Заговор против Шолохова
fan_project — 18.08.2024
Как-то - а было это в семидесятых годах прошлого столетия - к Шолохову пришел старый казак, чтобы поблагодарить за помощь, оказанную ему Михаилом Александровичем в одном деле. Когда беседа подошла к концу, казак неожиданно сказал: «А ведь я тебя, Мишка, когда-то в бурунах долго на мушке держал… Приказано было убить, когда будешь возвращаться с Букановки. Прицелился… и не выстрелил. Не смог». И это был не единственный случай, когда жизнь великого писателя висела на волоске…
Внук писателя, директор Государственного литературного и природного музея-заповедника в станице Вешенская Александр Михайлович Шолохов вздохнул и, глядя в бездонное без единого облачка донское небо, на какое-то мгновение замер.
Мы сидим с ним на скамейке рядом с домом Шолохова в станице Вешенской. А в самом семейном гнезде писателя, откуда мы только что вышли, в разных комнатах размещена обширная экспозиция. Чего тут только нет. И фотографии, и письма, и документы, и книги, и разнообразное огнестрельное оружие, принадлежавшее Михаилу Александровичу. В самом большом - представительском - кабинете писателя рабочий стол с приставным столиком и с письменными принадлежностями, книжный шкаф, кресла, диван, настольная лампа, небольшой транзисторный приемник, часы, пепельница - без нее никуда - Михаил Александрович много курил.
Во дворе дома-музея восстановлена обстановка прошлых лет. Сарай, погреб, летняя печка, беседка - все это в неизменном виде находится в усадьбе Шолоховых вот уже долгие годы. В общем, все как при жизни писателя…
Тут же совсем недалеко Детский музейный центр, где проводятся занятия с детьми по традиционным промыслам Донского края. Бурлит вокруг весенняя жизнь, и уже новые поколения казачат дышат чудесным степным воздухом над бескрайним степным донским простором, и жаркое солнце наполняет их жизнь теплом и светом. А я сижу рядом с Александром Михайловичем и истосковавшимся взором гляжу на этот сияющий рай земной, вспоминая свое, пусть и совсем мотыльковое, донское детство…
Но наш разговор с внуком Шолохова совсем об иных временах.
- Александр Михайлович, у нас все как-то привыкли к мысли, что Шолохов был обласкан властью, был своим для нее, что ему всюду и во всем шли навстречу. А ведь получается, что это не так…
- Да, такое представление бытует, - оторвав взгляд от поднебесья, продолжил Александр Михайлович. - Но на самом деле все обстояло далеко не так. Охота на Михаила Александровича Шолохова началась очень давно, еще в период репрессий 30-х годов…
- А в чем была причина?
- Он посмел выступить против произвола всесильных руководителей края. К этому времени Шолохов уже был автором «Донских рассказов», двух книг «Тихого Дона», первой книги романа «Поднятая целина». Авторитет и популярность писателя росли, к нему за советом и помощью обращались сотни людей, и не только земляки. Пришла и международная известность. Роман «Тихий Дон» начал «триумфальное шествие» по Европе и по всему миру, и в иностранной прессе уже поднимался вопрос о присуждении Шолохову Нобелевской премии.
Михаил Александрович много ездил по донскому краю, готовил статьи для «Правды», давал интервью, по издательским делам часто бывал в Москве. На экраны страны вышел фильм режиссеров И. Правова и О. Преображенской «Тихий Дон», снятый по первым двум книгам романа, в Большом театре шла опера «Тихий Дон» композитора И. Дзержинского. И именно в 1930-е годы, когда талант Шолохова был признан, он стал участником драматических общественно-политических событий в стране и, в частности, на Дону.
Он остро реагировал на трагические события, связанные с коллективизацией, не раз высказывался против беззакония, репрессий, грабежа казаков, злоупотребления властью и в Вешенском районе, и в крае. В поездках по колхозам Верхнего Дона он видит, что люди начинают пухнуть от голода, нет семян для весеннего сева, нет корма для скота, идет массовый падеж коров и лошадей. Нарастает безысходность, вера в справедливость почти утрачена.
16 января 1931 года Шолохов отправляет Сталину полное горечи письмо. В нем с еле сдерживаемым гневом он сообщает о злоупотреблениях при проведении коллективизации на Дону, об угрожающем положении в колхозах ряда районов Северо-Кавказского края, просит прислать комиссию в бывший Донецкий округ. В 25 с небольшим лет молодой писатель осмелился прямо сказать вождю о том, как на Дону идет коллективизация: «Горько, т. Сталин! Сердце кровью обливается…»
Когда в самых хлебных регионах страны был страшный голодомор и умирали тысячи людей, М.А. Шолохов вновь обращается напрямую к Сталину с письмом, в котором открыто говорит ему и ЦК о голоде на Дону и преступных действиях краевого руководства…
- А что конкретно он писал Сталину?
- Давайте еще раз зайдем в музей, я вам покажу… Вот это письмо. Читайте сами.
«4 апреля 1933 г. Т. Сталин! Вешенский район не выполнил плана хлебозаготовок и не засыпал семян. В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями.
Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хуторе Волоховском Лебяжинского колхоза, ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Сплошной детский крик стоял над проулками. Да разве же можно так издеваться над людьми? В Базковском колхозе выселили женщину с грудным ребенком. Всю ночь ходила она по хутору и просила, чтобы ее пустили с ребенком погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребенок замерз на руках у матери, сама мать обморозилась».
Далее в этом письме М.А. Шолохов перечисляет зверские способы, при помощи которых добыты 593 тонны хлеба:
«В Лебяжинском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков. В Верхне-Чирском колхозе допрашиваемых ставили босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили босых же на мороз. Это - не отдельные случаи загибов, это - узаконенный в районном масштабе «метод» проведения хлебозаготовок».
- Да, суровую правду-матку - а тем более по тем временам - вывернул он «вождю народов». Судя по всему, несмотря на свою молодость, каких-то 28 лет, Михаил Александрович имел большой авторитет в донском крае, все знал, за всем смотрел, всем интересовался. И был, если можно так выразиться, недреманным оком степей донских, простых казаков… И какая реакция была у Сталина на это обращение Шолохова?
- На письмо Сталин сразу ответил телеграммой, в которой просил сообщить «о размерах необходимой помощи». Вскоре на Дон было отправлено 120 тысяч пудов хлеба, и тысячи людей были спасены от голода.
- То есть власть с мнением Шолохова все-таки считалась и даже приняла кое-какие меры. Но тогда возникает вопрос: за что же было убивать Шолохова? Кто мог посметь поднять руку на человека, с мнением которого считался сам Сталин?
- Шолохов позволил себе непозволительное: он обличил в преступлениях местное начальство, в частности краевой НКВД. Оно ему такого, естественно, простить не могло, и деятели всесильного ведомства стали искать способ отомстить.
- Да, понимаю, месть - конечно же, дело людское, но есть ли этому какие-то документальные подтверждения?
- Да. В середине тридцатых годов в один из приездов в Москву Михаил Александрович, как всегда, остановился в гостинице «Националь». Поужинав со своим другом В. Кудашевым в ресторане гостиницы, они довольно поздно - уже за полночь - расстались. Михаил Александрович лег спать, но его разбудил телефонный звонок. П. Буланов, секретарь наркома внутренних дел СССР Г. Ягоды, настойчиво приглашал писателя к себе домой, объясняя это позднее приглашение тем, что у него в гостях очень интересные люди, с которыми Михаилу Александровичу нужно встретиться.
- Михаил Александрович был знаком с Булановым? Любопытно, что их объединяло, когда и при каких обстоятельствах произошла их первая встреча?
- С ним Шолохов познакомился у Горького. Страстный охотник, Шолохов мечтал приобрести охотничью собаку, и Буланов подарил писателю щенка, потом даже приезжал в гости в Вешенскую.
Шолохов долго отказывался от позднего приглашения, но Буланов сказал, что уже выслал за ним машину. Михаил Александрович вынужден был поехать. Приехав к Буланову, Шолохов не обнаружил никаких гостей, стол был уже практически пуст, на нем оставалась недопитая бутылка водки, что-то из закуски, открытая банка сардин. Хозяин, извиняясь, объяснил, что все почему-то срочно разъехались, и предложил выпить, налив из открытой бутылки водки. Шолохов пригубил рюмку, от закуски отказался, так как был сыт. Но Буланов, наколов на вилку сардину, настойчиво предложил закусить. Михаил Александрович откусил маленький кусочек сардины, от дальнейшего угощения отказался и вскоре уехал.
В гостинице ему стало плохо, начались невыносимые боли в желудке. Шолохов позвонил Кудашеву: «Васька, я умираю». Примчавшись в гостиницу, Кудашев вызвал «скорую», которая каким-то странным образом оказалась рядом с гостиницей. Шолохова привезли на улицу Грановского, в Кремлевскую больницу. Как позже рассказывал сам писатель, у него создалось впечатление, что его ждали.
Дежурный врач, обследовав больного, диагностировал приступ аппендицита и предложил срочную операцию. Хирургическая бригада была в сборе, один из врачей, поздоровавшись, назвался Левиным.
И тут Михаил Александрович заметил, что медсестра тревожно-пристально смотрит на него, глазами как бы предупреждая о чем-то. Он все понял, встал с операционного стола, от операции отказался и ушел. Кудашев с вещами в приемном покое ждал его и отвез в гостиницу. Михаилу Александровичу по-прежнему было плохо.
Уже в гостинице им встретился пришедший на работу шеф-повар «Националя» Андреянович, с которым у Шолохова и его семьи были дружеские отношения. Увидев Михаила Александровича в таком состоянии, расспросив и поняв, что налицо все признаки отравления, Андреянович довольно быстро вылечил больного, отпоив его молоком. Аппендицит «рассосался»!
- Способ избавления от неугодного человека хоть и не оригинальный, но зато хорошо проверенный временем. Злые языки судачили, что и самого Сталина якобы отправили на тот свет подобным же образом. Но я понимаю так, что после неудавшегося покушения Шолохова оставили в покое?
- Да нет. НКВД стал готовить новую попытку физического устранения писателя. На этот раз ее готовили долго и тщательно: расставили по местам доносчиков и провокаторов, заготовили схему дознаний, на допросах «выбивали» компрометирующие Шолохова материалы.
Еще осенью 1936 и летом 1937 года органами НКВД были арестованы друзья писателя - «районщики» Красюков, Луговой и Логачев. Их объявили врагами народа, мучили голодом, избивали, выбивали показания на Шолохова как врага народа. Чтобы спасти невинно пострадавших руководителей Вешенского района, сидевших в тюрьме на Лубянке, Шолохов через головы руководителей края обратился в Москву, к Сталину.
- И как же отреагировал Сталин на сей раз?
- Тогда рядом с Шолоховым появляется Иван Погорелов. В 1938 году именно Погорелову было передано распоряжение начальника Ростовского областного управления НКВД Гречухина подготовить показания подпольных контрреволюционеров на Шолохова как на руководителя повстанческих групп на Дону, чтобы представить его врагом народа. Погорелов лично знал Шолохова еще в свою бытность секретарем парткома Индустриального института. Ведь именно этот институт в 1937 году выдвинул Шолохова кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.
- Удалось ли Погорелову выполнить задание? Ведь приказ непосредственного начальника - в те годы был больше чем закон для подчиненного. Невыполнение его могло стоить жизни. Поэтому интересно узнать, что рассказал Погорелов.
- А Погорелов вот что рассказал: «Когда я слушал задание, мне с самого начала стало ясно, что я попал в грязное и опасное дело. У меня в голове мысли шли так быстро, что я перед собою видел Шолохова, Лугового, Логачева, Красюкова. Мысль в голове не укладывалась, что они готовят восстание. Я сам себе говорил - нужно из этой ловушки по-умному выйти. Или я выйду умно, или погибну. Неужели такое задание давал Сталин? Не может быть! Нет, это все провокация. Это дело местных работников. В общем, я твердо был убежден, что Шолохов никакого восстания не готовит. Я был потрясен сообщением Гречухина. Я не верил тому, что Шолохов - враг народа. Понимал всю опасность угрозы, нависшей над выдающимся писателем, и, думая о том, как бы его предупредить и спасти, я дал согласие на эту операцию…»
Ивану Семеновичу повезло - ему удалось получить документ, изобличающий руководство Ростовского НКВД в заговоре: в его записной книжке Коган, помощник Гречухина, своей рукой записал адрес конспиративной квартиры и начертил план, как туда доехать.
Погорелов нашел возможность предупредить Шолохова о грозящей опасности: «Я помню, как очень горячо доказывал, что ему нужно немедленно уехать из Вешенской и спасти свою жизнь. Я сказал, что сделаю все, чтобы сообщить об этом в ЦК».
- А что же сам Михаил Александрович? Он же понимал, что опасность очень серьезная…
- Вот как об этом вспоминал сам Шолохов: «Предупредили меня, что ночью приедут арестовывать, и из Ростова уже выехала бригада. Наши станичные чекисты, как сказали мне, тоже предупреждены - их у окон и у ворот поставят… Что делать? Бежать! В Москву. Только Сталин и мог спасти. И бежал. На полуторке. Но поехал не в Миллерово, а к ближайшей станции в другой области…» Приехав в Москву, Шолохов оставил в приемной ЦК письмо на имя Сталина: «Дорогой т. Сталин! Приехал к Вам с большой нуждой. Примите меня на несколько минут. Очень прошу. М. Шолохов. 16.Х. 38 г.».
- И что же было потом?
- По словам Погорелова, «Шолохов в Москве был принят Сталиным, которому он рассказал об анонимном письме и о задании, которое мне дали в Ростове. Сталин после беседы с Шолоховым дал указание разыскать меня и вызвать в Москву».
Погорелов, получив разрешение Гречухина, поехал в Новочеркасск к жене, где ему удалось уйти из-под наблюдения сотрудников НКВД. Долгим, трудным и полным опасности был путь его в Москву. Пешком он добрался до Украины, ночуя в лесу, в стоге сена. «Приехав в Москву, я думал: где мне жить? Решил на ночь выезжать за город в лес и там ночевать. Спал я на сосновых ветках…» Он оставил свое заявление на имя Сталина с изложением существа вопроса и уехал из Москвы. Снова скрывался…
- То есть он, по сути дела, перешел на нелегальное положение…
- Да. Но спустя какое-то время, через секретаря Новочеркасского горкома, узнал, что его вызывают в Москву. Что было потом, Погорелов описал так: «Приехав в Москву, я позвонил Поскребышеву, который сказал, что в Москве Михаил Александрович Шолохов и что он очень меня ждет, остановился в гостинице «Националь»… Мы ждали разбора нашего дела почти три недели. В тот день мы сделали заказ в номер «Националя» и выпили. Через короткое время после этого прозвучал звонок Поскребышева, вызывавшего нас в Кремль.
31 октября 1938 года в Кремле состоялось заседание Политбюро ЦК с участием Сталина, Молотова, Кагановича, Маленкова. На заседание были приглашены: Ежов, Погорелов, Луговой, Шолохов, а также представители Управления НКВД Ростовской области: Гречухин, Коган, Щавелев, Лудищев…
«Я поднялся и стал рассказывать подробно, как было дело. Когда я говорил, ко мне подошел вплотную Сталин, он внимательно слушал и смотрел прямо в глаза, а я смотрел прямо ему в глаза, - расскажет потом Погорелов. - Коган, как и Гречухин, сказал, что они со мной никогда не говорили и не вызывали, и что это все провокация… В это время я вспомнил про свою записную книжку, поднялся и стал говорить: «Тов. Сталин, они вам неправду говорят, что они со мной не встречались, и делают меня провокатором. У меня вот книжечка, в которой рукой Когана написан адрес конспиративной квартиры, где я встречался с ним…»
Сталин ответил: «Нам давно известно, что они говорят неправду». Коган и Гречухин были вынуждены признаться в организации заговора против Шолохова. После этого Сталин сказал: «Есть предложение кончать. Все ясно. Вас много, товарищ Погорелов один, у него выходит, у вас не выходит. По глазам видно, товарищ Погорелов честный человек. Товарищ Погорелов показал себя в гражданскую войну. На груди у него сияет орден Красного Знамени. Он показал себя как коммунист и в мирных условиях».
