Взлетевший

vad-nes — 15.03.2024

Вообще-то он был поляк и его родным языком был польский. Но жизнь все исправила.

Когда ему было три, семья переехала из Елизаветграда Херсонской губернии в Одессу. Елизаветград - это который потом был Зиновьевск, затем Кирово, затем Кировогр́ад, а ныне Кропивницкий. А Одесса - она Одесса и есть.

Одессу он и считал своим родным городом.

Детство было как в фильме "Зеленый фургон" - учеба в Ришельевской гимназии, игра в футбол за гимназическую команду, сочинение стихов, публикация творения под названием «Кларимонда» в газете «Южный вестник», взбудоражившая всю родню.

Окончание гимназии совпало с революцией. Наш герой, которого, кстати, звали Юрий Карлович, но тогда - просто Юра - поступил на юридический факультет Одесского университета. И ничего там не делал - по его собственному признанию: «Ничего не усвоил за эти два университетских года. Сдал только один зачет: теорию права».

Зато в годы Гражданской войны подружился со множеством интересных людей: Валентином Катаевым, Эдуардом Дзюбиным, будущим поэтом Багрицким, Иехиелом-Лейбом Файнзильбергом, будущим Ильей Ильфом, чей почтенный папа работал бухгалтером в банке на Дерибасовской (угол Ришельевской) и младшим братом Валентина Женькой Катаевым, будущим Евгением Петровым.

Сразу после Гражданской войны вся эта компания начала перебираться в Харьков по призыву хромого Нарбута, о котором кто-нибудь когда-нибудь обязательно напишет роман.

Начав кочевать, трудно остановиться. Из Харькова покорять Москву первым отъехал Катаев-старший, за ним клином потянулись и остальные.

В 1922 родители релоцировалась в Польшу, тогда этнические поляки, эстонцы, финны, литовцы и т.п. получили право выехать из Советской России на историческую родину.

Но Юрий уехал не на запад, в Варшаву, а на восток в Москву.

Какая Варшава, о чем вы? Мир будет наш, а про какую-то Варшаву, матка боска.

Да, фамилия его была Олеша.

В Москве они все набились в штат газеты "Гудок", где их компания приросла двумя бывшими киевлянами - Булгаковым и Паустовским.

Жили весело, как живут все двадцатилетние. Много писали, еще больше пили. Вот наш герой в редакции газеты "Гудок". Зацените офисный кэжуал.

А вот сотрудники газеты "Гудок" в ресторане ВЦСПС в 1927 г. Олеша подпер голову рукой, со стаканом - Валентин Катаев, между ними - Евгений Петров.

Жили весело, но бедно. Юрий Олеша, взявший псевдоним Зубило и Илья Ильф жили прямо в типографии газеты "Гудок", в импровизированном общежитии с фанерными перегородками и без мебели, которое Ильф увековечит в "12 стульях" под именем общежития имени монаха Бертольда Шварца.

В 1924 году произойдет два события.

Во-первых, Олеша навсегда бросит писать стихи. На своем поэтическом сборнике, подаренном Булгакову, он напишет: «Мишенька, я никогда больше не буду писать отвлеченных лирических стихов. Это никому не нужно».

А во-вторых, он познакомится с совсем еще юной девушкой Валей Грюнзайд, у которой будет с собой книга - сказки Андерсена. Подбивая клинья, он обратил внимание на книгу и пообещал девушке написать для нее самую лучшую сказку.

К делу написания сказки Олеша подойдет со всей серьезностью. Поскольку денег у него не было даже на тетрадь, он ночью перекатил из типографии "Гудка" в свою комнату рулон бумаги размером с бочонок. И принялся отрывать куски от рулона и писать на них сказку - прямо на полу, поскольку мебели, кроме матраса, у него не было никакой: «Бочонок накатывался на меня, я придерживал его рукой… Другой рукой писал. Это было весело, и тем, что мне весело, я делился с веселым Ильфом».

Я долго думал, что это обычные литераторские байки, и только недавно узнал, что рукопись из кусков ворованного рулона сохранились до наших дней - спасибо бережливой жене писателя.

Сказку он написал быстро и назвал ее "Три толстяка". Но подкат не прокатил - Валя Грюнзайд в итоге стала женой соавтора Ильфа Евгения Петрова.

А сказку издавать никто не хотел, потому что сказки были забанены советской властью. Не помогло даже то, что сказка начиналась словами:

«Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Всё это выдумки и сказки для совсем маленьких детей».

Тогда Олеша очень сильно рассердился и написал роман "Зависть", который начинался словами:

«Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек. Желание петь возникает в нем рефлекторно. Эти песни его, в которых нет ни мелодии, ни слов, а есть только одно "та-ра-ра", выкрикиваемое им на разные лады, можно толковать так: «Как мне приятно жить... та-ра! та-ра!.. Мой кишечник упруг... ра-та-та-та-ра-ри... Правильно движутся во мне соки... ра-та-та-ду-та-та... Сокращайся, кишка, сокращайся... трам-ба-ба-бум!"».

Когда Олеша говорил: "Я вошел в литературу сенсационно" - он не врал ни одной буквой.

"Зависть", опубликованная в журнале «Красная новь» в 1927 году, стала реальной бомбой, роман читала вся страна, а Юрий Карлович Олеша в одночасье сделался самым популярным советским писателем.

Да и не только советским.

"Зависть" читала и обсуждала вся русская эмиграция. Нина Берберова писала об этом так:

"Об Олеше (и я этим горжусь) я написала в эмигрантской печати первая. Это было летом 1927 года, когда "Зависть" печаталась в "Красной нови". <...> Я прочитала "Зависть" и испытала мое самое сильное литературное впечатление за много лет. Это было и осталось для меня крупнейшим событием в советской литературе. Передо мной была повесть молодого, своеобразного, талантливого, а главное - живущего в своем времени писателя, человека, умевшего писать и писать совершенно по-новому, как по-русски до него не писали, обладавшего чувством меры, вкycoм, знавшего, как переплести драму и иронию, боль и радость".

Нина Николаевна рассказывала, как после этого "триумфа большевиков" жаждавшая хотя бы литературного реванша белая эмиграция лихорадочно искала в своих рядах автора, который мог бы сравниться с Олешей, стал бы ему достойным соперником. Наконец, пронесся слух: в "Современных записках" выходит роман нового автора "Защита Лужина" - и это что-то невероятное!

Берберова читает - и с разочарованием пишет:

"Я тогда уже печатала прозу в "Современных записках" и вдруг почувствовала жгучее любопытство и сильнейшее волнение… <�…> Кто? — Набоков. Маленькое разочарование. Недоверие. Нет, пожалуй, этот не станет "нашим Олешей".

Только невероятный успех "Зависти" сделал возможным издание сказочного романа для детей "Три толстяка", который уже четыре года лежал в столе у автора.

Выпустил сказку все тот же "хромой Нарбут", ставший к тому времени магнатом-издателем, повелителем знаменитейшего издательства «Земля и Фабрика» или просто ЗиФ.

Иллюстрировал книгу лучший художник страны, все тот же Мстислав Добужинский. Который, правда, давно уже жил в другой стране - в 1924 он релоцировался в Литву, а в 1926-м переехал в Париж. Поэтому сначала текст Олеши почтой полетел во Францию, а потом обратно приехали иллюстрации.

В 1928 году книга вышла из типографии и в русской литературе появилась новая сказка - "Три толстяка".

Как и обещал, книгу автор посвятил Валентине Леонтьевне Грюнзайд, хотя эта девушка с «овалом лица с полотна французского мастера» к тому времени уже числилась официальной невестой Петрова.

Что ж, откроем сказку...

Оставить комментарий

Популярные посты:

zavodfoto

Храм Тхаба-Ерды в Ингушетии

zavodfoto

«ZAVODFOTO - Шагает по стране!»: ЧИРКЕЙСКАЯ ГЭС

zzloy_dikobrazz

2025. Неделя 1

booky_moussy

Контрольная точка: Полночь

dok_zlo

Тщательно отобранные

von_hoffmann

Что такое "коммунистическая мораль"? Дадим слово Ленину

coffee_mood

доброе голландское

pantv

Отель "Victory" в котором мы жили в Дохе и приключения во время заселения

• Архив