Я не против игры, я лишь против вашего утверждения, будто карту спрятанную в

picturehistory — 01.08.2023
Встреча Роберта Клайва с Миром Джафаром после битвы при Плесси, холст, масло (Фрэнсис Хейман, ок. 1762)

Крушение англо-французской Антанты войдет в историю дипломатии как одно из крупнейших событий периода второй империалистической войны. Англо-французский блок, военный союз между Англией и Францией, который мыслился как «нерушимая основа» одного из воюющих лагерей, развалился с такой же молниеносной быстротой, с какой потерпела крах Франция.

Развал Антанты - не только дипломатическое поражение Англии: это крах, вернее завершение краха французской политики в Европе, политики, которая в последние, предвоенные годы целиком была в британском фарватере. О причинах поражения Франции писалось много. Известно, что Франция не была по-настоящему подготовлена к современной войне, что французская военная доктрина устарела, что правительство было совершенно оторвано от народа и боялось его. Но кроме всего этого одной из серьезнейших причин, вызвавших катастрофу, было то обстоятельство, что руководители французской политики с чрезвычайным легкомыслием отнеслись к значению и удельному весу такого важнейшего фактора в европейской и мировой политике, как Советский Союз.




Сотрудничество с Англией было краеугольным камнем внешней политики Франции во все последние годы. Правящие круги, которые привели страну к катастрофе, считали, что английская гарантия заменит все, на чем ранее строилась безопасность Франции, Но эта гарантия оказалась несостоятельной. И прямым последствием ее банкротства стал развал Антанты. Развал был неминуем, ибо провалился основной стратегический план англо-французского блока, предусматривавший существование «восточного фронта», который должен был, по замыслу англо-французских стратегов, принять на себя основной удар германских вооруженных сил.

Замысел не удался; пришлось и Англии и Франции перестраиваться находу. В результате этой перестройки Франции досталась роль очередного - после Норвегии, Голландии и Бельгии - заслона, который должен был сдержать германское наступление и дать Англии возможность подготовиться к сопротивлению. До банкротства Антанты ни реакционные круги Франции, ни английские консерваторы никак не могли понять, что прошло то время, когда английская дипломатия, при помощи французской или используя французскую, диктовала свою волю Европе.

И трудно сказать, как повернулись бы события, если бы на помощь Англии не пришли Соединенные Штаты Америки со своей экономической мощью, если бы они не стали базой и арсеналом британского империализма. Ликвидацией англо-французской Антанты завершается определенный этап в история взаимоотношений Англии и Франции, их дипломатии. Эта история поучительна во многих отношениях. Она показывает, что наличием союза империалистических государств отнюдь не устраняются противоречия, существующие между участниками этого блока.

Союз ве снимает с повестки дня, а только отодвигает на второй план борьбу между империалистами, которая неизменно продолжается и вспыхивает  всякий раз с новой силой, как только проходит надобность в совместных выступлениях. Вместе с тем история англо-французских отношений вскрывает, как отражается действне закона неравномерного развития капитализма на взаимоотношениях крупнейших капиталистических государств, как меняется состав определенных лагерей и блоков в капиталистическом мире.

***

Два года назад, в январе 1939 года, американский журнал «Форейн афферс» опубликовал две статьи на одну и ту же тему - об англо-французских отношениях. Одна статья принадлежала перу известного английского публициста и политического деятеля Гарольда Никольсона и называлась «Что означает Франция для Англии». Автором второй статьи был известный французский журналист Андре Жеро, пишущий под псевдонимом Пертинакс. Эта статья называлась «Что означает Англия для Франции».



И Никольсон и Пертинакс были самыми горячими сторонниками сохранения Антанты, сторонниками тесного англо-французского сотрудничества. Оба, казалось бы, должны были рассказать о фактах, событиях, подтверждающих прочность англо-французской дружбы. Оказывается, нет: и в той и в другой статье подчеркивается не столько дружба, не столько общность интересов, сколько противоречия между Англией и Францией, борьба, не стихающая даже в период дружбы. Гарольд Никольсон, как бы уточняя характер взаимоотношений Англии и Франции, пишет:

«Боюсь, что для французов мы не больше, чем горькая необходимость; для нас же французы не больше, чем неприятные компаньоны в общем несчастье». Пертинакс не дает такой прямой характеристики от своего имени, но, желая дать читателю представление о том, что такое английская политика, приводит слова одного из противников Гладстона. Излагая гладстоновскую манеру действовать, этот оппонент Гладстона сказал:

«Я не против того, что вы разыгрываете карту, спрятанную в вашем рукаве, я лишь против вашего утверждения, будто эту карту в рукав положил вам Бог». Откуда столь ироническое отношение обоих публицистов - и Никольсона и Пертинакса - к англо-французской дружбе? Ответ на этот вопрос надо искать в истории англо-французских отношений. Так, Гарольд Никольсон пишет, что если взять примерно два последние десятилетия XIX века, то трения между Францией и Великобританией доходили до такой остроты, что была совершенно реальной угроза войны между обеими странами.

