я мыслю, следовательно...

СРЕДНЯЯ
ОЖИДАЕМАЯ
- Ты о чем думаешь? - спросил Сережа Наташу.
Было полвосьмого вечера. Они пришли с работы, поужинали и сели на
диван. Они только месяц как поженились, и еще не очень умели жить
вместе. Сережа закурил, а Наташа смотрела в открытое окно: был
июнь, светлый теплый вечер.
- А? – переспросила она.
- О чем ты думаешь? – повторил Сережа.
- Ни о чем, - сказала она.
- Как это? – удивился Сережа.
- Ну, так, - сказала она. – Просто.
- Я не в смысле, что ты что-то специально вспоминаешь, – сказал он.
– Или про что-то рассуждаешь в уме. Я просто – о чем ты думаешь.
Вот сейчас.
- Ни о чем, я же сказала.
- А я, например, все время о чем-то думаю, – сказал Сережа. – Все
время что-то в голове крутится. Работа, ребята, мать с отцом. Кого
в метро видел. Например, сегодня мужик рядом сидит: костюм
шикарный, галстук розовый, духами пахнет на весь вагон, а на
кроссовках грязь ошметками засохла, даже странно. Вспоминаю кино,
какое смотрел. Книги тоже. Новости по радио. Куда поехать в отпуск.
Ну и про тебя, конечно.
- Что ты про меня думаешь? – Наташа на него посмотрела.
- Какая ты красивая. Ну и вообще, - он засмеялся и покраснел, -
неважно. А ты про меня совсем не думаешь?
Наташа помолчала, но потом честно помотала головой.
- Почему?
- Не знаю, - сказала она.
- Погоди, - сказал он. – Наверное, я тебя не так понял. Наверное,
ты просто очень устала, и сейчас расслабляешься, да? Вот так сидишь
на диване, смотришь в небо, все мысли улетают, и в голове чисто и
светло. Да?
- Нет, - сказала Наташа.
- Жалко, - сказал он.
- Чего тебе жалко?
- Ничего, - сказал он и недовольно загасил сигарету в
пепельнице.
- У тебя голова не болит? – зло спросила Наташа. – От мыслей?
- Глупо, - сказал он.
- Сам дурак! – заплакала Наташа.
Он вышел из комнаты.
Посидел на кухне на табурете. Налил в чашку воды из чайника. Бросил
туда пакетик. Вода была остывшая, чай не заваривался.
Я дурак, а она умная, - вдруг подумал он. – Думай не думай, все уже
без нас рассчитано. Сколько нам лет? Двадцать пять. Впереди
тридцать четыре года совместной жизни. По статистике так выходит.
Спасибо, конечно. А у нее еще четырнадцать – без меня. Одна будет
жить. Вдова. Кто ее замуж возьмет, в пятьдесят девять лет?
Ему стало жалко Наташу, как она будет старая и некрасивая, и совсем
одна.
Но почему одна? А дети?
Он вбежал в комнату, обнял ее, поцеловал и серьезно сказал:
- Раздевайся.
|
</> |