А потом я вернулась домой, и с первых километров снова увидела, что я нахожусь в стране, в которой идёт война.
|
</> |