- Интересно, общался ли после этого Сталин с Шолоховым? Может, дал какое-нибудь напутствие?
- Да, Сталин общался с Михаил Александровичем после этого памятного случая. И дал ему совет: «Пишите, больше вас никто не будет беспокоить и травить». Как затем рассказывал Погорелов, Сталин, попрощавшись с Шолоховым, обратился к нему и сказал: «Ваши действия были правильны, и если у вас что случится в будущем, обращайтесь ко мне лично. Хорошо, что вы не струсили, а то они бы вас с товарищем Шолоховым запрятали и уничтожили». На протяжении всей встречи, по своему обыкновению, Сталин прохаживался вдоль стола за спинами сидевших за ним участников. И когда все закончилось, он, стоя за спиной Шолохова, задал в свойственной ему манере обезличенный полувопрос-полуутверждение: «Говорят, товарищ Шолохов много пьет…» На что Михаил Александрович в свойственной уже ему манере ответил: «От такой жизни запьешь, товарищ Сталин!» Я не слышал примеров такого ведения беседы за тем столом, и в этом - весь Шолохов.
- И как сложились отношения в дальнейшем между Шолоховым и Погореловым?
Из Москвы Шолохов и Погорелов вернулись друзьями. В 1939 году И.С. Погорелов переехал из Новочеркасска в Москву, получив назначение в наркомат боеприпасов. С 1968 по 1972 год Погорелов работал помощником писателя по депутатским делам. В 1974 году Погорелова не стало, но воспоминания его стали документальным свидетельством заговора против Шолохова.
Александр Михайлович закончил свой рассказ. Таял чудный день. И только благодаря великой милости природы долгожданное майское солнце все еще грело землю и светило ярко, проливая из поднебесья на бескрайние просторы, настоянные на буйном степном разнотравье, животворящие лучи.
Вставая со скамейки, я еще раз посмотрел на Шолохова и наконец-то уловил объект его внимания - степной орел. Гордый, высокий, реющий полет этого недреманного ока степей донских периодически приковывал взгляд Александра Михайловича. А тем временем орел, неторопливо наворачивая круги, удалялся от станицы все дальше и дальше к горизонту - к Дону-батюшке, вековечной реке, казацкой радости и печали.
Мы шли с Шолоховым по усадьбе, сухо шелестела от ветра трава, и где-то высоко в небе заливался, сыпя трелями, неугомонный жаворонок. Прощались мы долго. Говорили о разном. О романе Шолохова «Они сражались за Родину», об истории его создания, об одном из его героев - моем однофамильце Звягинцеве. Естественно, коснулись и моих донских корней. Потом Александр Михайлович, предавшись воспоминаниям, щедро, с хорошим шолоховским юмором делился ими со мной, очень увлеченно и интересно рассказывая о своем именитом деде и бабушке, о том, как с ними рыбачил и охотился. Когда мы подошли к калитке, из детского центра вырвались гурьбой юные казачата и повалили в сторону Дона. Голоса их разорвали тишину. Какой будет их жизнь в этих воспетых Шолоховым местах? Кто знает. Важно только, чтобы они помнили, какой ценой оплатили ее их отцы и деды.
2013 г.
«Под сетью и мечом», Александр Григорьевич Звягинцев, 2017г.
Quickie 
Приличия 
Котики дня 
Во дают 
Тройка отморозков с медом 
"Своих детей не отдам. Буду судить по цыганским законам". Подростки-цыгане 
Три типа современных мужчин, которые 40 лет назад никто и представить себе не 
Два в одном 
