"... любовь неразделенная смешна, как профиль Сирано де Бержерака"

"Мой любимый sputnik" начинается так: "В ту весну Сумирэ исполнилось двадцать два года, и она впервые в жизни влюбилась. Сумасшедшая любовь обрушилась на нее, как смерч, способный вмиг опустошить бескрайнюю равнину: все, что имеет хоть какую?то форму и попадается на пути, он сметает под корень, без разбору швыряет в небо, ни за что ни про что кромсает в клочья и корежит до неузнаваемости, после чего, нимало не утратив мощи, уносится к Тихому океану, безжалостно рушит Ангкор Ват, по пути, в индийских лесах, испепеляет семейство несчастных тигров, в персидской пустыне превращается в самум и хоронит в песке целый экзотический город?крепость. В общем, любовь поистине монументальная. Человек, в которого Сумирэ влюбилась, был старше ее на семнадцать лет. Семейный человек. И кроме всего прочего – женщина. Вот с чего все началось. На этом все и закончилось". Правда, сильное описание любви? Безнадёжной - с самого начала. Короткий пересказ целого романа, кстати.
А у Евтушенко так:
Дай бог познать страданий благодать,
и трепет безответный, но прекрасный,
и сладость безнадежного ожидать,
и счастье глупой верности несчастной.
И, тянущийся тайно к мятежу
против своей души оледененной,
в полулюбви запутавшись, брожу
с тоскою о любви неразделенной.
И тут в моей голове ингредиенты начали наконец складываться в
единое целое под названием "неразделённая любовь". И я подумала о
том, что мы запутываемся в полулюбви именно от страха перед
неразделённостью, причём, происходит это уже потом, не во время
первых любовей, а когда взрослеем и как бы умнеем. И вот тогда
... Зевая, мы играем, как в картишки,
в засаленные, стертые страстишки,
боясь трагедий, истинных страстей.
Наверное, мы с вами просто трусы,
когда мы подгоняем наши вкусы
под то, что подоступней, попростей.
Не раз шептал мне внутренний подонок
из грязных подсознательных потемок:
"Э, братец, эта - сложный матерьял..."-
и я трусливо ускользал в несложность
и, может быть, великую возможность
любви неразделенной потерял.
Но с другой стороны, такая неразделённая любовь несёт страдания,
страдания и ещё раз страдания. Достаточно вспомнить
"Гранатовый браслет" Куприна. Так великое ли это счастье -
безнадёжно страдать? Кстати, Сумирэ в романе вообще исчезает,
испытав это чувство. Потому что, как мне кажется, не может
существовать ни с ним, ни без него. И всё-таки в юности оно у нас
случается, а в зрелости почему-то уже нет. Вот правда
интересно - почему? Из-за страха? Из-за накопленного с годами
жизненного опыта? Да и нужна ли она вообще - любовь неразделённая?
Существует ли сегодня или вымерла, как динозавры в холоде
современной жизни? Если вымерла - светлая память.