Чтобы у нас было, значит, как в Америке.

Торшин — это, если помните, тот, кто возглавлял парламентскую комиссию по расследованию теракта в Беслане. Жители Беслана поначалу комиссии поверили. Но потом комиссия опубликовала доклад, повторявший выводы (и даже словесные обороты) Генпрокуратуры; а после этого г-н Торшин заявил, что он хотел бы стать отечественным Симоном Визенталем и охотиться, не щадя живота, на террористов.

Учитывая вышеизложенное, возникает вопрос: зачем нашему отечественному Визенталю и тому кругу силовиков, с которым он контактирует, история про оружие? В разгар охоты на волонтеров, демонстрантов и наблюдателей? Или это просто такой отвлекающий маневр — пусть обсуждают это, чтобы не обсуждали другого?

Что ж, давайте пообсуждаем.

В принципе, я поклонница владения гражданами оружием. Не знаю, как arbeit, но waffen точно macht frei.

Однако ничто в мире не верно само по себе, все — смотря по обстоятельствам, и мы живем не в принципе, а в конкретной путинской России.

Путинскую Россию отличают два момента: абсолютная безнаказанность преступников и абсолютная наказуемость самообороны.

Когда я иду по 81-й стрит в Нью-Йорке, я защищена не тем, что у меня в кармане может быть оружие. Я защищена тем, что если какой-нибудь дурак в меня выстрелит, это не останется без наказания. Я защищена всей мощью американского государства.

К сожалению, в России преступления (включая убийства) не то что не расследуются — не регистрируются. Битцевский маньяк убил 61 жертву, а трупов было зарегистрировано только 17. В 2005 году в лесу под Нижним Тагилом собака случайно нашла 15 трупов. Банда сутенеров похищала девушек, если они отказывались становиться проститутками — убивала. Закапывали жертв в лесу, прямо недалеко от сельского дома главаря. Так вот, ни одна из 15 не значилась убитой.

Менты при Путине перестали расследовать убийства. Любые. Они слишком заняты крышеванием и торговлей наркотиками, чтобы отвлекаться еще на какие-то трупы. И если тюрьмы полны, то не обольщайтесь: тот, кто там сидит за один труп, скорее всего, убил добрую дюжину. Либо — не убивал никого, а тот, кто убивал, продолжает это делать на свободе.

И в этой системе вы собираетесь дать в руки оружие людям, которые знают, что за убийство ничего никогда не бывает?

Вторая особенность путинской системы «левоохранения» заключается в том, что «левоохранители» систематически преследуют граждан за самооборону.

Это в США человек может застрелить грабителя, влезшего к нему в дом, и ему ничего не будет. Не то у нас. Только что под Анапой был вынесен обвинительный (!) приговор хозяину частной гостиницы Дмитриеву. Провинился Дмитриев вот в чем: в его гостиницу (где находились жена и дети) ворвалась банда вооруженных пистолетами и ружьем грабителей и начала стрелять, Дмитриев осмелился стрелять в ответ.

Татьяна Кудрявцева пырнула ножом насильника-гастарбайтера, который душил ее, скатившись с ней в овраг. (Татьяна собирала грибы, шла к станции, ножик был грибной.) Следовательша, не моргнув глазом, паяет ей 105-ю — умышленное убийство!

Если нашему отечественному Визенталю так важна самооборона, почему бы ему не вступиться за Кудрявцеву и Дмитриева? Почему бы ему не предложить закон о самообороне?

Россию захватила чудовищная волна насилия. Реальный уровень убийств — 40 трупов на 100 тыс. населения, в 40 раз выше, чем в Европе.

Но этот уровень насилия — не оттого, что у населения нет оружия. А оттого, что правоохранительная система работает как катализатор насилия. Она является источником беспредела сама. Она обеспечивает безнаказанность вышестоящим тонтон-макутам, а у их жертв она гарантированно отнимает право на самозащиту.

Менять надо жизнеустройство страны. И вот тогда у нас будет, как в Америке. Не потому, что каждый сможет носить оружие. А потому, что в стране начнут наказывать за преступления против граждан. А не только против Путина.

Юлия Латынина
Обозреватель «Новой»