«Мы ссорились,- пишет он,- из-за Египта, из-за Сиама, из-за Сомалийского побережья, из-за рыболовных промыслов Ньюфаундленда, из-за Ново-Гебридских островов». В свою очередь Пертинакс, вспоминая развитие англо-французских отношений, также не может сказать о них ничего хорошего. Не говоря уже о далеком прошлом, когда Франция и Англия воевали между собой, не говоря уже о периоде от Людовика XIV до Наполеона, когда Англия была постоянным инициатором и организатором всех коалиций против Франции, но и в последующие времена Франция всегда на своем пути встречала препятствия со стороны Англии.

«На континенте, - пишет Пертинакс, - англичане чинили всякого рода препятствия на пути развития Франции. Англичане создали буферное государство в лице Голландии, они заставили закрыть Антверпенский порт, они не допустили избрания герцога Немурского, сына Луи-Филиппа, на бельгийский престол. Англичане отняли у Франции её первые колонии - Канаду и Индию - и сделали всё, чтобы не допустить создания новой французской колониальной империи». 

Так обстояло дело до первой мировой империалистической войны, так обстояло дело и после нее. Существование Антанты, так называемого «сердечного согласия», никогда не снимало с повестки дня англо- французских противоречий. Именно Англия приложила все усилия к тому, чтобы подорвать влияние Франции в послевоенной Европе, именно Англия, по выражению Бриффо, «стащила Францию с вершины той навозной кучи, которую представляла собой послевоенная Европа».

Долгие годы британская дипломатия придерживалась принципа, который ясно и отчетливо выразил когда-то Питт, заявив: «Министры его величества никогда не должны забывать основного принципа нашей внешней политики: Англия должна опасаться того, чтобы Франция стала морской, торговой и колониальной державой». И если это Англии не всегда удавалось, то в этом винить британскую дипломатию никак нельзя. Англия всегда, когда ей нужно было разбить сильного конкурента, пыталась использовать Францию как союзника.

За последние 150 лет - так подсчитывают историки - Англия и Франция находились во враждебных отношениях 100 лет, а в дружественных - 50. За это время одни соглашения о дружбе, о сотрудничестве возникали, другие отмирали, рождались новые. Впервые англо-французская «дружба» стала политической реальностью при династии Стюартов. Всесильный министр Франции кардинал Ришелье укрепил эту дружбу, организовав женитьбу принца Уэльского, будущего короля Англии Карла I, на французской принцессе.

Соглашению между Англией и Францией способствовали тогда, помимо политических, религиозные и династические интересы. Но в основе соглашения лежали общеполитические цели, ибо оно было направлено против Испании. Кардинал Ришелье в сентябре 1625 года писал французскому Лондоне де Бленвилю, что «предполагается заключить союз, значит совершить акт, который нанесет удар гордости Испании». в 77 послу а это B XVII столетии между Францией и Англией неоднократно заключались секретные соглашения то против Испании, то против Голландии.

Такими были секретные соглашения 1670, 1676, 1678 годов. В ту пору удар англо-французской «дружбе» нанесла Англия, которая не только не поддержала Францию в войне против Аугсбургской лиги (1688-1697 годы), но и выступала против Франции. Точно так же Англия выступала против Франции и в войне за испанское наследство (1701-1713 годы). Во время первой французской революции коалицию против Французской республики возглавляла Англия.

Эта политика была связана с именем Питта. Не приходится, конечно, говорить и об эпохе наполеоновских войн, когда Англия жестоко враждовала с Францией. Вопрос об улучшении англо-французских отношений возник после краха наполеоновской империи. Именно к этому времени относится и возникновение самой формулы «сердечное согласие» («entente cordiale»). Впервые эти слова упоминаются в письме Пальмерстона от 31 мая 1831 года. Усилиями Пальмерстона и Талейрана, который был тогда французским послом в Лондоне, и была создана первая Антанта, первое издание «сердечного согласия».



Эта Антанта просуществовала недолго. Когда возник вопрос о посылке французских войск в Испанию, Луи-Филипп отказался это сделать, не желая снимать войска с рейнской границы. Луи-Филипп ставил условием предварительное заключение военного союза с Англией. Пальмерстон на это не пошел. Больше того, он скрыл свои намерения расширить торговлю с Испанией за счет французских интересов. Так погибла первая Антанта.



Несколько страниц из статьи Я.Викторова "Рождение и смерть Антанты". Большевик №2, 1941

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив