Запад есть Запад, Восток есть Восток…

salery — 10.10.2010 — История Недавно юзер сolonel_hanter поставил интересный вопрос: почему нашей патриотической общественности так неприятен «норманизм», но зато мила азиатчина. Действительно, разговоры о значении для российской государственности европейского элемента (будь то «норманнская теория» или процент европейских выходцев в аппарате РИ) вызывают обычно аллергию, а черты, порожденные принудительным знакомством с «татарщиной», почитаются за истинно-русские и благотворные.

Мне лично кажется, что современная любовь к азиатчине - явление не национальное, свойственное генотипу, а, скорее, социальное, порожденное обстоятельствами последних 8-9 десятилетий, способствовавших выработке общенационального комплекса плебейской неполноценности («буржуины выпендриваются, оригинальничают, а мы – простые, мы как один»). Для культуры белого человека характерно развитое личностное начало, а советский хам с его интеллектуальной недостаточностью чувствует себя в ней неуютно. Ему приятнее в азиатской «массе».

Сам по себе русский человек вполне себе белый – как и любой другой европеец. И индивидуальное начало, и стремление проявить таковое развито у него в среднем ничуть не менее прочих. И когда доля тех, кому было что проявлять, в образованных слоях была достаточно приличной, всякие «евразийства» популярны не были, и охотников вести родословную от Орды находилось немного. Когда же в ходе известных событий 1917-1932 была произведена хирургическая операция по замене социального «гипофиза», процент «индивидуалов» резко сократился, и «Клим Чугункин» принес с собой в интеллектуальную сферу соответствующие пристрастия.

Констатируя резко возросшую долю алкоголиков в послереволюционной литературе, один автор как-то заметил, что это «не литераторы вдруг двинули в пьяницы, а пьяницы – в литераторы». Вот нечто подобное и имело место в масштабах общенациональной «ноосферы». Мыслящие «индивидуалы» не превратились в «коллективистов», просто последние заняли социальную нишу первых.

Нет, я не хочу сказать, что за это время мы превратились в азиатов. Базовая разница между «европейским» и «азиатским» началом в смысле «высовываться – не высовываться» достаточно очевидна. Читал как-то заметку человека, впечатленного южнокорейскими реалиями: «Впереди идет с пустыми руками профессор, его портфель тащит позади кандидат наук. Портфель кандидата сзади тащит аспирант. А в конце процессии плетется студент с двумя портфелями – своим и аспирантским. Это идет научная школа». Очень точный образ. «Живая» научная дискуссия в этих условиях практически невозможна, т.к. высказывание присутствующего старшего младший не осмелится опровергнуть или оспорить.

Установка на «не высовываться» свойственна «азиатской» традиции имманентно на всех уровнях воспитания и обучения. Отсюда и известная слабость творческого начала, и вопиющая диспропорция между технологическим уровнем и открытиями академической науки в той же Японии. Одно дело – доводить до совершенства уже открытое, и другое – открывать принципиально новое: тут потребна независимость от «авторитета», тут без «выпендриванья» ничего не бывает.

Цивилизационный генотип сломать не так просто (отчего между реалиями тоталитаризма европейского и азиатского некоторая разница все же есть); у нас и в период «развитого социализма» отъявленные «индивидуалы» не переводились, и настоящая наука, тем более во внеидеологических областях, всегда существовала - хотя бы «в себе».

Отучить «оригинальничать» тех, кто имел такую потребность и способность Совку не удалось. Но заполнить интеллектуальную сферу избыточным количеством тех, кто их не имел – в этом он преуспел. Страна не стала азиатской, но, благодаря этому – азиатизированной. Ну а поскольку “similis simili gaudet”, то и мода на азиатчину распространилась достаточно широко.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив