1. Детский лепет
san0308 — 04.10.2024-Я записался добровольцем, - сказал мне муж с порога. - Самолет завтра утром.
Страшное землетрясение обрушившееся на Японию никого не оставило равнодушным. Да, я сопереживала и сострадала японскому народу, но отдать в ядерные лапы смерти своего мужа я была не готова. Совершенно остолбеневшая, безмолвная я стояла перед ним и беззвучно плакала.
-Не надо, - приобнял меня муж. - Я буду осторожен и защищен.
-Чем? Что сейчас может обезопасить излучение? - всхлипывала я.
-Твои молитвы! - то ли пошутил, то ли отмахнулся муж.- В любом случае, это мой долг.
По поводу долга перед Японией у мужа были свои счеты. Когда-то в юности с родителями побывав в этой стране, он отдал ей всё свое сердце, или ту его часть, что не отдал мне. Наш дом был похож на мини-храм славы японского мира. Входя к нам в дом, гость мгновенно переносился из заснеженной и промозглой Твери в эту удивительную восточную страну восходящего солнца. Планировка, обстановка, кухня, даже элементы одежды, всё говорило о том, что в этот доме поклоняются Японии. Меня это в самом начале наших отношений удивляло, потом раздражало, но со временем я привыкла и даже вошла во вкус. Муж учил японский язык с репетиторами, а потом нашел в интернете немало японцев, желающих выучить русский язык в обмен на свой родной. Ноты японской культуры проникли в мои картины. И хотя пейзажи родных березок и золотых полей пшеницы сложно сделать восточными, но порой мне это удавалось.
-Твой долг заботится о семье, обо мне и детях, - бурчала я, понимая, что не сверну мужа с намеченного пути. И теперь мой инженер-строитель, покоряясь воле своей мечты, летит спасать японский народ. Дело благородное! Но как же мы?
В этот вечер, собравшись за столом всей семьей по-русскому обычаю, мы делали вид, что это не проводы нашего мужа, отца, сына в самое опасное путешествие, а лишь семейное застолье, совершенно случайно совпавшее с намеченной на завтра поездкой. Шутки не особо получились у нас в разговоре и вдруг мой папа предложил:
-А давайте снимем этот вечер на камеру? Ну, чтоб остался след в нашей памяти!
-Я этого вечера уж точно не забуду, - ответила я. Но внезапно до меня дошел смысл сказанного отцом и я пошла за камерой. Но то ли я слишком торопилась, то ли у меня слишком тряслись руки, но едва я извлекла камеру из чехла, как она птицей выпорхнула у меня из рук и со стеклянным звоном разбилась у ног. Я не сдержалась и заплакала.
Меня успокаивали всей семьей. И всё тот же папа сказал:
-Не беда! Мы запишем наши голоса. На телефон. Так больше поместится! - он достал свой телефон и, включив запись с микрофона, положил его в центре стола. - И так! Сегодня мы здесь собрались полным составом! - начал он манерно и подражая голосу диктора, но вдруг рассмеялся и сказал мне. - А помнишь, когда ты была маленькой, я записывал твой щебет на пленку! А потом мы слушали всей семьей на твое совершеннолетие и смеялись! Помнишь?
-Конечно помню! И как ты умилялся моему птичьему языку с элементами завывания и пения, тоже помню. - улыбнулась я сквозь слезы.
-Да, время беспощадно, - вздохнул папа. - Оно бежит и мы не в силах что-то изменить. Можем лишь запечатлеть крохотные кусочки жизни, чтоб потом хоть на миг вернуться к тем временам и порадоваться той радости или погрустить об ушедшем.
Разговор мало-помалу отошел от грусти, мы погрузились в светлые воспоминания, те, что особенно дороги сердцу. Это были смешные, курьезные и нелепые ситуации, которые и по прошествии лет вызывают улыбку.
-Помнишь, - спросил меня муж. -Как мы с тобой познакомились? В Японии, - на этих словах мои мама с папой одновременно закатили глаза, но промолчали. - Есть миф о том, как богиня Изанами встретила своего мужа, обходя деревянный столб.
Как я могла такое забыть?! Это случилось в Ставропольском крае, куда я поехала ища темы для эскизов и узнав, что есть огромный тополь «Богатырь», славившийся на всю округу своей мистической силой и потрясающим долголетием. Во время пандемии народ валил туда толпами, прося у могучего зеленого великана защиты и помощи, а для заболевших родных — скорейшего выздоровления. Девицы просят у него женихов, женщины — детей, а мужчины продления своей силы. Я ездила из любопытства. Но вот когда я решила обойти этот тополь вокруг, чтоб в деталях разглядеть его удивительный узловатый ствол, мне навстречу вышел мой будущий муж. Тогда я ещё не знала о его погруженности в восточную культуру и приписала только своему появлению из-за дерева радость в его глазах. Он любил этот случай и любил легенду про богиню жизни и смерти Изанами.
-На востоке отношение к жизни, а особенно к смерти совершенно не такое, как в нашей культуре, - занял «место на трибуне» мой супруг. - У нас смерть - это горе, а на востоке — это переход, как переход от детства к взрослению, очень необходимый и ничем не заменимый процесс взросления души. Так вот богиня Изанами властвует над всеми, кто жив и кто умер. Прося защиты и покровительства у неё, можно попросить отсрочить переход человека из этого мира в следующий. А ещё Изанами могла создавать землю, острова, растения, всё, как создаешь ты на своих картинах, - и он обнял меня.
Поздно вечером, когда гости разошлись, а дети уснули, мы сидели с мужем одни на кухне и почти не разговаривали, стараясь не нарушить тишину ненужными словами. Однако, разговор так или иначе крутился вокруг застолья и муж спросил:
-А те пленки с записью твоего детского лепета? Они где?
-Где-то на антресолях. - нехотя ответила я
-Давай их послушаем! - предложил он.
Бывает такое состояние души и тела, когда любая просьба вызывает мучительную тоску, но всё равно подчиняешься и выполняешь. Так было и в тот вечер. Не было ничего важнее в тот вечер, чем слушать давнишние записи. Я достала небольшую коробку. Когда пленочные магнитофоны стали уходить в небытие, я постаралась сохранить записи и оцифровала. Мы включили первую попавшуюся.
«Кто это хорошая девочка?» - услышал я голос папы. Оказывается с тех пор он сильно изменился. Голос как-то осип и поседел, а на записи он такой звонкий с низкими нотами мужественности.
«Это моя девочка! Да? Масенькая моя!» - сюсюкал папа. Потом раздался звук погремушки и опять папа всячески пытался вызвать меня на диалог. Потом вступила мама и тоже интересовалась чья это хорошая девочка. Мы с мужем хихикали слушая эту запись и вспоминая, что были такими же точно, когда рождались наши дети.
Потом раздалось кряхтение, сопение и короткие возгласы. Моё величество решилось таки заговорить. Послышались какие-то переливы голоса, мешанина звуков и пауз, перепады от глухого произношения до звонких восклицаний. Я вела очень активный монолог. Мы с мужем одновременно засмеялись, но вдруг мой смех остался один, а муж внимательно стал вслушиваться в этот лепет. Затем нажав на паузу, схватил карандаш и кусок ватмана, стал записывать что-то, то запуская воспроизведение моего лепета, то опять ставя на паузу. Спустя некоторое время он протянул мне этот клочок бумаги:
«О, мать морей и земли, мать цветов и дерев, мать дня и ночи, родительница жизни и смерти, услышь ту, кого не видит твое око, но ту, что кричит изо всех сил! Услышь меня и отсрочь страшный разрыв одного тела из двух половинок, зовущегося семьёй, из меня и мужа моего. О, богиня Изанами, оставь мужа живым. Оставь его мне! О, мать морей и земли, мать цветов и дерев, мать дня и ночи, родительница жизни и смерти, услышь ту, кого не видит твое око, но ту, что кричит изо всех сил!...»
Я решила, что он разыгрывает меня. Через Гугл запросила перевод и он совпал.
Спустя три месяца муж вернулся целым и невредимым. Они разбирали завалы жилых кварталов. Японские спасатели никого не пустили на Фукусиму-дайити. Это было дело их чести, как потомков доблестных самураев: не пустить в ад других, а погибнуть самим...