Закон о державной мове
artyom_ferrier — 26.04.2019Говорят, Рада приняла в финальном чтении закон про «Державну Мову» (ну, он длиннее называется — но смысл такой).
То есть, был закон Колесникова-Кивалова, допускавший фактическое административное двуязычие в местах, где проживает более 10% иномовных меньшинств, его в том году признали антиконституционным, понадобился новый.
Честно сказать, ст. 10 украинской Конституции составлена так, что абсолютно любой языковой закон можно признать антиконституционным. Поскольку там одновременно гарантируется защита украинского языка как государственного — и обеспечение свободного развития иных языков, с особым выделением русского.
Значит, если вводятся квоты на иноязычную продукцию в теле- и радиовещании, в печати, на иностранные реплики в кино (как сейчас, и что действовало задолго до этого закона) — это будет нарушением конституционной нормы о защите свободного развития иных языков. Ну, если они используются в коммерческих передачах и постановках, если зритель/слушатель принимает такой продукт — то куда уж свободнее-то?
С другой стороны, если не навязывать в культурной продукции некие правила, продвигающие мову — получается, что государство опять же изменяет 10-й статье, не защищает государственный язык.
Куда ни кинь — всюду клин.
Конечно, для меня, как для либертарианца, это по-любому дикость, когда государство и закон лезут в такие интимные вопросы, как язык в культуре.
Вот в государственной деятельности — да, должен быть некий понятийный инструментарий, понятный всем участникам. Но и здесь, если уж говорить о законном регулировании, я бы сосредоточился на приведении в соответствие человеческого языка и столетиями нарабатывавшейся юридической «фени», которую «миряне» реально не понимают.
Вот и в России Конституция вроде по-русски написана, а уже который год хрен кто разобраться может, то ли «не более двух сроков подряд, а с перерывом можно больше», то ли «не более двух сроков, да и то, если они идут подряд, а иначе только один».
Но в частной коммерческой деятельности, включая предоставление культурных, медийных, новостных услуг — как по мне, есть только продавец и покупатель, есть спрос и предложение, а регулятор — идёт в жопу. И если потребитель вдруг возжаждет продукции на малайском (или захочет, чтобы в суши-барах к нему «аутентично» обращались на японском) — ну, значит, так.
Попытки государства чего-то нормировать, регулировать, навязывать, по части языка, наказывать и штрафовать — мне видятся дурью не только в Украине, но и в какой-нибудь Франции. Да, они тоже отчаянно сопротивляются иноязычной экспансии в своё культурное пространство (английской, в их случае), с остервенением Жанны д'Арк — но в двадцать первом веке это выглядит комично. И, естественно, порождает противоположный эффект. Особенно — среди молодёжи. Для которой всегда сладок только запретный плод.
С другой же стороны, в вопросе о русском и украинском, я искренне считаю, что вообще не должно быть никакой проблемы, если признать, что истинно полноценное владение русским — подразумевает и свободное понимание украинского. И вике верса.
Человек, хоть как-то подвизающийся на ниве словесности, будь то публичная риторика, публицистика, литература, не может считаться полноценным «бороздуном» морских просторов своего родного языка, если не видит течений и проливов, связующих с ближайшими соседними морями.
Вообще говоря, выявление этимологических и семантических связей между родственными языками — весьма увлекательная и развивающая, полезная для мозга игра в любом случае. Она даёт представление о том, как причудливо расходятся формы и смыслы слов от некогда единого корня.
В близкородственных языках — это единство особенно очевидно, тогда как в несколько более разошедшихся — оно не всегда бывает очевидно. Ну, как, скажем, русское «белый» и английское «black”: однокоренность и смысловая близость не бросаются в глаза, хотя наличествуют.
Поэтому, когда я слышу от российского интеллигента этакое барственное ворчание, мол, чего эти хохлы всё на мове своей балакают, понять же нифига невозможно, уж не кривлялись бы, говорили бы на русском, на языке, который приличные люди знают — возникает, даже при симпатии к персоне, некоторое раздражение:
«Да приличные-то люди знают русский. Но с чего ты(!) взял, будто знаешь, когда и украинская мова тебе не по зубам? А ведь это родич современного русского с точкой расхождения всего лишь пятисотлетней, где-то, давности. И с последующим очень сильным взаимным влиянием. И если ты не знаешь свой родной язык на такую-то малую глубину — ты его вовсе не знаешь. Так, совкового канцелярита наклевался, не более. Впрочем, ваша-то братия, новейшая аристократия духа — и про себя самих не знает обычно, чьих вы до Манифеста были» :-)
Ну а со стороны современного украинца — конечно, было бы глупо делать вид, будто он не знает русский. Прекрасно, обычно, знают. Но некоторые говорят, что хорошо бы, когда б их дети или внуки забыли знание русского как кошмарный сон, сбросили, как наваждение, как трёхсотлетний изгнивший саван.
Дело, конечно, хозяйское (выбачьте, будь-ласка,
«панское»), но, какие бы ни были режимы в обеих странах, никак не
отменишь общую границу в тысячи километров, общие интересы
товарооборота. Поэтому, думается, наши внуки сами решат, какими
языками им пользоваться, договариваясь о контрабандном обмене
бензина на сало. И может, они будут вести переговоры на английском,
но полезно будет обеим сторонам знать при этом как украинский, так
и русский.
P-s.: Однако же, у этого закона, так или иначе "форсящего" мову в
публичной сфере, есть хотя бы один плюс, отмеченный виконтом
Алексеем.
Я рассказывал как-то анекдот про одного нашего общего знакомого,
который, будучи по делам в Черновцах, обратился к местному копу:
"Маю до вас тортуру"? Это он сделал без задней мысли, искренне
перепутал. Ну, "пытання", "тортура" - то такое как для москаля.
Лёшка же стал прикидывать, как намеренно делать пранки с ментами,
изображая горячее желание говорить державною, но при очевидном (и
естественном) дефиците квалификации. "Шановны мавпы!" - и невинно
хлопать ресницами, типа, чего не так сказал?
И всякое подобное.
|
</> |