Золотой век тактики

naval_manual — 20.04.2021

Выбираем лучшие времена.

В книге Уэйна Хьюза, которую мы уже неоднократно упоминали, период 1865-1914 гг. назван "Золотым веком тактической мысли". Хьюз эту оценку объясняет примерно так:

Этот период... был золотым веком тактической мысли, не имевшим аналогов ни до, ни после. [Многие] воображали, что новые вооружения, броня и способы передвижения вызовут самые экстравагантные тактические следствия. К концу века слабые тактические концепции были в целом отринуты, и возник гармоничный союз новых кораблей и новой тактики, в итоге во время Первой мировой было немного сюрпризов в тактике или "работе" кораблей. Послевоенная критика как тактики, так и командования не столько оспаривала, сколько соглашалась с предвоенным анализом. Это был триумф тяжёлых раздумий.

Перечитывая тактический дискурс того времени, поражаешься невероятныму количеству энергии и мысли, направленному на приложение математики к тактике. Логика инженерного мастерства вышла за пределы конструирования военных машин и очень сильно повлияла на тактику. Невозможно читать Амбруаза Бодри, Брэдли Фиске, Ромео Бернотти, Уильяма Бэйнбриджа-Хоффа, С.О. Макарова, равно как морские журналы и альманахи конца века, и не вдохновиться колоссальным разливом технического и тактического творчества. Конечно, сюрпризы имели место, однако, в сравнении с абсурдными рассуждениями первых лет технической революции, тактический анализ допустил только две существенные ошибки: скорость ценилась незаслуженно высоко, и никто не смог предсказать степень влияния плохой видимости на большое сражение. Умнейшие писатели носили форму, и они быстро смягчали наиболее экстремистские тактические концепции, выведенные из теории, но нереализуемые на практике.

The period was ... a golden age of tactical thought, without parallel before or since. New armament, armor, and modes of mobility were imagined to carry the most extravagant tactical implications. By the end of the century the weaker tactical concepts had generally been discarded and a compatible marriage of new tactics and new warships had emerged, so that in World War I there were few surprises either in naval tactics or in the performance of warships. Postwar criticisms of both tactics and leadership confirmed more than challenged prewar analyses. It was the triumph of much hard thinking.

Rereading the tactical discourse of the period, one is struck by the tremendous thought and energy devoted to the application of mathematics to tactics. The logic of engineering skill spilled over from the design of war machines and influenced tactics tremendously. One cannot read Ambroise Baudry, Bradley Fiske, Romeo Bernotti, William Bainbridge-Hoff, S. O. Makarov, and the naval journals and proceedings at the turn of the century without being inspired by the tremendous outpouring of technical and tactical creativity. True, there were surprises, but compared with some of the absurd speculation that marked the early years of the technological transition, tactical analysis failed in two significant respects only: overvaluation of speed, and failure to foresee the effects that poor visibility would have on major fleet actions. The wisest writers wore navy uniforms, and they quickly tempered the more extreme tactical concepts that derived from theory but could not be implemented.

Восторги Хьюза могут показаться чрезмерными. Но, прежде чем возражать американцу, стоит ещё раз обратить внимание - он говорит о мысли, текстах, предшествовавших Первой мировой. Для того, чтобы не соглашаться с Хьюзом, необходимо обращаться собственно к этим текстам (и - да, полагаю, экстравагантные идеи хотя бы Макарова вполне можно вспомнить).

Я же рискну утверждать, что период примерно между 1890 и 1915 гг. был золотым веком морской тактики как таковой. Направление аргументации мы обозначили в разговоре о статье Аллена. "Реабилитация" артиллерии и кильватерной колонны позволила вполне "укротить" пар и вернула возможность управления флотом не только в завязке боя, но и на всём его протяжении. "Свалка" имени Тегетгоффа перестала и быть, и казаться неизбежным форматом большой морской драки. Далее, развитие средств внутрикорабельной связи позволило сосредоточить управление огнём в руках одного человека. Увеличение скорострельности и дальнобойности артиллерии сделало дневные атаки миноносцев второстепенным фактором. Влияние оружия, не подчинённого напрямую воле адмирала, оказалось сведено к минимуму - ненадолго. Так родилась "боевая машина" Фиске. Который под The Navy as a Fighting Machine понимал вполне конкретное явление: невиданную доселе подвижную мощь, сосредоточенную в руках одного человека.

В период между Ялу и Доггер-Банкой качество управления флотом в сражении достигла своего пика. В парусную эпоху мешал ветер, в раннюю броненосную - относительная слабость артиллерии, тянувшая за собой таран и свалку. Позднее же активное вмешательство подводных лодок и авиации привело к делегации существенной части адмиральских полномочий молодым офицерам на местах. Причём момент качественного перехода зафиксировать относительно легко: первое значимое вмешательство (точнее, невмешательство) подводных лодок случилось во время Ютландского сражения, а первая значимая "ошибка лётчика" - во время августоского похода Флота Открытого моря. Таким образом, 1916 г. стал, в известном смысле, переломным.

Появление в дальнейшем боевого информационного центра, а потом и боевых управляющих систем проблему в полной мере не решило. Адмирал всё равно не мог сосредоточить в своих руках столько же власти, сколько и раньше. Более того - теперь он вынужден был получать предварительно обработанную информацию. Что так же изменяло природу адмиральского контроля. При этом увеличение объёма собираемой информации сопровождалось ухудшением качества оной. Когда контакт с противником держит крейсер - "наблюдени" представляет собой использование десятков глаз, под контролем командира корабля. Когда ту же работу выполняет самолёт - речь идёт о двух парах глаз, и всё тех же молодых офицерах, исправить ошибку которых на месте некому. Если глаза заменяет радар - ситуация ухудшается ещё больше. Если то же самое происходит с боеприпасом - самонаводящейся ракетой - процесс дерградации управления достигает своего пика.

Разумеется, сказанное выше не означает, что самолёты, авиация или самонаводящиеся ракеты - это плохо. Однако, проблемы и ограничения, вызванные вторжением этих средств на поле боя, следует иметь в виду. Я далёк от мысли ув. fvl1_01 о том, что "управляемое оружие уничтожило культуру морского боя". При выборах самого интересного морского сражения я голосовал за Мидуэй - вместо обычного "Другое (каменты)". Авианосные сражения всегда выходили очень "сюжетными" и интересными во вполне конкретном, формализуемом смысле: в них было много конкретных решений, изменение которых могло изменить исход дела. Однако дело в том, что эти решения принимали разные люди. Их формальная значимость в иерархии управления отличалась радикально, а вот ценность их решений была примерно равна - Макласки и Бест сделали для победы при Мидуэе не меньше, чем Нимиц. Сказать нечто подобное про Ялу или Цусиму нельзя.

Вопрос представляется достаточно интересным для голосования. Не будучи специалистом в эпохе "боевого паруса", я, всё же, рискну разбить её на два периода, условно обозначенные в бюллетене как "семнадцатый век" и "восменадцатый век" соответственно. Насколько могу судить, тактика англо-голландских войн и войн Аугсбургской лиги отличалась от тактики времён Сюффреня и Нельсона. Так же в списке будет "ранний броненосный" - эпоха где-то между 1855 и 1890 гг. Хотя она заключает в себе только одно крупное сражение, некие общие соображения о тактических проблемах того времени у нас имеются.

Помимо собственно "золотого века", про который сказано выше, я решил добавить в бюллетень ещё три пункта. Первый условно назван "линейно-авиационным". Это - период, когда линейные корабли сохраняли доминирующее положение на поле боя, но вкдадом авиации уже нельзя было пренебрегать. Начался он в августе 1916 г. и завершился, видимо, на пике, в марте-мае 1941 г. -  Матапаном и охотой на "Бисмарк". "Авиационно-линейный" период был краток (1942-1945 гг.), но запомнился. Это уже время, когда в крупных сражениях ярчили авианосцы.

Наконец, я решил включить в опрос "Классический ракетный период". Начался он, видимо, где-то на рубеже 50-х и 60-х, атака на "Эйлат" стала маркером. Что-то похожее на сражения имело место в 70-х и 80-х: арабо-израильская война 1973 г., Фолклендская война, операция "Богомол". Этот период похож на ранний броненосный - новая техника не прошла масштабного испытания в глобальном столкновении ведущих морских держав, но имеющийся опыт позволяет делать некоторые выводы. Слово "классический" в обозначении периода указывает на то, что он закончился - "современный" период развития морской тактики я оставляю за скобками.

Итак, вопрос простой: какой из этих периодов вы считаете "золотым веком" морской тактики? Ответ на вопрос "почему" в комментариях - как всегда, будет считаться благом для общего дела.

Оставить комментарий

Популярные посты:

fogrant

История бренда посуды для ресторанов Eclat

euro_royals

Трудная Герцогиня, где она пропадала и что там у них с Гарри

home_and_garden

Вдохновленные землянкой ч.1

l_boris

О русском оружии. Опубликованы характеристики боевого лазерного комплекса

kote_sw

Без названия

nota_x

Ути-пути

magman67

Вечернее очарование Паттайи — тропический рай у моря

30_day_photo

День 17. Высокий ключ.

rivka381

Учительница музыки развращала девочек.

• Ранее
• Архив