26 июня. Лидия Чуковская
vazart — 26.06.2023 из записок об Анне Ахматовой в 1961-ом году:26 июня 61. Вчера она меня вызвала и с большой настойчивостью просила благодарить Корнея Ивановича (на дачу не дозвонилась) за поздравительную телеграмму. «Я буду ее показывать всем молодым людям – да, да, так и передайте! пусть учатся, как надлежит поздравлять дам! покажу всем по очереди: Мише, Боре, Алеше» (Привожу текст телеграммы, посланной Корнеем Ивановичем 24 июня 61 г.:
«Москва В-89, Большая Ордынка 17, кв. 13 Ахматовой Когда Вы уехали, я долго твердил: В ней что-то чудотворное горит, и вся она немыслимо лучится. От души поздравляю и Вас и себя – Чуковский».
Знаки проставлены мною.)
Разговор об Эдике Бабаеве. Анна Андреевна всегда относилась к нему сердечно. Познакомилась она с ним, как и я, в Ташкенте. Там, в Ташкенте, и она, и Надежда Яковлевна очень его любили, хвалили стихи и пр. Там он еще мальчиком был. Но и в Москве дружба продолжалась.
Я осведомилась, как подвигается работа над «Александриной». Она произнесла эпиграф. Что-то вроде: «Клевета очень похожа на правду. Не похожа на правду одна лишь правда» («Александрина» впервые была опубликована Э. Г. Герштейн в 1973 году («Звезда», № 2). Черновые варианты статьи показывают, что А. А. намеревалась предпослать ей эпиграф: «Из подслушанных разговоров: Первый. – Как клевета похожа на правду. – Второй. – Да, на правду не похожа только сама правда. – Подслушала Ахматова».)
Затем Анна Андреевна прочла мне новое стихотворение, предупредив, что оконченными полагает две первые и две последние строчки. «Остальное – сумбур».
Начинается:
Из-под каких развалин говорю!
Из-под какого я кричу обвала!
Затем, в «сумбуре», нечто волшебное о зиме, потом заключение:
И все-таки узнают голос мой.
И все-таки ему опять поверят.
Я запомнила еще одну строчку:
Как в негашеной извести горю…
Запомнила бы и все, но Анна Андреевна, читая, мешала мне комментариями: «нельзя же рифмовать “обвала – подвала”!», и не уверена в зиме, и не уверена: «узнают голос мой» или «услышат».
( примечание 1977 года: к сожалению, А. А. так и не окончила работу над этим стихотворением. Во всяком случае мне окончательный текст неизвестен. Впоследствии черновой набросок оказался напечатанным в трех разных видах: см. «Юность», 1968, № 3; «Подъем», Воронеж, 1968, № 3; ББП, с. 300. Ни один из этих вариантов я не считаю окончательным
примечание 1991 года: в сборниках Анны Ахматовой и по сию пору эти неоконченные стихи публикуются – в разных отделах, иногда и в основном тексте – как оконченные)
О, Господи! Если услышат, то узнают, а если узнают, то поверят. Один-единственный голос в мире способен жаловаться, даже молить о пощаде – властно.
Мы заговорили о Гроссмане. Слухи ходят об изъятии его романа. Не знаем, правда ли или вранье? Если правда, то ведь это настоящее злодеяние, книго-человекоубийство.
|
</> |